Каратриль ответил не сразу, он обдумал свои слова. Он не мог утешить Аэрениса, поскольку не мог понять его страданий. Сам капитан был единственным в роду: его семья погибла в войне с демонами. Он всецело посвятил себя долгу.
— Я не знаю, — произнес Каратриль. Он убрал руку и отвел с лица прядь серебряных волос. — Возможно, ее привело любопытство, а удержала страсть. Я слышал, что не все ходят на такие собрания по доброй воле. Некоторых обманывают, других силой забирают из дома и приучают к наркотикам. Те, у кого можно было найти ответы на твои вопросы, сейчас мертвы. Ищи утешение в том, что мы спасли хотя бы кого-то.
— Вы мудрый советчик. — Аэренис встретил взгляд командира грустной улыбкой. Затем ее сменило серьезное выражение, и лейтенант отвел глаза. — Возможно, вам, а не Аэлтерину следовало стать князем.
Каратриль искренне рассмеялся, и Аэренис бросил на него потрясенный взгляд.
— Что вы находите смешным? — нахмурился он.
— В моих венах нет княжеской крови, — объяснил Каратриль. — Мои отец и дед не были князьями, которым пристало управлять землями. Меня вполне устраивает моя роль, потому что я сын простых крестьян. Когда Аэнарион и князья сражались с демонами, моя семья пряталась за их щитами и благодарила их. Их убили в полях пшеницы, а не на поле брани. Я не стыжусь, ибо даже самому могущественному князю необходимы вода и хлеб. Я верю, что жизнь и судьба найдут место для всех нас, и эта мысль меня утешает.
— Будем надеяться, что этой ночью жизнь приготовила нам постели в Тор Анроке, — пошутил Аэренис. Ему очень хотелось развеяться.
— И конечно, одну из златовласых тиранокских красавиц, которая согреет ее для тебя!
По ущелью эхом разнесся их смех, и стая птиц взлетела в темнеющее небо.
Осеннее солнце уже висело над горизонтом, когда Каратриль и Аэренис выехали на заросшие высокой травой равнины Тиранока. Теперь эльфы позволили лошадям перейти на рысь.
В Тираноке, как и во всех Внешних княжествах, было холоднее, чем во внутренних землях, поскольку тут дули морские ветры, а центр острова защищали Кольцевые горы. И солнце пригревало, и поездка получалась приятной, тем более что Каратриль и Аэренис проводили ее в непринужденной беседе.
Впереди, всего в двух лигах, на белоснежном холме раскинулся Тор Анрок.
У подножия холма, среди свежевспаханных полей, сгрудились белые дома с красными черепичными крышами. Из труб поднимались тонкие струйки дыма. Над ними вздымались окрашенные закатным солнцем в оранжевые и розовые тона стены Тор Анрока; от них две широкие дороги спиралью спускались к подножию холма. С высоких стен свисали сине-желтые флаги Тиранока, и легкий ветерок едва шевелил их.
Каратриль и Аэренис пустили лошадей в галоп и поскакали напрямик по полю. Скоро они выехали на вымощенную шестиугольными красными плитами дорогу, ведущую к городу.
По обе стороны дороги росли яблони и вишни, упорно не желавшие расставаться с уже золотыми и красными листьями. Урожай был собран, и земля за невысокими изгородями тихо и мирно готовилась к зимнему сну.
Вскоре эльфы подъехали к городским воротам. Въезд в Тор Анрок обрамляли две башни с узкими бойницами, из которых простреливались все подходы к воротам. На плоской крыше каждой башни стоял мощный стреломет.
Золотые ворота Тор Анрока были открыты, но проезд преграждали две стоящие бок о бок колесницы. Их украшали вырезанные из дерева орлиные головы, а загнутые назад крылья образовывали борта. В каждой колеснице застыли два суровых воина: один с длинным посеребренным копьем, а второй с натянутым луком. Часовые внимательно следили, как Каратриль и Аэренис заставили своих лошадей перейти на шаг и подъехали к воротам.
— Кто приехал в Тор Анрок, столицу Тиранока, к трону Короля-Феникса? — грозно спросил копейщик с левой колесницы.
— Капитан Каратриль из Лотерна, с посланием к его величеству Бел Шанаару, — ответил Аэренис, когда они остановились в дюжине шагов от ворот. — И я, его помощник, Аэренис, лейтенант Лотерна.
— Да брось, Фирутал, к чему такие строгости, — произнес, спешиваясь, Каратриль.
Копейщик с мрачным выражением лица сошел с колесницы и приблизился к ним.
— Это не моя прихоть, дружище. — Фирутал протянул в приветствии руку, и Каратриль пожал ее. — По приказу Бел Шанаара охрану удвоили. Нам велено патрулировать дороги и границы и присматриваться к чужакам.
— Но я не чужак, — возразил Каратриль. Он повернулся и жестом подозвал Аэрениса. — Я привез Королю-Фениксу важные новости, а когда твое дежурство закончится, мы сможем распить кувшин вина; как ты смотришь на это?
Фирутал без улыбки кивнул.
— Мое дежурство заканчивается в полночь; я отыщу тебя.
— Не забудь. — Каратриль под звон упряжи запрыгнул обратно в седло.
Фирутал быстро дошагал до своей колесницы и вскочил в нее. Одним словом он тронул лошадей с места и освободил проезд Каратрилю и Аэренису.
— Поторопитесь, я сообщу Королю-Фениксу, что вы тут, — сказал он и бросил через плечо взгляд на возвышающуюся над городом дворцовую башню. — Он с нетерпением ожидает известий.
Дорога за воротами разделялась, и они свернули налево. Внимание их привлек крик птицы: к башне Тор Анрока летел посланный Фируталом сокол. Вокруг них от гор до моря протянулись багровые в сгущающихся сумерках поля. Вскоре дорогу окружили низкие домики, и они въехали на окраины Тор Анрока.
Звон посуды и кухонные запахи напомнили Каратрилю, что последний раз ели они довольно давно, и он понадеялся, что встреча с Бел Шанааром окончится быстро, а потом они наконец-то поужинают.
Капитан обратил внимание на тишину и спокойствие в городе. Когда они проехали вторые ворота, внутреннюю стену и оказались на территории города, ему бросилось в глаза отсутствие людей на улицах. Дорога продолжила подъем — она закручивалась вокруг вершины холма все более тугой петлей, а здания с каждым витком становились все выше, пока не начали нависать над дорогой, и вскоре двое эльфов обнаружили, что едут по длинному, освещенному фонарями туннелю. Они немного проехали в мигающем свете ламп; от стен эхом отражался стук копыт и позвякивание упряжи. Белые стены оживляли яркие фрески, изображавшие сбор урожая и соревнования колесниц, охоту на оленей и ломящиеся от товаров базары.
Наконец всадники выехали на широкую площадь, где стоял дворец. Вымощенная теми же красными плитками, что и дорога, площадь простиралась на три сотни шагов. В центре площади в темнеющее небо вздымался дворец Короля-Феникса. В его узких окнах сиял золотистый свет.
