— Это значит, что у каждого живого существа князь, есть определённый предел прочности, и ваш бесценный помощник только что к нему подошёл. Не стоит так изматывать своего лучшего работника, если ему давать возможность отдыхать, отдача будет намного большей. Поверьте мне.
Сантион бросил на Хазееля внимательный взгляд, от которого не укрылась бледность кожи и тёмные круги под глазами, а так же страдальческая гримаса, то и дело выползающая на лицо.
— Готов поспорить, он даже во сне решает какие-то жутко важные хозяйственные вопросы. — Целитель усмехнулся. — Только обещайте мне, что прикроете от гнева своего советника.
— В каком смысле?
— Он же не совсем добровольно на боковую отправился, пришлось поспособствовать и не совсем с его согласия. А если уж быть совсем честным, совсем без согласия, ну болит моя целительская душа при виде таких вот измотанных физиономий.
Сантион усмехнулся и пообещал, что прикроет целителя и не позволит пасть жертвой мести коварно усыпленного эльфа.
Когда Хазеель проснулся, он долго не мог понять, где собственно находится. Собственная комната оказалась до неожиданности незнакомой. Откуда-то послышался судорожный вздох и Хазеель оказался на ногах раньше, чем успел осмыслить природу звука. Васька метался по постели и тихонько стонал. Хазеель бросился к нему и осторожно потрогал лоб. Жара не было. Под рукой эльфа мальчик на мгновение замер, а потом его лицо разгладилось, из тела ушла напряжённость и он засопел провалившись в сон.
— И что же тебе снится малыш.
Всё же, как бы ни было тяжело, но усилия Стейфа принесли свои результаты. К вечеру мальчик открыл глаза. Какое-то время он молча смотрел в потолок, а потом предпринял попытку повернуть голову, чтобы осмотреться. Но, даже такое простое движение заставило его замереть, закусив губу от боли. Боль прокатилась по телу тягучей волной и затаилась где-то глубоко внутри, не желая без боя сдавать свои позиции. Васька полежал какое-то время, зажмурив глаза и старательно борясь с подступившими к глазам слезами. Он же мужчина, а им не пристало плакать. Отдышавшись, мальчик решился ещё раз открыть глаза. На этот раз вместо потолка над ним склонилось лицо Хазееля. От неожиданности мальчик вздрогнул и с трудом подавил желание шарахнуться в сторону.
— Вы меня прибить хотите. — Хрипло проговорил он, с осуждением глядя на эльфа.
— С чего ты взял?
— А вы бы рады были, открыть глаза и увидеть прямо перед собой мою физиономию?
Хазеель честно задумался, потом видимо что-то сообразив, усмехнулся и отошёл.
— Извини, но ты так долго пытался вынырнуть из сна, что я уже отчаялся дождаться.
— А сколько сейчас времени?
— Если хочешь знать, сколько времени ты в постели, то почти сутки. Наш целитель выяснил, что на тебя почему-то не действуют целительские заклинания. Поэтому ты и провалялся так долго.
— Долго? Да я обычно по несколько дней валялся. Так что один день это вообще очень быстро. — Договаривал Васька уже тихим нерешительным голосом, натолкнувшись на тяжёлый взгляд Хазееля.
— Позволь поинтересоваться, и что же заставляло тебя по несколько дней приходить в себя? — Обманчиво мягким голосом спросил эльф, и Васька весь сжался. Весь его вид говорил о том, что делиться информацией мальчик не намерен.
Хазеель нервно дёрнул плечом, но для себя решил обязательно выяснить обстоятельства плохого самочувствия мальчика.
— Хорошо, оставим этот вопрос на другое время, а сейчас скажи, как себя чувствуешь.
Васька попробовал пожать плечами и тут же зашипел от боли. Да что ж это такое. Никогда так плохо не было. Видимо, эльфёныш швырнул в него что-то совсем уж нехорошее.
— Понятно, сейчас позову целителя.
Целитель явился по первому зову. Он ласково посмотрел на растерявшегося мальчика, осторожно его осмотрел и заявил, что выглядит парень намного лучше и всё идёт как должно.
— Может ему обезболивающего дать. — Тихо спросил его Хазеель.
— Он жалуется на сильные боли? — Стейф озабоченно нахмурился.
— Нет, но в этом то и всё дело. Он никогда не пожалуется.
— Такой терпеливый?
— Такой упрямый.
— Понятно. Можно конечно, но часто его давать нельзя, иначе вызовет привыкание. А мальчику это ни к чему.
— Я понял. Прослежу.
— Тогда я сейчас отправлю к вам одного из своих помощников, и он всё принесёт. Инструкция будет прилагаться.
Через несколько мнут, после ухода целителя, в комнату бесшумно вошёл один из эльфов целительского крыла отдал брюнету несколько скляночек. Тот быстро прочитал инструкцию, нахмурился, но всё же отлил немного из одной бутылочки. Разбавленное соком лекарство перекочевало к Ваське. Так как держать стакан в руках он не мог, пришлось Хазеелю его поить. Мальчик жутко смущался, но послушно пил горьковатое зелье.
Боль потихоньку отступала, шаг за шагом, она сдавала свои позиции. Мальчик несмело покачал головой, шевельнулся, а потом осторожно сел, откинувшись на подушку.
— Лучше? — Хазеель пытливо посмотрел на мальчика.
— Да.
— Замечательно, тогда я тебя слушаю.
Васька удивлённо моргнул и уставился на эльфа.
— Во-первых, ты зачем из комнаты вышел?
— Я есть хотел. — Тихо пробормотал мальчик. К слову сказать, он и сейчас бы не отказался. Вылечить его почти вылечили, а вот покормить так и не удосужились. — Вас всё не было, ну я и пошёл поискать кого-нибудь.
— Нашёл? — Голос у Хазееля был недовольный, но это скорее было недовольство на себя. Сам он частенько пропускал обеды и ужины, совершено без последствий для своего самочувствия, а вот слабый организм мальчика воспринял эту ситуацию как угрозу себе любимому и попытался хоть как-то компенсировать потраченную энергию.
— Нашёл. — Васька вздохнул, а потом весь как-то подобрался. — Я же ничего. Они первые начали. Чего они ко мне цеплялись.
— Полуголый человеческий мальчик с аурой волка в сердце эльфийского дворца. Действительно, и чего они к тебе прицепились.
— Надо было запереть меня в темницу, проблем было бы меньше. — Тихо проговорил Васька, старательно отводя глаза.
— Может быть и лучше. Вот только в данном конкретном случае стопроцентно был не прав молодой княжич. Хорошо, с этим разобрались. А что с твоими реакциями. Ты двигался, будто вареная рыба. От того заклинания, что применили наши эльфята, уйти довольно просто, но ты даже не попробовал.
— Я пробовал, — как то устало проговорил Васька, — только мне плохо стало
— Понятно. Так сиди здесь и никуда не уходи. Залезешь ещё куда-нибудь, выпорю.
Мальчик проводил мужчину удивлённым взглядом.
