– У тебя какие-то проблемы? – спросил Санджиф, остановившись рядом с креслом, где сидел его одноклассник-аурис.
Илья поднял глаза от тетрадки.
– Да… Как-то… Не до уроков. Ну ее, эту алхимию.
– Наука важная, – возразил отпрыск благородного рода. – Она необходима для создания даже самых простых артефактов – магические свойства элементов, минералов и металлов обязательно надо знать любому магу.
– Это понятно. Просто сейчас…
– А что такое?
Илья колебался лишь несколько мгновений – у него больше не было сил держать все в себе. Делиться с Сергеем он теперь не мог, что уж тут сделаешь… Серега имеет право опасаться за себя, сомневаться и не жаждать подвигов. Но что же делать тому, кто собирается рискнуть? Юноша огляделся – в холле было людно, даже на полу расположилась пара десятков учеников старшей ступени, расстелили простыни схем, что-то вычерчивали и ругались из-за каждой линии.
– Ну, не здесь же…
Санджиф тоже огляделся.
– Пойдем ко мне.
Это было удивительно – прежде он никогда и никого не приглашал в свою комнату. Единственные, кто в ученическом общежитии имели отдельные комнаты – преподаватели, мастера и ученики знатного происхождения. Им предоставлялись не только эти привилегии, и все воспринимали данный порядок вещей как нечто само собой разумеющееся: аргеты – в силу ментальности и укоренившейся традиции, аурисы – потому что в каждом из их языков имелась поговорка про чужой монастырь и свой устав.
Впрочем, комната оказалась типовой. Вторая кровать отсутствовала, зато имелось удобное кресло, невысокий столик наподобие журнального – вдобавок к письменному – и стойка для оружия, на которой лежало сразу два меча. Санджиф гостеприимно показал на кресло, сам уселся на стул.
– Тебе что-нибудь налить?
– У тебя есть спиртное?! – изумился Илья. Кресло оказалось очень мягким – так и тянуло откинуться на спинку и уснуть.
– Нет, конечно. Есть лед, соки и лимонады, – поднявшись, он открыл дверку бара, вмурованного в стену, вынул два бокала, стал что-то смешивать в высоком стеклянном сосуде. – Рассказывай.
– Я знаю, где Андиста.
– Где? – обернулся сын лорда. – Откуда ты знаешь, где она?
– Я чувствую. Понимаешь, у меня, оказывается, есть дар поисковика.
Рука хозяина комнаты замерла над бокалом.
– Это невозможно.
– Я чувствую следы. Я вижу их, воспринимаю отпечатки чужих сознаний и заклинаний. Это на самом деле так.
– Но у тебя же есть дар мага. Маг не может быть одновременно и поисковиком. Вернее сказать, это слишком маловероятно…
Глаза Санджифа остановились на Илье. В них было что-то такое, но аурис так до сих пор и не научился читать во взглядах обитателей Ночного мира – они казались ему невыразительными, равнодушными, полными смысла, недоступного пониманию. Он редко мог понять по глазам Мирним, когда она довольна, когда – наоборот, и о чем подумал его друг сейчас, мог только гадать.
– То, что маловероятно, не невозможно.
– Да, согласен. Значит, ты можешь определить, где находится Андиста?
– Да. Она в моем родном мире.
– Ее держат там? Где именно – ты можешь определить?
– Только когда уже окажусь там.
– Понимаю, тебе нужна помощь, – сын лорда поставил перед ним запотевший бокал. – Собираешься ее освобождать?
– По крайней мере, посмотреть, что там за ситуация. В любом случае, являться к вашим оперативникам лучше с готовым ответом, где именно находится девушка. Может, тогда они поверят.
– Поверят, конечно. Сергей идет?
– Нет, – Илья поджал губы. – Сергей отказался. Я его понимаю – он многим рискует. А ты?
– Что ты имеешь в виду? Я такой же смертный, как ты или Сергей. Этим я от вас не отличаюсь.
– Нет, я о школе.
– А-а… Да, пожалуй, для меня исключение не станет катастрофой. Я готов тебе помочь. Без проблем, как у вас говорят… Тем более, если я верно понял, на каникулы ты приглашаешь меня к себе, да?
– Верно, – повеселел Илья. И даже расправил плечи, словно только что сбросил на пол тяжеленный рюкзак и мог, наконец, вздохнуть свободнее.
– А теперь давай я помогу сделать тебе задание по алхимии. Что тебе непонятно, показывай.
У Санджифа, как оказалось, было недюжинное терпение. Он относился к числу тех, из кого получаются неплохие учителя. Знатное происхождение предопределило его путь в жизни, однако терпение и умение доносить до окружающих свои мысли в самой понятной и простой форме никому не могут помешать. Тем более лидеру.
С ним было легко общаться. Он строго контролировал свои эмоции и действия, мало, но по делу говорил и всегда был готов помочь – это чувствовалось в его манере держать себя, в жестах и взглядах. Прежде Илье казалось, что сын лорда слишком уж надменен, слишком самоуверен, однако сразу после разговора об Андисте все переменилось, будто по волшебству, так что теперь юноше казалось – уж не почудилась ли ему та надменность? Не вообразил ли он ее себе под влиянием Серёги?
Теперь не было и речи о покровительственных интонациях, властности в голосе или жестах Санджифа. Даже в случаях, когда к однокласснику-аурису снова привязывались Ирбал, Ферранайр и их приятели, отпрыск знатного Дома больше не вмешивался в словесные перепалки – он предоставлял другу возможность самому решить свои проблемы. И в этом чувствовалось большее доверие и большее уважение.
А еще через неделю Санджиф потребовал от коменданта общежития, чтоб из его комнаты вынесли кресло и столик, вместо них поставили вторую кровать. Наблюдая за тем, как Илья собирает вещи, Сергей делал вид, что ему все равно, однако во всем: во взгляде, в застывшем выражении лица, в напряженной позе – читалась глубокая обида. Он не вмешивался, наблюдал молча, и только одно можно было сказать с уверенностью – их дружбе пришел конец.
Морозы, налетевшие на Уинхалл вместе с метелями и пронизывающими северными ветрами, окружили школу кольцом суровой местной зимы. Учителя подняли защитные экраны, и во двор школы по прежнему можно было выскакивать в легкой куртке, не боясь отморозить что-нибудь или утонуть в снегу, а вот для прогулки в парке приходилось надевать шубу. Виверна Санджифа отказывалась летать, все норовила свернуться в клубок и впасть в спячку, и сын лорда серьезно беспокоился – удобно ли ей здесь, и не лучше ль отправить ее в замок отца, в привычное зимнее логово.
Море вдоль побережья скоро взялось льдом и встало, и тогда школьные завхозы, недовольно морщась, повытаскивали из запасников сани. При желании можно было взять их на время и покататься, используя в качестве движущей силы простенькое заклинание. Правда, долго гулять не получалось – темнело очень быстро. Занятия по верховой езде теперь происходили только на ипподроме, фехтование – в тренировочном зале, и то намного раньше, чем прежде.
