Адвокат Сёренсен должен быть отстранен от должности, он должен понести суровое наказание, заключил Менгер.
Затем от имени и по поручению Хейке Линда из рода Людей Льда он возбудил дело о возвращении Гростенсхольма его владельцу. По счастью, Снивеля в зале не было.
Менгер больше не мог держаться на ногах. Хейке с Вингой отвезли его домой и ухаживали, как могли. Они сидели у постели больного всю ночь. Постепенно воспаление в легких спало, и Менгеру стало лучше.
Все знали, что суд над Сёренсеном неизбежен. Его уже никто не мог спасти, да никто и не старался. Он пал жертвой на алтарь дяди.
Но молодые люди сомневались в том, что Менгер выдержит еще один процесс против более опасного противника — Снивеля. Получит ли Винга Элистранд, было неизвестно. Они надеялись на это. Если удастся доказать, что Сёренсен виновен в том, что усадьба попала на аукцион, Винга получит свою усадьбу почти наверняка. Если же вину признают за ней, шансов было мало.
Ненадолго оставив Менгера на попечении Винги, Хейке вышел во двор. Светила луна.
Положив руку на корень мандрагоры, Хейке прошептал:
— Если мы будем действовать по закону, нам никогда не удастся выжить Снивеля из Гростенсхольма. Подкупить председателя суда тоже непросто. Ингрид! Приди и помоги! Я хочу позвать на помощь серых человечков!
Из голубоватой темноты показалось четыре фигуры, превратившиеся в людей. Ингрид, Ульвхедин, Дида и молодой Тронд.
— Разве это так необходимо, Хейке? Ты управишься с ними? — спросила Ингрид.
— Но вы же с Ульвхедином смогли!
Ульвхедин улыбнулся своей грубоватой улыбкой:
— Да. Но мы были уже немолоды и обучены колдовству. Ты же почти ничего не знаешь.
— Серые человечки, как ты их называешь, совсем не шутка, — предупредила Ингрид. — Если ты хочешь, чтобы они тебя слушались, ты должен соблюдать определенные правила. Человечки не подчиняются человеческим законам.
— А вы можете нам помочь? Запугать Снивеля так, чтобы он сам покинул Гростенсхольм.
— Мы сами ничего не можем. Нам нужен посредник. Пока Снивель в Гростенсхольме, ты к нему близко не подойдешь.
— Дело против него…
— Никогда не откроют. У человека, что лежит сейчас в доме, не хватило сил. А больше никто не посмеет. Хейке опустил голову:
— Так что же, все напрасно? И Винга не получит Элистранд?
— Элистранд Винга получит, — заверил Ульвхедин. — Теперь все будет просто. Вы прекрасно справились.
— Но твоя идея насчет серых человечков не так уж и плоха, — сказала Дида. — Мы могли бы помочь тебе найти их.
— Не знаю, — вмешалась Ингрид. — Осмелимся ли мы? Если Хейке не справится, эти ужасные силы обратятся против них самих. Да и не только…
— Я хорошо понимаю Хейке, — сказал Тронд. — Я так и не успел научиться волшебству. К счастью. Иначе я бы не был сейчас тут. Я получил в наследство злую кровь меченых. И только пуля остановила меня в юном возрасте. Я бы смог принести много зла.
— Как Сёльве, — напомнил Хейке.
— Да. Он развил в себе злые силы. Я предлагаю поддержать Хейке.
— Я тоже, — сказала красивая, загадочная женщина Дида из далекого-далекого прошлого.
— И я, — согласился Ульвхедин. — План хорош. Единственно верное решение.
Ингрид вздохнула:
— Он же не твой правнук. А я трясусь над ним как наседка. Хейке, мы ничего не обещаем. Мы еще посоветуемся! И посмотрим. Береги Вингу! Мы скоро увидимся.
И они ушли, растворились в неверном свете луны.
Хейке немного постоял. Ему было страшновато.
Кто такие серые человечки на самом деле? Кого он призвал на помощь?
Он словно находился там, где проходит грань между человеческим и нечеловеческим.
Задумавшись, он отправился к Винге. Девушке, что заполнила всю его жизнь радостью и теплом. Он знал, что рано или поздно ему придется отдать Вингу одному из нормальных, красивых молодых людей. Которых так много на этом свете…
Согн (норв. ) — волость, приход.
Парламент Швеции.
Дословный перевод с норвежского слова «Гростенсхольм» означает «Холм из серого камня».
