Фос, продолжая слушать, молча убрал клинок в ножны. Для себя он все уже решил. Глупо было отказываться от такого предложения, тем более высказанном в форме, не принимающей отказа. Его больше беспокоило другое… «Что же такое могло случиться, если так зашевелилась канцелярия? Здесь целых три боевых пятерки… Хотя нет, четыре. Целых двадцать черных плащей». В свое время Фос успел немного поработать в канцелярии и прекрасно знал, в каком случае на дело отправляли боевую пятерку черных плащей. «Очень странно. Помниться, одну боевую пятерку, крайне редко две, отправляли на проверку целого каравана или морского торговца». Три пятерки на его памяти никогда не действовали вместе. Про четыре же и говорить нечего. Двадцать черных плащей, прослуживших в канцелярии не менее пяти лет, запросто могли штурмовать графский или, не дай Бог, королевский замок. Здесь же речь шла о каком-то сопливом мальчишке! Что же в нем такого особенного? Или может что-то случилось? «Ладно, это все лирика из любовного романа. Сейчас же предстоит лицом к лицу встретиться с настоящей жизнью. Разберемся со всеми этими вопросами позже».
— Я тебя тоже узнал, Жакар. Смотрю, годы тебе совсем не прибавили добродушия, — Жакар тут же ухмыльнулся, показывая крупные, лошадиные, зубы; шутка этому вечно скользкому и холодному человеку явно понравилась. — Давай, поработаем, коли не шутишь.
Фос подошел к порученцу главы тайной канцелярии вплотную и протянул руку. У того в глаза мелькнуло что-то похожее на одобрение, но тут же исчезло. Жакар, ничего не говоря, пожал руку в ответ.
— Если мы все делаем одно дело, то не грех будет поделиться сведениями, — шевалье осторожно опустился на скособоченную лавку. — Пожалуй, начну я…, — Жакар кивнул и уселся напротив него. — Мальчик до недавнего времени был не один. Его приютила семья одной вдовы с двумя детками — сынок и дочкой. Эта самая Мара Солдатка жила, по всей видимости, здесь. По крайней мере, я здесь нашел взрослые женские и детские вещи, — Фос указал рукой на одежду, лежавшую на соседней лавке. — Это то, что точно известно. Из остального у меня лишь вопросы, — печально вздохнул он, барабаня по столу пальцами. — Много вопросов. Куда они все делись? Уехали? Может их ограбили, а тела закопали где — нибудь в укромном месте? Я дом проверил. Следов нападения или грабежа не нашел. Да и что тут брать? Те глиняные горшки, женские подштанники? Может эту лавку на дрова в очаг?
Едва он закончил, Жакар переменил позу. Лавка под его телом тут же жалобно скрипнула.
— Бедновато, конечно… Правда, Фос, я видел в некоторых домах врагов короны такую нищету, что тебе и не снилось. Те отщепенцы носили рубище, дырявые торбаза. Они разве только голову себе пеплом не посыпали. Но, когда я немного поджаривал им пятки, то из тайников выползали серебренные и золотые монеты, рулоны тканей и кувшинчики с благовониями, — черный плащ, видимо, рассказывал об одном из случаев в своей карьере. — Поэтому не верь своим глазам! Иногда мы видим совсем не то, что есть на самом деле… Ладно, Фос, вернемся к нашим делам. Боюсь, порадовать мне тебя нечем. У нас этого мальчишку совсем…
Судя по кислому выражению лица Жакара, у них вообще ничего не было. Правда, сказать об этом он не успел. Его прервал влетевший в двери солдат с бешеными глазами. Тяжело дыша, он обвел комнату взглядом и нашел своего начальника.
— Гос-под-ин инс-пек-тор, — заикался запыхавшийся солдат. — По со-сед-ям ходи-ли, гос-подин инспек-тор. Про Мару Солдатку спрашивали, — наконец, черный плащ отдышался и смог докладывать нормально. — Говорят, видели ее два дня назад. Сама к ним забегала. Вся радостная, счастливая была. Едва не светилась, как солнышко. Никто ее никогда такой не видел. Соседке Мара рассказала, что к ней пришел солдат с весточкой от ее мужа. Муж ее пропал три или четыре года назад во время войны с горцами. То ли в плен попал, то ли сгинул. Сейчас же вот весточка от него пришла. В весточке той такого написано, что прямо не верится, — солдат недоверчиво ухмыльнулся в густые усы. — Мол, разбогател он там. Хорошим, добротным домом обзавелся с куском землицы. Скотины разной завел. Теперь вот ждет свою хозяйку, чтобы, значит-ца, вместе жить… Господин инспектор, разрешите водицы отхлебнуть малую толику? Бежал со всех ног, горло все пересохло.
