– А зачем что-то доказывать? Если коллеги увидят, что ты понимаешь… Что ты принимаешь их, не выдвигая условий, никто не захочет тебе причинять боль.
– Ну да! Я уже убедилась, что это работает, – резко сказала Илана, краснея и отводя взгляд. – Только мне не подходит такой образ действий. Для «Ордена Правды» я стану чужой. Они будут ко мне хорошо относиться, но вряд ли доверят мне дело. Они не поверят мне, так как я стану другой. Я сама не доверяю себе! Мне приятны те новые чувства, которые я испытала, но я ощущаю, что они мешают мне!
– Чего ты хочешь, Илана? – спросил Ионн.
– Стать прежней! Нельзя жить как раньше, и помнить про все, что случилось со мной в лабиринте и здесь, в этой зале!
– Мы сами тебе обещали забвение, – прервал Илану Горад. -Ты забудешь о том, что была в Агеноре. Но ты говорила, что опыт, который ты здесь обретешь, тебе важен. То, что с тобою случилось, изменит твою жизнь. Ты сможешь теперь…
– Не хочу! Не хочу ничего менять! Хочу жить дальше так, как жила раньше! – вспылила Илана.
– Тогда перечисли все, что ты хотела бы помнить.
– Мне нужно себя ощущать самой лучшей, – помедлив, сказала Илана. – И не сомневаться ни в чем. Я должна помнить, как без усилий решила сложнейшее дело, с которым не справились все остальные. Должна знать, что мне благодарны и мной восхищаются! Что у меня был роман с самым лучшим мужчиной. И именно я его бросила, чтобы вернуться на службу, а он не хотел отпускать меня, так как влюбился без памяти. Что он меня будет помнить всю жизнь, но повторная встреча не входит в мои планы!
– Самообман. Он не даст ничего, кроме новых иллюзий и боли, – сказал Ливтрасир, и Илана подумала, что лучше бы он промолчал.
Эта фраза опять пробудила затихшее чувство обиды. Илана считала, что смогла простить и понять, но теперь убедилась в ошибке.
– Признайся, что просто не можешь так сделать!
– Могу. Но не хочу.
– Тебе хочется, чтобы я помнила все, что у нас было? Нравится чувствовать, что в моей жизни ты значишь куда больше, чем остальные? – с сарказмом спросила она.
– Жаль стирать в твоей памяти то, что могло возвратить радость жизни. Обидно, что ты, открыв нам новый путь, новое восприятие жизни, боишься использовать этот подарок судьбы для себя. Отвергаешь то счастье, которое…
– Я не хочу ваше счастье! Оно не мое! Дай мне то, о чем я просила, и я…
– Хорошо! – перебил Ливтрасир, не давая Илане предлога вступить с ним в борьбу. – Если ты так решила, то все будет так, как ты хочешь.
– Когда соберешься в путь, я провожу тебя до гальдорхеймских лесов. Я тебе помогу забыть все, что захочешь, и вспомнить о том, чего не было, – тут же продолжил Горад.
– Почему именно ты? – удивленно спросила Илана, поняв, что на миг позабыла о магах, которые в зале.
– Со мной тебе будет проще.
– Ты думаешь? – в тоне Иланы опять зазвучала насмешка.
– Да. Мы повстречались, когда нам нужна была помощь. Теперь я готов за нее расплатиться ответной услугой. Простой договор не затронет твои чувства. Как и мои. Мы с тобой уважаем друг друга. Нам будет легко, – улыбнулся Горад, постаравшись, чтобы его фраза звучала вполне беззаботно.
– А ты? Ты не рискнешь проводить меня сам? – взглянув прямо в глаза Ливтрасиру, спросила Илана. (В ее голосе был явный вызов.)
– Ты этого хочешь?
– Хочу!
– Хорошо, я поеду с тобой. Если не передумаешь.
– Не передумаю!
– Мы обещали тебе заплатить за твой поиск. Скажи цену, и мы заплатим ее. Мы дадим тебе все, что захочешь, – объявил Ионн, поднимаясь со своего кресла.
Он знал куда меньше других о проблемах последних дней, но ощущал напряженность участников и был доволен тем, что эпизод, растревоживший всех, завершается.
– Моя работа была безупречной, – с насмешкой сказала Илана. – Я сделала то, с чем не справились вы, Наделенные, и заслужила награду!
– Илана, прощаясь, я хочу тебе сделать подарок, – снимая серебряный перстень, украшенный синим мерцающим камнем, добавила Руни. – В Гальдоре его называют «глаз рысей» и ценят, скорее, как редкость, чем как драгоценность. Он внешне немного похож на другой камень, служащий нам для магических битв, но в нем нет колдовства.
– Да, красивая штучка, – кивнула Илана, не зная, принять ли кольцо. – Необычная. Мне она нравится…
– Пусть кольцо будет с тобою, Илана. Всегда. Этот перстень никто не захочет отнять силой или украсть.
– У меня ничего не отнимут, – сказала Илана, почувствовав странный прилив теплоты.
– Да, я знаю. Сейчас ты стремишься забыть обо всем, не желая ломать свою жизнь и испытывать боль. Но, возможно, придет день, когда ты захочешь любой ценой вспомнить все, что с тобой было у нас в Агеноре. Тот опыт, который ты хочешь отвергнуть, окажется жизненно важным. Тогда этот перстень поможет тебе вспомнить все.
– А если я не захочу ничего вспоминать? – осторожно спросила Илана.
Любой из трех магов, попробовав ей предложить такой ход, получил бы отказ, но слова Руни не пробудили протеста.
– Значит, кольцо будет лишь безделушкой. Игрушкой из гальдорхеймских лесов, связанной с их легендами о Белых Рысях. Простым сувениром на память о путешествии.
– Ладно, спасибо, – надев перстень, быстро сказала Илана.
Кольцо было теплым, а камень прохладным.
Илана уехала утром, собрав неизменную сумку. Ее новый пояс с кинжалом, мечом и дорожною фляжкой, был лучше того, что она утопила в подземной реке. Кинжал ей тоже нравился, а меч казался не слишком привычным. Он был тяжелее, чем прежний, однако Илана надеялась, что вскоре сможет освоить другое оружие. Острый клинок был куда крепче тех, что ковали в Лонгрофте.
Горад опять предлагал передумать и ехать в Гальдор с ним, а не с Ливтрасиром. Настойчивость мага Илане не нравилась. Раньше она бы решила, что стройный красавчик в перчатках имеет какие-то виды на ее персону, и сразу внесла его в список несчастных поклонников, теша свое самолюбие. Теперь она ощущала, что это не так. Почему-то Горад не хотел отпускать ее в путь с Ливтрасиром.
Тревога Горада на миг всколыхнула в душе непривычное чувство: тепло и щемящую сладкую горечь. Илана не знала, о чем загрустила. Она признавала, что перестала себя понимать в тот момент, когда Руни ее погрузила в поток новых чувств, непохожих на те, что Илана привыкла испытывать.
Ливтрасир выехал с нею. Он вел себя так, как обычно. Спокойно, доброжелательно, мягко. Так, как он мог бы держаться с любой другой женщиной, не отстраняясь и не приближая к себе.
Ионн не понял, зачем Эрл решил ехать с Иланой. Мужчине, который женат, ни к чему путешествовать с чужой эффектною женщиной. Мысли о том, как Эрл вместе с Иланой бродил в катакомбах, его будоражили и раздражали.
