В руке юноши мелькнул кинжал. Его товарищи тоже вытащили оружие. Гершом отступил назад, достав свой нож. Он был спокоен. Когда они нападут, он убьет юношу первым, затем бросится на остальных, разя направо и налево. Если ему повезет, он быстро прикончит троих из них, а затем прорвется к переулку.
В тот момент, когда юноша приготовился к атаке, раздался властный голос:
— Иешуа! Спрячь свое оружие! Все на место.
Гершом увидел высокого человека, стоящего в дверях маленького храма, свет лампиона освещал его бороду, густую и белую.
— Этот человек — враг, Святой, — закричал Иешуа. — Это Ахмос!
— Я знаю, кто это, мальчик. Я ждал его. Проходи, Ахмос. Иешуа, принеси еды для нашего гостя.
Гершом спрятал свой нож, хотя заметил, что остальные все еще держат оружие в руках.
— Кто-то из вас хочет стать прокаженным? — спросил старик холодным тоном. Оружие тотчас исчезло, мужчины вернулись на каменные скамейки. Гершом прошел мимо них. Когда он подошел к предсказателю, то увидел, что, несмотря на белую бороду, этот человек не был таким уж старым — вероятно, ему было около сорока. На нем тоже было длинное одеяние жителей пустыни. Судя по ширине его плеч, это был очень сильный человек. Предсказатель был таким же высоким, как Гершом, над его темными глазами выступали седые брови. Эти глаза светились не очень дружелюбным блеском. В ту минуту, как они встретились взглядами, Гершом понял, что не полностью избежал опасности, потому что в этих темных глазах горела ненависть. Предсказатель жестом приказал египтянину идти впереди. Гершом улыбнулся.
— После тебя, Святой, — сказал он.
— С твоей стороны разумно быть начеку, — ответил Предсказатель, повернулся и вошел в дом. Внутри комната оказалась круглой и без всяких украшений. Там не было статуй, мозаики — несколько стульев и простой маленький каменный алтарь треугольной формы с каналами для крови по углам. Горело несколько лампионов, но света было мало.
Предсказатель подошел к маленькому коврику перед алтарем и сел на него, скрестив ноги. Гершом сел напротив него. Оба мужчины молчали. Вошел Иешуа, поставил чашу с сухими финиками и орехами, обжаренными в меде, между ними. Предсказатель взял горсть и начал есть. Гершом тоже опустил руку в чашу, но взял только один орех, который быстро съел.
— Итак, — начал старший мужчина. — У тебя умирает друг. Почему ты думаешь, что я могу помочь ему?
— Твой последователь рассказал мне, что ты великий целитель.
— Ты говоришь о Ктхосисе. Он провел слишком много времени в залах твоего деда. У него полно предрассудков, — Предсказатель пожал плечами. — Но он хороший человек по-своему. Я помню, что ты спас его от Рамзеса. Почему ты это сделал?
— Всегда должны быть причины для наших поступков? — поинтересовался Гершом. — Возможно, мне не хотелось смотреть, как за такую маленькую провинность убьют раба. Может, мне просто не нравился Рамзес. По правде говоря, я не знаю. Я всегда шел на поводу у собственных прихотей.
— А как насчет стражников, которые напали на одну из наших женщин? Ты убил их. Тоже из прихоти?
— Я был пьян. И я не знал, что она была рабыней.
— Ты бы поступил по-другому?
— Возможно.
Предсказатель покачал головой.
— Я так не думаю, Ахмос.
— Теперь меня зовут Гершом. Мужчина засмеялся.
— Какое подходящее имя! Ты выбрал слово, известное среди народа пустыни и имеющее значение «незнакомец». Человека без дома, без своего места в мире. Без племени, без народа. Почему ты выбрал его?
— Я пришел сюда не для того, чтобы отвечать на твои вопросы. Я пришел просить тебя о помощи.
— Спасти Геликаона.
— Да. Я обязан ему жизнью. Он вытащил меня из моря, где я бы погиб. Он сделал меня своим другом.
— Ты не находишь это странным, Гершом, что два хороших поступка в твоей жизни были сделаны на пользу моего народа, а имя себе ты выбрал из нашего языка?
— Еще вопросы? Это цена, которую я должен заплатить за помощь?
— Нет, я потребую более высокую цену.
— Я не слишком богат.
— Мне не нужно золото или безделушки.
— Что тогда?
— Однажды я позову тебя, и ты придешь ко мне, где бы я ни был. Ты будешь делать то, что я прикажу, целый год.
— Я стану твоим рабом?
Предсказатель ответил очень тихо, и Гершом услышал едва различимые ноты презрения.
— Это слишком высокая цена для тебя, Ахмос?
Гершом тяжело сглотнул. В нем заговорила гордость, требуя, чтобы он закричал: «Да, цена слишком высокая!». Он был наследником фараона, а не рабом. Но он не закричал. Египтянин сидел очень тихо, едва дыша из-за напряжения.
— Я согласен, — сказал он наконец.
— Хорошо. И не бойся. Ты не будешь рабом. Пока еще не пришло время, когда я позову тебя.
Предсказатель съел еще немного фиников. Гершому дышалось легче. По крайней мере, не рабом.
— Ты правда мог бы обратить своих людей в прокаженных?
— Они верят, что я могу. Может, они и правы.
— Ктхосис рассказывал мне, что ты однажды вылечил хеттского правителя от проказы.
— Есть люди, которые говорят, что я это сделал, — ответил Предсказатель. — Хеттский правитель был среди них. Он пришел ко мне с белой кожей, покрытой коростой, его тело было усыпано гнойными язвами. Когда он уходил, его кожа была розовой и чистой.
— Так ты действительно исцелил его?
— Нет. Я приказал ему семь дней мыться в реке Иордан.
— Так ты говоришь, что твой Бог исцелил его после этих семи дней?
— Мой бог создал реку, так что, полагаю, можно так сказать, — житель пустыни наклонился вперед. — Есть много кожных болезней, Гершом, и много способов лечения от них. Летом Иордан может смердить. Вода и грязь вредны. Но за зловонием скрывается божественная суть. Моей семье давно известно, что кожные болезни лечатся грязью Иордана. У хеттского правителя не было проказы. Просто кожная болезнь, которую грязь и вода смыли с него.
— Тогда это не чудо, — вздохнул Гершом, не сумев скрыть разочарование в голосе.
Предсказатель холодно улыбнулся.
— Я обнаружил, что чудо — это просто события, которые происходят, когда мы в них нуждаемся. Человек, умирающий от жажды в пустыне, видит пчелу, летящую по воздуху. Он решает, что Иегова послал ему пчелу, и следует за ней — к сверкающему водоему холодной и чистой воды. Это чудо?
— Похоже на то, — согласился египтянин.
— Житель пустыни расскажет тебе, что пчелы никогда не улетают далеко от воды. Конечно, напрашивается вопрос: «Кто послал пчелу?» Но твой друг умирает не от жажды. Его закололи.
— Да, дважды. Вторая рана гниет глубоко внутри его тела.