Едва Жакар кивнул, как солдат уже присосался к стоявшему у окна кувшину.
— И, правда, похоже на красивую сказку из тех, что так обожают молоденькие барышни, — задумчиво проговорил Фос, смотря на пьющего солдата. — Сначала нужно было уцелеть в той мясорубке, что тогда горцы устроили нашим войскам. Рассказывали, что они вообще пленных не брали. Просто головы отрезали и на свои пики накалывали. Кто больше таких голов в свой дом принесет, тому и больший почет. Какой уж тут плен-то? Странно…, — теперь он уже смотрел на Жакара. — Очень странно… Потом этот солдат каким-то чудом разбогател. Насколько я знаю, у горцев богатство не в большом почете. С этим же все наоборот. И дом у него появился, и скотина, и земля для посева. Может и нам, Жакар, тоже горцам в плен сдаться? — саркастично улыбнулся Фос. — Как думаешь?
Тот даже бровью не повел, но видно было, что и он не верит во все эти россказни про красивую жизнь за пограничной чертой.
— Еще господин инспектор, — продолжил напившийся солдат. — Люди видели в тот же день пару повозок у этого дома. По виду купеческие, с товаром. Только возницы на повозках горцами были. Говорят и лошади у них были горской крови. Такие махонькие, шерсткой покрыты. Туда Мара с детками и своим скарбом и села. А больше никто и не видел.
Кивком отпустив солдата, Жакар почему-то подошел к печке и начал что-то искать в висевшей здесь своей дорожной сумке. Наконец, после непродолжительных поисков, он удовлетворенно хмыкнул и вытащил на белый свет небольшую медную фляжку и пару аккуратных стопок.
— Давай-ка, Фос, сначала чуть прополоскаем горло. Чувствую, впереди нас ждет много такого, от чего можно с легкостью остаться без головы. Мне же моя голова еще понадобиться. Ха-ха, — чуть хохотнул Жакар, осторожно разливая темную жидкость из фляжки. — Попробуйте, этот нектар. Не думаю, что ты пробовал нечто похожее…
По комнате начал распространяться дивный аромат лесных трав и ягодного ликера. Шевалье поднял стопку и, зажмурившись от удовольствия, шумно вдохнул воздух.
— Аромат потрясающий, — он осторожно пригубил и тут же в восхищении зачмокал языком. — И вкус великолепный. Хорошо, очень хорош напиток…
Жакар улыбнулся и выглядело это очень естественно, по — человечески. На какое-то мгновение, этот холодный и невероятно жестокий человек приоткрылся и показал свое настоящее «я». Однако, наткнувшись на удивленный взгляд Фоса, тот сразу же вновь закрылся и превратился в желчного и лишенного каких — либо эмоций порученца главы тайной канцелярии.
— Уверен, ты согласишься, что никакого мужа Мары давно уже нет в живых, — уверенно начал говорить Жакар. — В этот бред про плен, богатый дом и скотину могла поверить только женщина, — соглашаясь с ним, Фос кивал головой. — Этот странный солдатик с весточкой тоже липовый. Тебе не кажется, что за мальчиком охотиться еще кто-то? Мара с детьми здесь явно не причем. В ее халупе тоже брать нечего. Вряд ли у нее оставались от мужа какие-то ценности. Самой главной ценностью здесь оставался мальчик. Фос?
Шевалье отвечать не спешил. Он еще не решил, стоило ли Жакару раскрывать все свои карты или нет. Может быть сведения про странного мага, что оберегал мальчика, ему лучше придержать до пору до времени? В конце концов, он решил, что в отношениях с тайной канцелярией дополнительный козырь никогда не помешает.
— Очень похоже, что кто-то нанял горскую шваль для похищения мальчика, — Жакар в задумчивости подошел к окну. — Получается, они узнали про коро…, — совершенно случайно у него вырвалась фраза, которая вызвала у Фоса живое любопытство.
К сожалению, договорить Жакар не успел. Их опять прервали. В окне показалось потное лицо одного из людей Жакара и со всей дури гаркнуло:
