Еще он увидел довольно сложное электронное устройство, занимающее не меньше сотни кубических футов пространства. Из-за этого внутри было тесновато. Жилов внимательно оглядел панель, но трогать, разумеется, ничего не стал. У него не было желания взлететь на воздух.
А вот содержимое железного шкафа стоило осмотреть. Ударом приклада Жилов сбил замок и, закинув автомат за спину, потянулся к первой папке…
И тут красный телефонный аппарат, висящий слева от двери, тихонько звякнул.
Жилов застыл на месте. И секунд тридцать стоял, не шевелясь. Но телефон молчал.
Жилов медленно повернулся. Он чувствовал себя почти так же, как под прицелом пулеметов. Протянув руку, Жилов взял металлическую трубку и поднес к уху. В прошлый раз он слышал гудок. Теперь гудка не было. Тишина. Жилов прижимал холодную трубку к уху еще с минуту, потом решил положить на место.
И в тот момент, когда он оторвал ее от уха, динамик ожил и слегка осипший мужской голос произнес по-английски:
– Привет!
Глава восемнадцатая
Ненадежное убежище лейтенанта Веерховена
Палец Веерховена медлил над клавишей запуска программы ровно две секунды. Этого хватило, чтобы оба диверсанта пересекли защитную полосу и оказались вне зоны поражения. К собственному удивлению, Рихард почувствовал облегчение. Все-таки они – люди, а не… а не нелюди!
Веерховен не мог расстрелять их внутри территории, но зато мог наблюдать. Что он и делал.
Он видел, как чернокожий показал на бунгало, а белый отрицательно помотал головой и уверенно двинулся к его домику. Лейтенант и прежде предполагал, что ищут именно его. А теперь знал это наверняка. И, честно говоря, всерьез забеспокоился.
Но – обошлось. Когда белый равнодушно оглядел пол, под которым располагался люк, ведущий в КЦ, лейтенант сполна отдал должное хитроумию покойного полковника. И все-таки Рихард знал: эти так просто не отступятся. Они знают, что ищут, и обшарят каждый дюйм базы дважды, трижды, пока не найдут его, лейтенанта Веерховена.
Возможно, не следовало уничтожать эти самолеты.
Может быть, желтокожий обезвредил бы их точно так же, как пулеметы на вышках? Или пусть «Миражи» проутюжили бы остров? КЦ остался бы в целости.
Нет, неверно. Рано или поздно Веерховену придется выйти на поверхность. И тогда, оказавшись на пепелище, он станет совершенно беспомощен. Пока наверху есть пища, оружие, медикаменты, – остается и надежда. А если Рихард станет таким же голым, как эти существа, ему конец. В том, что никакая бомбардировка не уничтожила бы ни желтокожего, ни этих, с копытами, можно быть уверенным. Они живут в пещерах под землей, иначе где бы скрывались все это время? А пещеры в скальных породах Козьего Танца надежней, чем его бункер. Да, Рихард выдал себя, но у него не было выхода.
Сознание собственной правоты укрепило Веерховена.
«Вот, – подумал он, – сюда пришли нормальные парни, солдаты, а не чародеи. Нормальные профессионалы, если принять во внимание, что они выбрали средством доставки парусную лодку. Вот только не учли, что разрешающая способность его ноктовизоров позволяет прочесть номерной знак автомобиля в безлунную ночь на расстоянии в полмили. Так гласила реклама, и, вопреки обыкновению реклам, это была правда.
Веерховен не знает, зачем они пришли. Но он, черт возьми, даст этим ребятам все, что те пожелают. Эти парни запросто бродят по острову, пока Рихард отсиживается в укрытии. Такие союзники – то, что нужно. Правда, был один сомнительный момент: захотят ли они стать его союзниками?
Веерховен посмотрел на белого, который как раз заходил в караульную. Черный остался снаружи, наблюдая за плацем и воротами. Хороший знак.
Веерховен переключился на телекамеру в караульной и дал крупный план. «Неплохое лицо, – подумал он. – Лицо настоящего солдата».
Рихард следил, как этот человек изучает караульную. Лейтенанту пришлось пережить пару неприятных минут, когда «гость» заинтересовался дублирующей системой. С ее помощью можно было перехватить контроль над огневыми точками, и – самое неприятное – привести в действие систему самоуничтожения. Правда, существовал код допуска, который разрабатывал сам Веерховен. Не зная его, нельзя получить приоритет. Но нет такого кода, который невозможно разгадать. Если парень так же хорошо разбирается в электронике, как в ведении ночного боя, он сделает лейтенанта беспомощным. Черт!
Рихарду изначально не нравилась идея дубляжа. Он исключал вероятность того, что может спятить на пару с оператором и при этом прикончить охранника. Но он понимал и Реймана. Как в этом гипотетическом случае выковыривать лейтенанта из КЦ? Ядерным зарядом?
К счастью, белый диверсант специалистом в электронике не был. Веерховен вздохнул с облегчением, когда, ничего не тронув, тот перенес внимание на шкаф.
Теперь – действовать!
Рихард набрал номер караульной.
Он видел, как человек застыл, замер на месте. Только глаза двигались, держа под контролем пространство от двери до окна.
Человек не спешил. Выждал некоторое время и только после этого снял трубку с рычага. Веерховен видел, как «гость» поднес трубку к уху, видел его крепко сжатые челюсти, капли пота на лбу, слышал частое тяжелое дыхание…
Рихард проглотил слюну.
– Привет! – сказал он по-английски. – Познакомимся?
Человек ответил не сразу. Веерховен, наблюдавший за ним (загорелое морщинистое лицо – во весь экран), мысленно похвалил «гостя». Тот даже не дрогнул. Хотя мог и не знать, что за ним следят.
– Почему нет? – сказал он с сильным американским акцентом. – Где ты?
Теперь лейтенанту следовало решать. Лоб его взмок так же, как у его собеседника. Хотя воздух в КЦ был кондиционированный. Довериться? Полностью?
В дверях появился черный напарник белого.
Он встал на пороге так, чтобы одновременно видеть и то, что внутри, и то, что снаружи.
Веерховен услышал, как сопит за спиной М'Танна. Если бы он мог полагаться на оператора так, как этот Жилов – на своего африканца! Впусти их внутрь – и окажешься один против двоих. Попросить их оставить оружие?
Глупо.
Рихард решился.
– Домик у бунгало, – сказал он. – Помнишь комнатушку в конце коридора?
– Умно, – только и сказал белый. Закинул за спину автомат и подмигнул телекамере.
Конечно, он знал, что за ним наблюдают.
– Лейтенант Веерховен, – представился Рихард.
– Жилов, – сказал белый, пожимая его руку. – Данила Жилов. А моего друга зовут Таррарафе. – И бросил вопросительный взгляд на подчиненного Веерховена.
– М'Танна, господин! Меня зовут – М'Танна! Я из Кейптауна! Мой отец – помощник шкипера на…
И осекся, заметив недовольный взгляд своего лейтенанта.
