Джориан спросил:
— Можешь ли ты отправить нас в следующий мир, как ты делал три года назад?
— Нет. Это заклинание было самым могущественным из тех, что мне доступны. Оно требует чрезвычайных приготовлений, которые займут не один месяц. Но, впрочем, говорят, что обезглавливание — один из самых безболезненных видов казни.
— Возможно, но еще ни один обезглавленный не смог этого подтвердить.
— В любом случае, — сказал Карадур, — если за нами явится стража, я постараюсь, чтобы удалось мое маскирующее заклинание.
— Я могу вернуться во дворец, сказав, что ты похитил меня оттуда, и я только сейчас сбежала от тебя и вернулась в Ксилар, — предложила Маргалит.
— Это не годится, — возразил Джориан. — Судья Граллон знает, что в Оттомани мы с тобой были вовсе не стражем и пленницей. Помни: если я должен лишиться головы, то из этого вовсе не следует, что и тебе ее отрубят. Я могу сказать вам названия других таверн, не пользующихся доброй репутацией, куда вас впустят без лишних вопросов. Если правительственные чиновники будут вас допрашивать, скажите, что не имели понятия, кто я такой на самом деле.
— А ты сам? — спросила Маргалит. — Почему бы тебе не скрыться точно таким же способом?
— В принципе можно; но давайте сперва посмотрим, придет ли Теватас — с Эстрильдис или без нее. Тогда мы сможем решить, что делать дальше.
Они спустились вниз, чтобы поужинать. Хотя у Совара готовили превосходно, Джориан половину своей порции оставил нетронутой. Керин вернулся на площадь Псаана ждать Теватаса. Когда один из посетителей Совара напился и стал буянить, у Джориана появилось искушение задать ему взбучку и вышвырнуть на улицу. Он чувствовал, что взорвется от внутреннего напряжения, если не разрядит его каким-нибудь насильственным действием. С огромным трудом он сдержал себя, и Совар сам разобрался с неугомонным буяном.
Затем они вернулись в большую комнату и уныло уселись, придумывая многочисленные планы, как им спасти свою жизнь. Они обсуждали разнообразные идеи, но, в конечном счете, все зависело от того, придет или не придет Теватас, с Эстрильдис или без нее, или же за Джорианом явится стража.
Наконец в дверь тихонько постучали, и раздался приглушенный голос Керина:
— Они пришли!
Джориан вскочил, опрокинув стул, и бросился открывать дверь. В коридоре стояли трое: высокий, красивый, молодой Керин, маленький толстяк средних лет и низкорослая женщина в плаще с капюшоном, который опускался ей до лодыжек и скрывал черты ее лица.
— Заходите! — прошептал Джориан. Закрыв за ними дверь, он обернулся.
— Это у вас? — спросил толстяк.
— Да. Это она? — Джориан откинул капюшон, увидев светлые волосы Эстрильдис и ее округлое лицо. Она смотрела перед собой невидящим взглядом.
— Где обещанное? — потребовал Теватас. — Я должен идти, чтобы обеспечить себе алиби.
Джориан вытряхнул содержимое сумки на кровать, извлек корону из промасленной тряпки, вручил ее Теватасу, который осмотрел ее, взвесил на ладони, и убрал обратно в сумку.
— Хорошо! — пробормотал чиновник, поворачиваясь, чтобы идти.
— Минутку! — сказал Джориан. — Что ты собираешься с ней сделать? Переплавить на слитки?
— Нет, у меня более крупные планы. — И толстячок захихикал. — В следующий раз, как вы посетите Ксилар, я стану важной персоной, может быть, даже членом Регентского совета. А пока что держите языки за зубами, и я тоже так поступлю. Прощайте!
Чиновник исчез за дверью.
Джориан повернулся к Эстрильдис:
— Дорогая!
Она медленно повернула к нему голову, но была не в силах остановить на нем свой взгляд.
— Что с тобой, любимая? — спросил Джориан.
Она не ответила.
Карадур сказал:
— Твоя жена либо заколдована, либо опьянена. Принюхайся к ее дыханию!
Джориан понюхал.
— Да, в нем чувствуется что-то странное... Мы можем привести ее в чувство?
Маргалит схватила девушку за плечи и слегка встряхнула ее.
— Миледи! Ваше Величество! Эстрильдис! Вы меня не узнаете?
— Я умею справляться с подобными проблемами, — сказал Карадур. — Дозвольте мне попробовать.
Он подошел к умывальнику и намочил в воде уголок полотенца. Затем, встав перед Эстрильдис, стал осторожно хлестать ее по щекам мокрым полотенцем, повторяя ее имя.
Джориан развязал шнурок на шее Эстрильдис и снял с нее длинный плащ. С первого взгляда ему показалось, что за три года, с тех пор, как они расстались, его жена заметно поправилась. Затем он пригляделся внимательнее.
— Маргалит! — окликнул он. — Скажи мне честно — она беременна?
Маргалит опустила глаза к полу.
— Да.
— Ты знала об этом, когда тебя утащил демон?
— Я очень сильно подозревала. У нее не было месячных.
— Когда ребенок родится?
— Наверное, через месяц-другой.
— Я не могу быть его отцом. Кто же тогда?
— Я бы предпочла, чтобы она сама рассказала.
Джориан обернулся к Эстрильдис, которая постепенно приходила в себя. Она переводила широко раскрытые глаза с одного на другого, бормоча:
— Где я? — Затем она воскликнула: — Маргалит! Я сплю или нет?
— Нет, дорогая, это я, — ответила Маргалит.
— Но почему ты такая смуглая, как кочевник из Федирана? Провалялась целый день на солнце?
Джориан сказал:
— Эстрильдис, дорогая!
Она растерянно посмотрела на него.
— Ты в самом деле Джориан? И тоже весь смуглый?
Джориан сказал:
— Ты находишься в таверне «Лиса и кролик», в городе Ксиларе. Мы приехали, чтобы забрать тебя. Но я вижу, что все изменилось.
Надолго установилось молчание. Затем Эстрильдис перевела взгляд на свой живот.
— О, Джориан, мне так жаль! Я ничего не могла поделать!
— Кто он?
— Молодой человек из благородной семьи, связанной с Регентством.
— Его имя?
— Я... я не скажу. Ты убьешь его, а я л-л-люблю его. — И она разрыдалась.
Джориан поднял опрокинутый стул и уселся на него, спрятав лицо в ладонях. Затем он сказал:
— Вы тоже садитесь. Нужно решить, что делать.
Карадур воскликнул:
— Какая жалость, что мы позволили чиновнику уйти с короной, прежде чем все выяснилось!
— Ничего не попишешь, — отозвался Джориан. — Он уже вернулся во дворец, и его теперь не вытащить оттуда, разве что осадой. Но лучше бы ему не встречаться со мной темной ночью. Эстрильдис, ты хочешь стать женой этого парня?
— Да! Но Регентство никогда не расторгнет мой брак с тобой, пока есть надежда поймать тебя и отрубить тебе голову.
Маргалит спросила:
— Джориан, если бы ты узнал имя отца ребенка, ты бы убил его?
Джориан тяжело вздохнул.
