Вот черт. Я догадывалась, что произойдет. Он выбьет воздух из моих легких, разрушая их, пока обезумевшее сердце не перестанет биться. Как это было с моей мамой и Брэмли.
Я закрыла рот и уставилась на него, зная, что если и существовал тот момент, когда мне нужно связаться с землей, это был именно он. Сейчас, или мне придется умереть очень, очень мучительной смертью.
Сомнений не было — никто меня уже не спасет. Я опустилась на землю, зарывая руки в почву и склонив голову.
— О, Викер, погляди-ка. Она пытается призвать силу. Но ей не удастся, пока я не сниму блок. Да и Гранит придал блоку еще большей «силы» своей смесью.
Викер рассмеялся.
— Я собираюсь вдоволь насладиться этим зрелищем. Ты знаешь, что ее мать умоляла убить ее быстро?
Я злилась из-за их слов, и там, за пределами моей досягаемости, я почувствовала, как нарастает сила земли. Тянется на мой призыв, подчиняется моей воле.
— О нет, ты не посмеешь, — прошептала Кассава, ее голос доносился сквозь гул ветра. Мои глаза заслонило густой пеленой из розовой пыли, которая вонзалась в меня, словно острые шипы, и та зарождающаяся связь с землей отступала.
— О, ты будешь мне подчиняться, по своей воле или потому, что я сломлю тебя.
— Нет! — вскрикнула я и начала сопротивляться, но она была так сильна, что меня одолевало желание просто сдаться и позволить ей победить. Но это все было из-за кольца. Я была уверена. Я яростно брыкалась под тяжелой горой внутри меня, не зная как выбраться. Оставалось только кричать.
Ветер ревел у меня в ушах, и меня подняло в водовороте мусора. Воздух начал медленно покидать меня, и не имело значения, как крепко я зажимала рот, вдох за вдохом он покидал мои легкие. Было ли это так же, как с мамой? Делали ли они это так долго или специально растянули процесс? Я не закрывала глаза, всматриваясь в клубящийся ветер. Ненавижу Кассаву.
Ненавижу Викера.
Ненавижу свою слабость.
Голос Гриффина нашел меня в той тьме, куда провалилось мое сердце. «Дитя земли. Ты словами остановила Эндеров. Сделай это сейчас».
Воздух покинул меня, я силилась вздохнуть, легкие горели, мышцы и сердце нуждались в кислороде.
Я не могла говорить, поэтому беззвучно шевелила губами:
— Викер, остановись.
Я рухнула на землю, сильно ударившись, и вдохнула полной грудью. Словно посев политый после засухи, я дышала запоем.
Послышался резкий звук пощечины.
— Почему ты остановился? Разве я приказала тебе остановиться?
— Я... я не знаю. Я услышал, что кто-то приказал остановиться.
Кассава фыркнула, и я посмотрела на нее, встав на четвереньки.
— Я приказала ему остановиться.
Ее глаза расширились от нахлынувшего понимания.
— Нет. Нет, твоя мать была полукровкой.
Я медленно поднялась.
— Она была ребенком Духа. Как и я.
Большой черный волк неторопливо поднялся на возвышение и через долю секунды обратился в Гриффина.
— Да, была. А теперь ее дочь займет надлежащее место принцессы.
Кассава закричала и подхватила горшок с огнем. Викер стоял, дрожа.
— Я не могу пошевелиться. Я не могу пошевелиться. Что ты со мной сделала?
Я с трудом сглотнула и отменила, точнее, попыталась отменить, что бы я там не сделала. Словно, у меня был шанс.
Меч вонзился ему в живот, а второй выскочил из груди. У него в горле забулькало, когда он уставился на свое пронзенное тело, касаясь руками лезвий и глядя широко раскрытыми глазами.
— Мама всегда говорила, что я умру как и жил. Прости, мама.
Он скользнул вперед, и лезвия, вращаясь вырвались из его тела. За ним стоял Гранит.
— Это за Улани, летающий кусок дерьма.
Я кивнула.
— Спасибо.
Его взгляд ожесточился, когда он посмотрел на меня.
— Не стоит благодарности. Ты умрешь следующей.
— Гранит, ты не находишься под ее влиянием, — я выставила копье вперед, отойдя от него, — тогда почему ты слушаешься ее?
— Некоторые клятвы не могут быть нарушены, Ларк. Помни об этом, когда будешь давать свои.
Он рванулся, и зеленое мерцание вокруг его пальцев предупредило меня. Я отскочила в сторону, и земля позади меня провалилась.
— Будь ты проклята, — прорычал он, набросившись на меня с такой яростью, что мне оставалось только отбиваться. Я не могла победить его, он был слишком хорош, слишком опытен. И его вела боль, то, с чем я сама была хорошо знакома.
— Любая клятва может быть отменена богиней-матерью, призови ее. — Я выдохнула слова, пока пыталась удержаться от падения под его ударами. Он зацепил мое левое плечо, и я ударила его торцом копья в правое бедро, достаточно сильно, чтобы он упал на одно колено. Но я не могла заставить себя его убить. Мне хотелось верить, что он был под властью Кассавы, не смотря на то, что он сказал. Не смотря на то, что его глаза были чистыми.
Он улыбнулся устало и грустно.
— Ты слишком мягкая для этой жизни, совсем как твоя мать, Ларк. Я сделаю тебе одолжение, убив сейчас, вместо того, чтобы позволить тебе бороться против неизбежного в течение многих лет.
— Что бы ни позволяло тебе спать по ночам, действуй и верь, — гневно выкрикнула я, расставляя ноги, одну вперед, другую назад, приготовившись к следующей атаке.
Он взмахнул рукой, зеленое свечение вспыхнуло импульсом, который я смогла опознать слишком поздно. Плющ, растущий по краю возвышения, зазмеился по траве и обвил мои ноги. Я рубанула копьем, перерезая его, но недостаточно быстро.
Гранит крестообразно взмахнул двумя мечами — удар, предназначающийся для отрубания головы. Я знала. Я видела, как он делал это с манекенами в тренировочном зале. Я откинулась назад, не в силах отвести взгляд от мечей, которые разрубили воздух перед моим лицом, их концы оцарапали подбородок.
Я вскрикнула и попыталась перекатиться, но лозы опутали меня, усилив хватку на руках и ногах, не давая мне ничего сделать, чтобы спасти свою задницу. Паника подняла свою уродливую голову, заставляя меня лепетать:
— Гранит, не делай этого. Я могу ее остановить. Ты будешь свободен от своей клятвы, если она умрет.
Он горько усмехнулся.
— Нет, не буду. Клятва остается в силе до самой смерти человека, давшего ее, Ларк, а не смерти человека, которому она дана. Я дал ей клятву, которую не могу нарушить.
Паника захватила меня, когда он встал рядом со мной, расставив ноги и подняв меч.
— Прощай, Лакспер.
Я посмотрела по сторонам и увидела Гриффина.
— Помоги мне!
— Я говорил тебе, что если не можешь дотянуться до способностей, когда тебе это действительно необходимо, тебе не следует жить. Спаси себя сама.
Казалось, что все замедлилось, капля пота падающая с лица Гранита по зигзагообразной траектории, меч, летящий прямо мне в лицо, с острием сверкающим в лучах солнца из-за деревьев.
