И так еще с полдюжины ингредиентов, и заканчивался рецепт «третью стакана пота возлюбленной». Нет, я на такие жертвы точно не способна. Даже ради Лиса.
В дверь постучались, и я поспешно засунула энциклопедию под кровать, пригладила волосы и сделала вид, что валяться в кровати и ничего не делать — самое что ни на есть естественное для меня состояние.
Это был Лис, и лицо у него было, мягко говоря, виноватое.
— Тин, я пришел извиниться.
— За что? — спросила я. — За то, что пьешь какие попало зелья?
Лис юмора явно не понял, тем более что он вряд ли когда-нибудь интересовался любовными ядами. А зря, милый мой. А зря.
Он сел на край кровати и посмотрел на меня так серьезно, что мне стало страшно.
— За то… Ну ты поняла. Я не хочу, чтобы ты придумала себе какие-то ужасные объяснения, как ты это делаешь обычно. Дело не в этом. Я просто… я хочу, чтобы это было после того дня в твоем «календаре».
Я не сразу поняла, о чем он говорил, но потом вспомнила о пылящемся в тумбочке календаре «зелье, прощай!» и смутилась. Даже подумать не могла, что Лис такой из себя правильный.
— А если мне потом уже будет не надо? — бесстыдно поинтересовалась я.
— Значит, ничего не будет.
Тогда-то я и поняла, что зелье как предлог для восхитительных занятий любовью с потрясающим парнем уже не катит.
— Всего неделя осталась, — «успокоил» меня Лис. — Мне тоже нелегко, Тин, поверь, но единственное, что я хочу, чтобы это произошло между нами, не потому что кто-то из нас обязан подчиняться какому-то несуществующему зелью.
— Хорошо, — сказала я.
Лис такого явно не ожидал.
— Хорошо? — переспросил он.
— Хорошо. Только мне все равно нужно будет проконсультироваться у твоего брата.
И пока я металась по углам комнаты, не в силах укрыться от вездесущего Лисенка, вышеупомянутый Герольд не преминул явиться собственной персоной. Я остановилась и невольно залюбовалась его точеным профилем — все-таки выглядел Герольд гораздо привлекательней и мужественнее брата. Что-то у меня вообще в последнее время на эту тему крыша поехала…
Проследив за моим взглядом, Лис только нахмурился и прошептал мне на ухо так, чтобы Герольд не расслышал:
— Хорошо, маленькая шантажистка, твоя взяла.
После такой чудесной новости можно было спускаться на ужин, тем более что, как сказал Герольд, мои родители уже пришли и дожидались нас в гостиной.
Не то чтобы мы с родителями виделись так уж давно, но за последнее время мама заметно округлилась, и не замечать ее беременность было уже просто невозможно. Мы обнялись, поделились последними новостями. Я в двух словах рассказала родителям об учебе, они — о том, как много в последнее время было работы.
При этих словах я обменялась с Лисом многозначительными взглядами, и от мамы это не укрылось.
— Юстина, детка, что-то не так?
— Да ничего особенного, мам, — сказала я, помешивая трубочкой сахар на дне стакана с лимонадом. — Просто сегодня я ходила к вам с папой на работу, и…
— Ясно, — обрезала мама тихо, но тоном, не терпящим возражений.
Леди Аида и ее муж явно начинали чувствовать себя не в своей тарелке, но я ничего не могла с этим поделать. Во всей этой обстановке только папа не терял самообладания: он встал и с невозмутимым видом подлил маме и леди Аиде лимонада.
— Прошу нас извинить, — обратился он ко всем присутствующим, — но нам с Юстиной и моей супругой нужно срочно обсудить один важный вопрос.
Уже через несколько мгновений мы втроем оказались на открытой веранде, где, признаюсь, было прохладно в вечернем платье без рукавов. Папа предложил маме свой пиджак, а мой кавалер, к сожалению, остался в столовой, поэтому пришлось мерзнуть.
— Юстина, я знаю, это звучит странно… — начал было отец, но я не могла не сдержать усмешки.
— Странно? Что-то в последнее время так начинаются все разговоры с теми, кому, как я думала, можно было доверять!
— Юстина… — вырвалось у матери, однако больше ничего она сказать не смогла.
— Ладно, продолжай. — Я попыталась взять себя в руки, хотя это было не легче чем оседлать гарпию.
— В общем, как ты уже поняла, мы с твоей мамой не работаем в налоговом департаменте. — К моему удивлению, отец говорил серьезно и спокойно, как будто действительно считал меня взрослым и рассудительным собеседником. Я смогу тебе все объяснить, но не сейчас, не здесь. Давай договоримся встретиться, скажем, завтра в восемь утра на главной торговой площади?
— Пап, почему ты просто не можешь сказать сейчас?
Я переводила взгляд с отца на мать и обратно в надежде, что кто-то из них все-таки изволит объяснить ситуацию. Но они молчали, пока мама наконец не сказала:
— Пойми, мы не собирались заходить так далеко. Так вышло.
Разговор с родителями стал напоминать мне выяснения отношений с Лисом за той только разницей, что уж их-то я никогда не подозревала в такой лжи.
Остаток вечера мы провели, притворяясь дружной семьей. Отец Лиса впервые проявил при мне свое остроумие и еще несколько часов развлекал нас своими забавными историями, а леди Аида испекла лимонные пирожные и кекс с вишневой глазурью, так что я просто не могла не растаять от всех этих угощений. Правда, я постоянно ловила себя на мысли, что жаль, что это наш первый и последний ужин такого рода, когда мы собирались все вместе.
Когда родители ушли, я вернулась в свою комнату, переоделась в пижаму и, захватив свою подушку, направилась в комнату к одному противному товарищу.
— Так, — заявила я командным тоном, — я буду спать здесь, господин недотрога.
И не дожидаясь возражений, плюхнулась на кровать и уснула.
На следующее утро к назначенному времени я явилась на площадь. В доме все еще спали, поэтому моего исчезновения никто не заметил.
И когда я увидела сидящую у фонтана маму, у меня от сердца прям отлегло. Я-то ожидала увидеть что-то страшное и таинственное! Но слава лесным духам, это была всего лишь моя мама.
А затем мой взгляд сфокусировался на человеке, стоявшем рядом с ней. Высокий мужчина в накидке с капюшоном… И даже когда он наконец снял капюшон, и я смогла разглядеть лицо «незнакомца», я не смогла сдержать крика удивления.
