— Ну это я уже заметил. Химики… Хорошо, что живые остались. Там ничего ценного не было?
— Шалы мешок, — мрачно буркнул Лом.
— Чего?!
— Ничего. Этот урод банки перепутал. Там боеголовка для торпеды осталась, хорошо, что не успел взрыватель вкрутить, или не сдетонировала — в поселке бы крыши посрывало нахрен. Селитры пара мешков там же… вон как пламя ревет…
В огне что-то протрещало пулеметной очередью. Добрыня инстинктивно пригнулся, покачал головой:
— Новый сарай поставим тебе подальше от стен. Неровен час, взорвешь поселок… опять что-то перепутаете.
— Я-то не перепутаю. А вот за других не ручаюсь.
Добрыня зычно проорал:
— Народ! Бросай тушить это дело! Пусть само сгорит, все равно нечего уже спасать.
— Мля… Кислый, я тебе эти опилки никогда не забуду! Вся посуда накрылась, все реактивы. Считай заново все делать!
— Да я же не хотел!
— Лом, да хватит его гноить! Ты скажи, что там по торпедам — успеете подготовить?
— Вряд ли. Взрыватели все там были, заново надо делать. И шесть двигателей накрылись. Что успели сделать, то сделали, а новых теперь ждать придется.
— Эх… это плохая новость… похуже сарая… Ладно, пошлите в поселок, все же поспать надо.
* * *
Впервые за целый год Добрыня смог собрать всех островитян в одном месте. В рыбацком поселке не осталось никого, оба лагеря охотников так же опустело. Никто не бродил по лесам в поисках грибов-ягод, или выслеживая пчелиное дупло. Замерла работа у старателей — вода медленно заполняла шурфы и ямы. Все, от мала до велика, собрались перед воротами.
Многое изменилось за этот год — если раньше на такой сбор выходило сотни полторы-две островитян, то сейчас народу набралось под полторы тысячи. Да и не островитяне они уже — давно уж живут на «материке». Добрыне и самому эта толпа казалось на удивление огромной. Неудивительно — ведь в самом поселке сейчас жило не более трети населения. Остальные расселились по окрестностям, расширяя человеческую территорию. Пожалуй, даже Кругу не удастся собрать толпу побольше этой. Теперь ясно уже, кто на юге главнее.
Взобравшись на стопку известняковых блоков, Добрыня обвел толпу тяжелым взглядом, и без предисловий начал:
— «Варяг» завтра будет готов к бою, а «Находка» уже готова. Северяне очень просят помощи — срочно просят. Мы тут посовещались, и решили не дожидаться, когда закончатся работы на «Арго», и послать сейчас вверх два корабля. Кшарги говорят, что до дождей дней десять осталось, вот тогда и пошлем основные силы. А собрал я вас по двум причинам: хотел взглянуть на всех вас сразу; и хочу набрать экипажи добровольцев на эти два корабля. Повоевать нам придется серьезно, а эти ребята оружием махать начнут раньше всех. На «Варяг» нужно тридцать пять человек, на «Находку» двадцать пять. Часть уже набрана — опытные ребята, это будет костяк команд, но нужно еще сорок набрать. Предпочтение отдавать будем тем, кто уже ходил в походы по реке. Остальных, кто сильно рвется, в отряд Кабана пристроить можно — наш боров будет на берегу партизанить — это у него здорово получается. С ним так же кшаргов с луками группа будет. Но действовать Кабан будет отдельно от флота. В общем так: кто желает вступить в драку пораньше — подходите ближе.
Толпа некоторое время сохраняла неподвижность — никто не решался выйти первым. Но тут вперед выбрались сразу трое лихих ребят — первые поселковые хулиганы. Следом по одному и мелкими группами потянулись еще и еще. Добрыня не сдержал довольной улыбки — все же за прошедший год земляне здорово закалились, и панического страха перед хайтами уже не испытывали. Да и народу откровенно скучно — даже война многим кажется развлечением. Монотонная работа, тупая, однообразная, не обременяющая мозг. Редкие счастливчики заняты чем-то по настоящему интересным, или хотя бы разнообразным, а везунчиков, попадающих в походы на юг и к разлому, еще меньше. Прополка полей, полив полей, уборка урожая, затаскивание блоков на строящиеся стены… Народ откровенно тупел от примитивности нынешней жизни. Особенно сильно это касалось непоседливую молодежь — уже несколько ребят тупо бросили поселок, подавшись в поисках приключений на север.
Заметив в толпе добровольцев женские лица, Добрыня погрозил пальцем:
— Но-но! Баб нам точно не надо!
— Это мы еще посмотрим, — тон Ани был непреклонен. — Вон, Риту берут.
— Риту ты с собой не ровняй — Рита это Рита. Уж обузой точно не будет. Хотя хрен с тобой: с такими как ты спорить, что со стеной!
— Вот то-то!
— Ладно. Сейчас давайте, те, кто уже ходил по Наре или на юг, отойдите направо; те, кто не был в таких походах, идите налево. Сейчас я отберу сам, кто идет, а кто останется. И сразу говорю тем, кто пойдет: вы авангард всей армии юга, покажите там местным, на что мы способны. Чтобы уважали нас, и побаивались, а то уже слухи ходят, что Монах на юг собрался лапы протянуть, как зима настанет. А как увидит, чего вы в деле стоите, сто раз подумает, прежде чем соваться.
* * *
Добрыня попал в точку: Монах давненько мечтал о том, чтобы заграбастать юг, присоединить его к своим владением. Сейчас под контролем этого странного человека находилось более десяти тысяч землян. Еще около пяти тысяч, рассеянных в поселениях на крайнем севере и востоке, связаны с «Империей Монаха» системой жестких договоров, и в случае нужды обязаны дать своих воинов для его войска. Так что при сильном желании северяне могли бы собрать в армию до двух тысяч человек. Конечно, нормальных вояк среди них очень мало будет, но даже толпой баранов можно победить льва, главное, если баранами командует не баран. На юге, если собрать население всех поселков, вряд ли наберется десяток тысяч жителей, так что такую силищу остановить бы там не смогли.
Но мысли Монаха об экспансии на юг дальше теории не простирались. Меньше всего ему бы сейчас хотелось междоусобной войны. И без того земляне слабы, начнут грызть друг друга — пропадут. Да и не может он сильное войско отвлечь на такую серьезную задачу — стоит оголить защитную линию на Фреоне, и хайты быстро уничтожат то немногое, что люди успели здесь сделать.
Сидя на лошади, Монах смотрел вниз, на речной берег. Там выстроилась его личная гвардия «Оборотни» — сотня отборных головорезов. Большинство с военным опытом, приобретенным еще на Земле, а здесь они его только приумножили. Откормлены на славу, одеты-обуты, вооружены лучшим оружием. У каждого лук или арбалет, есть даже несколько короткоствольных мушкетов. Один их вид приводил в трепет — перепутать этих ребят с кем-то другим трудновато. Шлем украшен верхней частью волчьей головы, грозно белеет ряд звериных зубов на верхней челюсти. У каждого на груди ожерелье из звериных клыков — один клык волка означает одного убитого врага, один клык медведя целый десяток. Пора бы подумать о клыках тигра — ожерелья у некоторых гвардейцев опасно потяжелели.
