— Хватит скулить! Он тебя даже не тронул толком, — насмешливо проговорил Фос, видя безуспешные попытки его разжалобить. — Я не дам ни монетки. Вашему главе уже сполна заплачено. Рассказывай, что узнал.
Тот еще немного покривлялся, испуская жалобные вопли и стенания. Несколько раз даже попытался завыть и пустить пену, словно его хватил удар. В конце концов, Фос пнул его хорошенько, прерывая весь этот театр.
— Все, все, господин, — заныл оборванец, потирая ушибленное место. — Я расскажу… Только, прошу вас, господин, скажите Главе, что это я нашел Мару Солдатку, — шевалье кивнул ему. — Дом ее тама в Нижнем городе, — грязный палец с обгрызенным ногтем ткнулся куда-то в сторону северо — востока. — Махонький такой, косой. Крыша вся ободранная, в дырах. Видно, муженек-то у Мары хреновый солдат оказался. Гы-гы-гы, — ухмыльнулся он. — Можа он такой и по мужской части. Гы-гы-гы. Надо бы зайти к ней и приголубить ее. Гы-гы-гы… Ай! За что, господин?!
Фос вновь пнул его. Получилось так удачно, что, испускавший жалобные вопли, нищий откатился к стене трактира. Шевалье быстро подошел к нему и с угрозой навис над ним.
— Понял, господин, понял, — скрючился тот, в страхе закрываясь руками. — Я покажу ее дом. Там, он тама! — чувствуя недовольство Фоса, оборванец поднялся с брусчатки и без промедления заковылял прочь от трактира. — Идите за мной. Тута не далече.
Выйдя на улочку, нищий мгновенно забыл про всей свои болячки и увечья и припустил со всех ног. Шевалье даже пришлось немного пришпорить своего жеребца, чтобы не потерять из виду своего проводника.
Путь, и правда, оказался довольно короток, но извилист. Им пришлось пересечь пару мостов, перекинутых через узкие городские каналы. Затем некоторое время они пробирались какими-то узкими переходами между глухими стенами каменных домов. Им под ноги то и дело попадались гниющие отбросы, между которыми шныряли удивительно упитанные и ничего не боящиеся крысы. Один такой наглый серый зверь, размером с небольшого пса, даже злобно окрысился на Фоса.
В самом Нижнем городе, где покосившиеся дома с худыми черепичными крышами, словно близнецы напоминали друг друга, оборванец остановился.
— Вот этот дом, господин, — кивнул он на неприметное строение с распахнутой настежь дверью и незакрытыми ставнями окон.
Шевалье кивнул, не отводя настороженного взгляда от странного дома, выглядевшего совершенно покинутым. Изнутри не доносилось ни звука. Не тянуло дымом печи.
— Вот тебе за труды, — шевалье кинул медную чешуйку, которую нищий с удивительным проворством тут же схватил. — Беги к дому маркиза Весселя. Знаешь, где это? Хорошо. Скажешь, что шевалье Фос нашел дом Мары Солдатки. Вот тебе еще монетка. Беги и нигде не задерживайся.
Довольный оборванец, спрятав монеты за щеку, припустил так, что Фос только головой покачал. Прямо-таки святое исцеление…
— Посмотрим, посмотрим, — невнятно бормоча, шевалье подошел к раскрытой калитке.
Что скрывать, нравилось Фосу это самое чувство поиска, когда он вплотную подходил к раскрытию очередной тайны. Сердце начинало биться сильнее. Обострялись зрение, слух. Окружающее пространство становилось объемным, окутывая его со всех сторон.
— Калитка распахнута настежь… Ставни тоже раскрыты, — негромко проговаривал Фос то, что замечал. — И в доме открыта дверь… Хотя чего запирать-то? Брать вроде нечего.
Домишко, правда, выглядело бедновато. Покосившееся крыльцо, гуляющие доски ступенек, одна из косо висевших ставней. Чувствовалась нехватка мужской руки. Не многим богаче смотрелось и внутренне убранство — пара кособоких лавок, рассохшийся от времени стол, массивный старый сундук в углу.
Наметанный глаз Фоса отмечал и другие детали, красноречиво рассказывавшие о живших здесь людях… В скудости убранства царила приторная, почти болезненная, чистота. Доски пола были не просто вымыты. Они блестели желтизной, словно их только что постелили. Воздух в домике был свеж и приятен. Не чувствовалось ни пыли, ни затхлых запахов неряшливых хозяев. Сверкала белизной известки каменная печка, зево которой было аккуратно прикрыто крышкой. На одной из лавок лежала заботливо сложенная женская рубаха с небольшой вышивкой по вороту. Видимо, хозяйка хотела взять ее с собой, но потом передумала.
