А перед нашим воскрешением основной новостью по империи было будущее замужество Прасковьи и её предстоящая помолвка, вот только сейчас все разговоры о Потёмкиных и Нассау сместились на вторую строчку.
— А старик Трубецкой хитер, — ухмыльнулся злорадно я, отхлёбывая из кружки ароматного чая. — Не только протрубил, но и утёр нос и нашим и пруссам по количеству внимания.
Правда, после вчерашнего вечернего заявления старика моё временное прибежище местные аристократы нашли весьма оперативно. Поэтому поздравления и душещипательные отзывы касательно моей персоны шли не только в Златограм, но и по адресу усадьбы князя Ефанова. Именно у него Рита и сняла это небольшое, но уютное имение. Даже жаль как-то. Ефанов был главным дельцом в столице в делах аренды недвижимости для аристократов и просто обеспеченных простолюдинов.
Первые несколько присланных писем я с честной душой извлёк из конверта и прочитал. Юсуповы, Шереметевы, Головины, Неклюдовы, Долгоруковы. Пришли даже из Царицына от Ежовых, Тулаевых и Устиновых. Последнее радовало больше остальных. Остаток же бумаги отправлялся в камин, перед которым я и выжидал необходимого часа.
Почти все письма от большинства знати были идентичны, словно были написаны под копирку одной и той же рукой. Поздравляют с воскрешением, соболезнуют трудностям, что выпали на мою судьбу, и само собой при любом удобном случае приглашают в гости, ведь как и полагается у большинства глав родов была как минимум одна незамужняя внучка, либо же если это был молодой глава, то дочка.
Но были и те, кто молчал. Осокины, Воронцовы, Акинфовы, Аксаковы и Давыдовы. Вот только как мне кажется, все они рано или поздно покажут себя. К тому же сегодня. Надеюсь, я не прогадал и часть проблем вскоре закончится. Необходимо лишь повидаться с княгиней.
Языки горящего пламени, треск сухих дров и ароматный травяной напиток необычайно успокаивал обострённые реанорские чувства, но в следующий миг раздались ровные и тихие шаги, и пришлось оторвать свой взгляд от камина и вынырнуть из собственных мыслей.
— Прошу прощения за вторжение, ваше преблагородие, — учтиво отозвался местный дворецкий. — Охрана докладывает, что на улице вас ожидает машина с гербами рода Трубецких.
— Благодарю тебя, Терентий. Сейчас буду, — кивнул я суховатому мужику лет сорока с отменной осанкой, поднимаясь на ноги, и подхватывая со спинки кресла длиннополое пальто бордового цвета.
Кроваво-красный цвет теперь со мной по жизни гуляет. Ведь именно с ним теперь связано моё реанорское естество. Начиная от крови на собственных руках и заканчивая вместилищем в теле и цветом глаз.
К тому же не только имение было маленьким, но и прислуги здесь был самый минимум. Один дворецкий, повар, несколько садовников, с пяток горничных и с десяток охраны из Плеяды. Всё, как я и желал.
— Рад служить вашему сиятельству, — со слабой улыбкой произнес тот. — Какие-либо пожелания к ужину будут? — моментально спохватился дворецкий.
— На своё усмотрение, Терентий, — ответил я, накидывая на плечи пальто и допивая остатки жидкости из кружки, а после вмиг опомнился и остановился у самого выхода. — Хотя нет. Будут. Чай. Подай этого же чаю к ужину.
— Будет исполнено, ваше преблагородие, — уважительно поклонился тот. — Хорошего дня вам в академии.
Чтоб меня херувимы на свои копья света вознесли! Да. Академия же! Сраная обитель знаний для местных одарённых.
Снег со вчерашнего дня шел непрерывно, и теперь его было настолько много, словно я вновь оказался в стигме, хоть и было не так холодно. Даже комфортно. Поэтому по расчищенной тропинке до машины я добрался без особых проблем. А вот стоило оказаться внутри салона, как буйствующие и фонтанирующие волны эмоций Прасковьи полностью вывели меня из задумчивости.
Но удивлен я был не этим. Скорее всего, светлый князь уже поведал ей о нашем плане. Изумлён я был тем, что Потёмкину хоть и выдавали с потрохами её истинные чувства, та до последнего держала себя в руках.
