тебя, как всегда, отличный слушатель, но мне нужно выгонять машину.
— Ты серьезно собрался ехать за роботом пылесосом?
— Серьезнее некуда. Пока.
Психчинский попрощался и сбросил звонок. Прежде чем я успела что-то спросить или сказать, он пояснил:
— Шиза — это кличка кошки.
— А у подкаблучника кличка есть?
— Да, Бальтазар.
— Мощно.
— Когда я его называл, даже подумать не мог, что он будет ходить за стерилизованной кошкой, которая ему никогда не давала и вероятнее всего не даст. Бальтазар — это тот парень, который вечно сидит во френдзоне.
— Зато он верный, — развела руками я. Тот факт, что у Психчинского есть кот, меня самую малость удивил, но не то чтобы сильно. Это не та информация, которая может шокировать.
Вот скажи он мне, что у него трое детей, я удивилась бы и посочувствовала этим детям. Честно, представить Психа в роли отца семейства я не могла, так же, как, к примеру, не могла представить себя в качестве матери. В институтские годы у меня была одна знакомая, которая рассказывала, как ее накрывает в период ПМС, мол, она рыдает и мечтает о детях. Ну, своих детях. Я тогда ее слушала и охреневала. Благо, мои гормоны пока так не шалят.
— Верный он лишь потому, что кастрированный и домашний. Если бы гулял по улице, сомневаюсь, что он остался бы верным.
— Я поняла, — растянула я губы в улыбке. — Это чтобы мужчина был верным, его нужно кастрировать и посадить дома на цепь? Правильно?
От шока Психчинский даже закашлялся.
— Саша, боже, какие мысли бродят в твоей голове? Мне страшно!
— Обычные мысли среднестатистической женщины, которая самую малость не уверена в себе и боится, что ей могут изменять.
— И что, тебе часто изменяли?
— Мне то? Никогда. Мне изменять опасно. Так сказать, чревато последствиями. Я собственница до мозга костей: что в дружбе, что в отношениях — и не приемлю полумер. Человек либо мой со всеми потрохами, либо совершенно не мой.
— Общение с тобой вообще чревато последствиями, — хмыкнул Псих и постучал себя по все еще травмированному носу. Синяк побледнел и пожелтел, да и отек спал, но следы были заметны.
— Слушай, а я как-то упустила один момент. А Никита тебе его сломал или просто разбил?
— Саш, ты когда-нибудь видела человека со сломанным носом?
— К счастью, не приходилось.
— Да, действительно к счастью. А у меня, мой добрый заказчик киллера, всего лишь ушиб. Через пару дней все пройдет. Хотя, когда мне сломали его в первый раз, у меня был перелом со смещением и мне его вправляли, а потом я еще некоторое время ходил с шиной. Самое смешное, что это было во время сессии: я страшно гундосил, и один из преподавателей так надо мной ржал, когда я рассказывал билет, что специально задавал мне доп. вопросы, потому что знал, что я на них отвечу. Вот только ржал не только он, но и студенты, которые вообще-то должны были писать свои билеты. Большим посмешищем в своей жизни я еще никогда не был. Ну и я этой гниде сразу же решил мстить: пошел в деканат, а там, по счастливому стечению обстоятельств, сидел ректор и пил чаек с нашим деканом. Так что я, недолго думая, начал в красках описывать, как надо мной бедным несчастным издевались. Над Сережей отличником, который не мог ни говорить нормально, ни дышать.
— Вау! И что стало с преподом? Его уволили?
— Нет, конечно. В теории это могло бы закончиться чем-то плачевным, но у меня в зачетке стояло «отлично», так что они всего лишь пожалели меня несчастного. Ну, а чтобы я не пошел жаловаться в министерство образования, посулили мне автоматы по остальным предметам. Да только они у меня уже стояли. Вот и стоим мы в деканате, смотрим друг на друга — я на них, они — на меня — и не знаем, что делать, а за окном каркают вороны.
— И чем все закончилось?
— О-о-о, — протянул Психчинский, — пришел этот самый преподаватель и давай меня на все лады расхваливать. Мол, посмотрите на Сережу, лучший студент на потоке. Скажу так, чувствовал себя в этот самый момент я идиотом, так что гнусаво попрощался и свинтил.
— Это была поучительная история?
— Да.
— И чему она должна была меня научить?
— Нужно больше думать о результатах своих поступков.
— Запомню! — торжественно пообещала я, а Психчинский лишь хмыкнул в своей обычной манере, мол, не верю я тебе, Сашенька.
Так мы и ехали до Волгограда по относительно нормальным дорогам — первую часть пути и вовсе по автомагистрали. Переговаривались о всяких неважных, но каких-то бытовых и даже смешных вещах. Я всегда знала, что с Психчинским можно поговорить и никогда не сомневалась в его умственных способностях. Просто раньше мы говорили в основном о работе и никогда не переходили на личности. Однако делиться с ним своими историями и слушать его было даже забавно. Он рассказал мне про драку из-за которой ему и сломали нос. Я рассказала ему об обеде с Ташей и Никитой и высказала все, что я думаю по этому поводу. Наше мнение оказалось схожим. Психчинский и вовсе уже купил костюм на свадьбу и гадал над правильным подарком.
И мы, посмеиваясь, начали перебирать идеи для подарков вместе. Начали с годового запаса приправы для борща и закончили новым адекватным мужем для Таши. И это было… весело.
И в какой-то момент я поймала себя на мысли, что мне уютно. Я понимаю, что это абсурдно — чувствовать себя подобным образом, сидя в машине на трассе, когда на фоне храпит Олежка, но чувство уюта обволакивало меня своим теплом, и я не могла от него отстраниться.
Я даже подумала, что командировка может оказать не так уж и плоха, если все пойдет так и дальше… но потом случилась она — Ведьмина Тропа!
Назвать эту дорогу иначе я не могу. Мне кажется, там демоны срать бояться, не то что люди ездить. Узкая, разбитая в хлам двухполоска, где машины разъезжаются едва ли не цепляя друг друга зеркалами, и с такими круто уходящими вниз обочинами, что шансы улететь вниз в кювет возрастают с геометрической прогрессией. Сразу вспомнилось, как мы с папой ездили по серпантину, и я чуть не схватила несколько инфарктов в подростковом