— А что у нас в очаге? — шевалье открыл крышку печки и кочергой поворошил угли. — Еще крепкие и чуть подернуты налетом. Кажется, хозяева вышли не на долго и собирались вскорости вернуться… Углям не больше двух суток.
По внутренней обстановки и заботливо соложенным вещам чувствовалась, приложенная к хозяйству, женская рука. Некоторые детские вещи говорили о детях. Фос насчитал, как минимум, двое штанов и женскую повязку.
— У Мары, вроде, было двое детей. Потом она приютила нашего беглеца. Значит, детей должно было быть трое, — Фос зашел за печку, где на полках лежала кое — какая глиняная и деревянная посуда. — Ложек не видно… Ух-ты! Вот тебе и след.
У ножки лавки, притулившейся к печке, лежала, видимо, оброненная, небольшая глиняная игрушка — свисток в виде красочной сказочной птицы. Подняв ее с пола и положив на стол, Фос откровенно залюбовался необычной фигуркой, у которой с потрясающим талантом были вылеплено каждое, даже самое мелкое, перышко. В смотревшихся живыми глазках оказались вставлены крошечные кристаллики кварца, затейливо переливавшиеся в лучах солнца.
— Это его рук дело. Больше никто так не может…, — он вновь взял ее в руки и почувствовал, как по телу начало разливаться тепло. — Ой! — вздрогнул он, едва теплая пелена начала окутывать его тело. — Хорошо-то как.
От неожиданно накатившей на него расслабляющей волны, шевалье покачнулся и начал сваливаться в сторону. Хорошо, он успел ухватиться за выступающую часть подоконника, иначе валяться ему на полу.
— Оказывается это очень интересная штука, — с этими словами Фос положил статуэтку в боковой карман камзола. — Потом посмотр…
В этот момент из-за спины до него донесся какой-то странный шорох. Шевалье тут нырнул в сторону, уходя с возможной линии атаки. Снеся всем своим весом стоявшую на пути лавку, Фос оказался у стены дома, где и резко вскочил на ноги. Ноги его чуть согнулись в напряжении, готовясь выбросить вперед тело и выставленную вперед руку с гибким клинком.
— Черные плащи…, — с отвращением прошипел он, увидев входящих в дом пяток крепких парней в хорошо узнаваемых черных плащах тайной канцелярии. — Этим-то что здесь нужно?
Шевалье осторожно отступил к каменной стене. Левой рукой он вытянул из-за пояса кинжал. У черных плащей здесь была очень дурная слава, и ожидать от них можно было всего, чего угодно. Эти парни особо не любили много разговаривать и миндальничать. Они без вопросов хватали людей на улицах и с накинутыми на голову мешками кидали их в карету. Могли за косой взгляд с ходу дать в зубы или перетянуть по лицу ножнам от клинка.
— Посмотрим, какого цвета у вас кровушка…, — пробормотал Фосс, окидывая взглядом окруживших его черных плащей.
По всей видимости, маркиз Вессель оказался прав: из этого дела открыто торчали чужие уши очень влиятельных людей. Неужели он, Фосс, перешел им дорогу и с ним решили разобраться? Шевалье провел языком по внезапно пересохшим губам и покрепче перехватил эфес клинка.
— Но-но, шевалье, не надо делать резких движении, — из-за спины черных плащей вышел неприметно одетый высокий, чуть горбившийся человек. — Ты же не глупый человек, Фос. Я ведь помню, каким ты пришел к нам в Тайную канцелярию. Молодой, злой до работы. Глаза горели. У нас даже поговаривали, что у главы канцелярии в скором времени появиться новый любимчик… А ты решил по-другому, значит.
Фос ухмыльнулся сквозь зубы. «Все знают. По мою душу, значит?». Дело принимало нехороший оборот. Через открытую дверь дома виднелись еще люди.
— Я Жакар и прислал меня сам глава. Мы тебе не враги, Фос, и делаем одно дело. Королевству нужен этот мальчик, — Жакар примирительно поднял руки, словно показывая свои мирные намерения. — Не делай глупостей. Мы сможем помочь друг другу. У канцелярии такие возможности, что вашей компании и не снились, — он сделал несколько шагов вперед. — Знаю, что ты думаешь… Если мы такие всесильные, то зачем тогда нам ты? Не буду лукавить. У тебя есть чутье, а это нам сейчас очень нужно.