Разрази меня трижды Бездна! Вот так неожиданность. А я уж думал, сейчас будет концерт. Поражен. Весьма поражен. Хотя именно её яркое поведение и придавало Прасковье остроты и пикантности.
— Тебе говорил кто-нибудь, что ты сошел с ума? — после секундной тишины заговорила медленно Потёмкина, которая была одета в соблазнительную меховую шубку. Хотя в не менее соблазнительную шубку была одета и моя будущая жена.
Стоило подруге задать свой вопрос, как Алиша попыталась скрыть веселую ухмылку на своём личике.
Меня вот что интересует. Настолько изменилась сама Прасковья за время нашего отсутствия или это уже после долгих бесед с Трубецкой? Надеюсь, что сама. Хотел бы послушать, как именно Потёмкин общался со своей внучкой.
— Говорили, — утвердительно и со всей серьезностью просветил её я, глядя в тёмные глаза девушки, когда машина стала набирать ход. — И не единожды. Только к чему это ты?
— Только сумасшедший может бросить вызов более опытному столпу империи, — тихо бросила мне княжна. — И это я уже молчу о разнице в ваших рангах и силе.
— Её сиятельство, таким образом, меня благодарит? — криво ухмыльнулся я под тихий смех Алины. — В таком случае не стоит себя утруждать, — так или иначе, я действую лишь в своих эгоистичных интересах. — Ты попросила моей помощи, и я помогаю, как умею. Лишние вопросы здесь не к месту.
— Если твоя помощь будет оцениваться твоей жизнью, то мне это не нужно, — решительно заявила Потёмкина. — И что ты наговорил моему деду, раз он согласился на это сумасшествие? Получается, нам нужно себя вести как… влюбленным?
— Куня, я тебе еще вчера много раз говорила, верь Зеантару, — с широкой улыбкой вклинилась в нашу беседу Алина.
— Зеантару?! — свела брови вместе Потёмкина. — С каких это пор вы стали так близки, что ты его так поддерживаешь? Ты об этом вчера мало рассказывала, — пожаловалась вдруг та. — Да, я прекрасно видела, как Захар остановил Юстана, но зуб даю, этот вшивый прилипала не действовал во всю силу. Это риск, а я не люблю, когда из-за меня рискуют.
Бездна! Так она, похоже, не заметила, что я этому веселому колбаснику сломал кисть по неосторожности. Никак не могу понять, за меня так переживают, либо жутко недооценивают?
— Во-первых, Прасковья, ты сама понимаешь, что для сближения было достаточно времени, — решил я прервать поток эмоций Потёмкиной. — Во-вторых, дела твоего деда и мои, это только наши с ним проблемы. Тебе только нужно знать, что делаем это мы для твоего… кхм… блага. В-третьих, не обязательно вести себя как двое влюбленных. Тебе достаточно показать мне пару-тройку недвусмысленных жестов прилюдно и слухи разойдутся сами. В-четвертых, никакого риска нет.
— Целовать я тебя не буду, — с еле заметным смущением заявила моментально княжна под смешок Алины. — Даже и не надейся. Если только в щеку.
Бездна, что за святая невинность? Узнай ты как далеко уже зашла твоя подруга в постельных утехах, знатно была бы удивлена. Неужели она действительно приструнила свой девичий вспыльчивый норов?
— Этого и не нужно, — отмахнулся я, глядя в окно машины на беспрерывно идущий снег. — Так и быть оставлю это на твоё усмотрение. Решай сама.
— Кстати, — внезапно со злорадством обнажила зубы Прасковья. — Если не хочешь мне говорить о ваших с дедом делах, то и я тебе ничего не скажу. Тебя ждёт неожиданность, — заключила та, отворачиваясь к Алине.
Неожиданность? В целом плевать на всё это. Боюсь, что самая большая неожиданность будет ждать тебя, когда наши дела со светлым князем увенчаются успехом.
Отвечать на колкости было попросту лень, поэтому путь до магической академии Петра прошел под монотонные беседы двух боярышень.
* * *
Магическая академия Петра была огромной и монументальной. Выдержанный готический стиль и складывалось впечатление, будто я оказался вновь в резиденции Потёмкиных. Не удивлюсь, если архитектор был одним и тем же.
Но немаловажно было иное. До безобразия людно было даже на парковке, и весь этот людской поток лишь троекратно увеличивался у главного входа в саму академию.
