Я бежала по улице Терпимости, по бульвару. Всюду мне мерещились обвиняющие глаза. Из-под навеса возле подземки вышагнула женщина и поймала меня за руку. "Вот эта сучка, которая спит с роботом". Но она сказала вовсе не это.
– Мы скучаем по вас на базаре. Люди спрашивают о вас обоих. Где он? Надеюсь, не болен?
– О нет. Сейчас просто холодно.
Я забыла, о чем еще говорили. Так, пара фраз, и она меня отпустила. Когда я вернулась домой, меня трясло. Но потом я согласилась с Сильвером, который снова и снова повторял, что все это только доказывает, что ничего не изменилось.
На следующий день я снова вышла одна. Ходила по улицам, заглядывала в магазины. Несколько раз люди здоровались со мной. Никто меня не обвинял. Напряженный проводок внутри меня ослаб и провис. Отречение Э.М. было слабой волной, которая ударилась о берег города и откатилась, никем не замеченная.
Сидя по-турецки на латунной кровати и тихонько наигрывая на гитаре, он сказал мне:
– Завтра выйдешь еще раз, и если ничего не случится, вечером пойдем вдвоем. В качестве эксперимента.
– Нет...
– Да. Или ты скатишься до того, что будешь глотать свечи, как голодная кошка.
И на следующий день я вышла часа в три дня. Я шагала по замерзшим тротуарам, свернула в пассаж, где мы выступали в первый раз и я так боялась петь. Как будто это так страшно - петь.
Я оглядела пассаж. В арочном проходе никого не было, но люди спешили туда-сюда, в магазины и из магазинов. С одного из выступов наверху свисала длинная прозрачная сосулька, направленная как стрела, туда, где стояли Джейсон и Медея, глядя на меня с непроницаемыми улыбками.
2
– Привет, Джейн.
– Привет, Джейн.
– О-о, какое у тебя серебряное лицо.
– Да, Джейн, чересчур серебряное. Грим или это от него подхватила?
Сердце дико заколотилось о ребра, дыхание спуталось в горле, я попыталась контролировать свой голос - я этому училась, когда начинала петь. Но у меня это плохо получалось.
– Кого подхватила у чего? - переспросила я.
– Батюшки, - сказал Джейсон, - какая безупречная грамматика. У своего оригинального дружка-актера.
Знают ли они? Как они здесь оказались? Будто нарочно поджидали меня...
Не отвечай. Смени тему. Отделайся от них.
– Не холодновато ли сегодня? - произнесла я.
– Это тебе-то в таком шикарном плаще?
– Это его? - осведомилась Медея.
– Чей?
– Твоего невоспитанного приятеля.
– У меня много невоспитанных приятелей.
– О, - сказала Медея. - Уж не нас ли она имеет в виду?
– Она не хочет о нем говорить. Очевидно, ссора любовников. Какой позор, что приходится жить с ним в этих трущобах.
Знают. И, кажется, знают все. Но известно ли им, где именно я живу? Где Сильвер? Как они...
– Если вы говорите о том рыжем, которого видели на мосту, - сказала я, - то мы с ним в самом деле разошлись. Он уехал на восток.
– На восток?
– Уехал из штата. - (Как Совэйсон и Э.М. с их новой линией машин для фермеров). - Представилась хорошая возможность получить хорошую роль.
– И оставил тебя совсем одну? В этих трущобах?
– Джейсон, - сказала я. - Ну, с чего ты взял, что я живу где-то здесь?
– А как же. Ты ушла от матери, и мать остановила действие твоего полицкода, заморозила кредит и все такое. Потом мы тут поспрашивали в округе. Тебя описали во всех деталях - тощая, выбеленные волосы. Слышали мы и о том, что вы поете на улицах вместе с дружком, который уехал на восток. Как это смело, если не умеешь петь. Вы это делали так же, как и мы? Нам сказали, что вы ходите сюда, в этот пассаж.
Они меня искали. Возможно, без всякой другой причины - просто из любопытства и злобы. А сегодня был как раз тот день, когда мы с Сильвером обычно ходили в пассаж - и это они тоже выяснили и ждали тут специально. Кстати, я и не думала никогда, что мы приходим сюда в один и тот же день и в одно и то же время. И вот нарвалась прямо на них. Они знают, что он робот, они говорили с Египтией или Кловисом. Но... они не выяснили, где мы живем, иначе неминуемо бы нагрянули туда. (Представляю себе их ухмыляющиеся физиономии в дверном проеме.) Конечно. Никто не знал, где мы живем, мы никому об этом не говорили. Даже музыкантов, в чьи каморки захаживали, мы никогда не приглашали к себе.
– Но все же, - сказала я, - здесь я не живу. Чистая случайность, что мы встретились.
– А-а. Поразительное совпадение, - сказал Джейсон.
– Где же ты живешь, Джейн? - спросила Медея, улыбаясь, и глядя на меня глазами кобры. Как я ее ненавидела, как были отвратительны ее голубые завитые волосы!
– Где живу? Возле Олд-Ривер.
– И ты никогда не открываешь окна?
– Нечасто.
– Там интересно.
– Да. Знаете, мне надо идти. Пока, - сказала я.
– Пока, Джейн.
– Пока, Джейн.
Когда я выходила из пассажа, они стояли вместе абсолютно неподвижно, и я едва не повернулась и не кинулась домой. Но стоило мне вдохнуть морозный воздух улицы, скрипя ботинками по снегу, как я вдруг поняла, что ускользнула слишком просто. Почувствовав легкое головокружение, я пересекла улицу, вошла в Кейси-Китченз и двинулась по проходу между кухонными приборами. Задержавшись перед хромированным миксером, я увидела на его округлой поверхности искаженное текучие изображение Джейсона и Медеи, проскользнувших в дверь.
Притворись, что не имеешь понятия об этом. Затеряйся в толпе, оторвись от них.
О Боже, Там было мало народу. Ни у Кейси, ни в кулинарии. Я обошла десятки магазинов, но толпы, в которой можно скрыться, нигде не было. Я попыталась оторваться от них, кружа по улочкам, сворачивая в такие переулки, о которых знала только потому, что бывала там с ним. Устремлялась к дорогам с большим движением, желая оставить их позади - или заставить проскочить мимо. Но они каким-то образом продолжали висеть у меня на хвосте. Я видела их отражения в витринах магазинов.
Зашло солнце. Но в сгустившихся сумерках ярко загорелись фонари. Было уже поздно, а я не могла пойти домой. Меня трясло от холода, гнева и страха. Вбежав в комиссионный магазин, я попыталась скрыться за изъеденными молью меховыми пальто. Я уже было думала, что мне удалось это сделать, как вдруг, пробираясь к противоположной двери, я с ужасом услышала хриплое хихиканье Джейсона. Оно прошило меня, как пуля, и я пустилась бежать. Выскочив из магазина, я бросилась вниз по улице, то и дело поскальзываясь; меня заносило на поворотах, и я хваталась за фонарные столбы, чтобы удержаться на ногах. Погонятся ли они за мной? Хоть бы они ушли и переломали себе ноги...
Они продолжали преследование, хотя я их и не слышала, - они бежали, как ласки, куда лучше меня. Ничего не соображая, я добралась до площади перед круглосуточным базарчиком со светильниками на рыбьем жире. У меня кололо в боку и, когда я остановилась, чтобы отдышаться, они настигли меня и встали по сторонам, как синевато-серые тени.
