«Ну, чего же вы ждете?»
Наконец у невидимых наблюдателей лопнуло терпение. Зашелестели кусты, и один за другим к запруде выбрались трое мужчин в простых полотняных рубахах и штанах. Они остановились в нерешительности, переминаясь с ноги на ногу, пожирая глазами древнее ожерелье Тэут-Ахи… Ну, или то, что оно слегка прикрывало.
В свою очередь, оглядев незваных гостей, она спросила:
– Чего надо?
– Эммм… Госпожа… Что вы тут… да еще… – он запнулся и даже слегка покраснел, – да еще в таком виде?!!
– Не ваше дело, жалкие смертные, – ухмыльнулась Тэут-Ахи, поднимаясь.
Она была ничуть не ниже любого из этих презренных, они даже слегка попятились.
– Но, госпожа… отчего вы так с нами? Мы бы проводили вас…
– Убирайтесь, – она отрывисто передернула плечами, – только за то, что вы смеете пялиться на богиню…
И тут один из них развел руками.
– Какую, к Бездне, богиню?!! Ты, милочка, что о себе возомнила-то? Ишь, королевна выискалась… Да таких, как ты…
Он не договорил.
А Тэут-Ахи, легко дернув на себя копье, грациозно шагнула в сторону. Тем самым позволяя телу упасть на траву.
И как же давно она мечтала о чем-то подобном! А Тиорин Элнайр, судя по всему… он просто дурак, неудавшийся эрг, урод среди детей Бездны…
Кто-то из них успел закричать и метнуться к спасительным кустам, но эта попытка была равносильно тому, как откормленная курица пытается убежать от ястреба. Копье пело в руках богини, и алые брызги, веером упавшие в воду, расплывались причудливым тающим узором.
* * *
…Они шагали по узкой лесной стежке, держась за руки. Прошедшая гроза умыла лес; все вокруг было мокрым, чистым. Капли звучно шлепались на землю, и над головой, в пригоршнях веток, шелестела листва.
Шли молча. Потом, когда над головой открылось такое же чистое, умытое небо, Миола указала на едва заметную радугу.
– Хороший знак.
Ланс и не сомневался в том, что Арднейр одобряет их союз. Но Миола отчего-то беспокоилась, по ночам стала плохо спать… В конце концов она предложила навестить Дерево Предков и испросить благословения у тех, кто познал небесную мудрость.
– Мы верим, что они смотрят на нас, и знают о том, что грядет, – в ее глазах стояла мольба, – мы должны пойти туда.
Тогда Ланс не стал спорить. В конце концов, если уж случится в том необходимость, он и сам мог на скорую руку соорудить знак благословления предков, и вряд ли дерево стало бы возражать…
– Знаешь, я боюсь, – вдруг прошептала Миола, – вдруг мы узнаем сегодня, что наш союз был ошибкой? Огромной ошибкой?
Ланс крепче сжал ее ладошку и, напустив на себя самый серьезный вид, изрек:
– Что ж, тогда нам придется расстаться. Если уж твои предки не одобрят…
– Ты что? – серые глазищи Миолы округлились, – даже не думай! Как же я… Как я буду без тебя?
– Значит, мы останемся вместе, даже если твой дуб будет сердито шипеть и изгибаться змеей.
Миола сдержанно улыбнулась.
– Мы не привыкли шутить с предками, Ланс. И ты… Не нужно смеяться. Они на самом деле могущественны, только сила их не видна нашим несовершенным глазам.
– И даже моим? – он подмигнул, – Миола, я же младший бог, не забывай. И если бы я видел сердитые морды предков вокруг, то непременно бы уверовал. Но – я их не вижу, так что…
– Тс-с-с.
Она испуганно огляделась, шепнула:
– Мы почти пришли, не гневай их.
Раздернув мокрую завесу листвы, они вышли на небольшую поляну. И Ланс не сразу понял, отчего побледнела и рухнула на колени Миола. А потом, еще раз оглядевшись, сообразил: старый дуб разбила молния, и теперь лежал он, поверженный и расщепленный гигант, и тонкая струйка дыма, беря начало в обугленной сердцевине, неспешно поднималась к небу.
– Дурной знак, – пробормотал он, – дурной…
И проснулся.
Над головой простирался грязный потолок. Под ладонями – шершавое, согретое телом полотно.
Несколько мгновений шеннит лежал, не шевелясь, судорожно вспоминая… И этот сон, дыхание недавнего прошлого – почему именно сейчас? Не очередной ли знак Судьбы?
Он резко сел на постели.
Последним его воспоминанием было то, как Миола остервенело торговалась с ярко накрашенной полной женщиной средних лет; но голова у Ланса просто раскалывалась, и он с трудом улавливал предмет разговора. Кажется, речь шла о комнате на ночь…
Потом, уже в серой мути, он покорно переставлял ноги по скрипучей лестнице, и Миола тащила его на себе куда-то вверх, изредка роняя крепкое словцо – когда ноги заплетались. Дальше – темнота.
А сейчас она сидела в проеме окна, и рассвет румянил ее бледные щечки. По-прежнему в косынке, повязанной так, что не видно обритой головы.
Ланс улыбнулся, она состроила в ответ премилую гримаску.
Но что же могло случиться с ним, шеннитом, что он так обессилел? Даже алмазная пирамида далась легко, а вот заковать в лед и разбить того огненного здоровяка… Ланс хмуро качнул головой, словно подобное взбалтывание мыслей могло привести к какому-либо результату. Что-то неладно с протоками силы Дхэттара, что-то не так, как в Арднейре.
«Ну и что в этом странного? Не забывай, что ты здесь – просто чужак».
Он отмахнулся от надоедливых мыслей и с совершенно дурацкой улыбочкой поглядел на Миолу. Щуплая, как воробей, девушка продолжала сидеть на подоконнике. А потом сообщила:
– Мы в доме удовольствий… Так что пусть тебя не смущают мелкие неудобства. Здесь… все так. Уж извини, я затащила тебя в первую дверь, которая попалась на пути.
– Спасибо тебе, – Ланс торопливо откашлялся, – я… не ожидал, что со мной случится нечто подобное.
– Но ты недурственно разделался со старшим эргом, – кокетливый взмах темных ресниц, – как тебе это удалось? Я никогда не видела ничего такого.
Она выглядела спокойной, сдержанной. И – в серых глазах плясали отсветы алой зари.
– Вейра… – чужое имя непривычно скомкалось на языке, – я шел за вами от того города, где мы впервые встретились. Я чувствовал на тебе дыхание опасности и не ошибся… Я же говорил, что никогда тебя не брошу?
– Слишком богатый подарок, – задумчиво пробормотала она, – и ты так и не ответил. Кто ты такой, Бездна тебе на голову?
Шеннит поднялся на ноги, подошел к ней поближе. Голова кружилась, и неясно от чего – то ли от вчерашней странной немочи, то ли от столь знакомого запаха.
– Видишь ли, – он на миг задумался, как бы понятнее объяснить, – я пришел из иного мира, где был… почти богом. Младшим богом, если быть точнее. Я пришел сюда с определенной целью, и, на счастье, нашел тебя.
