«Мир разделил тех, кто когда-то был единым целым».
Что если Фиделиус был сыном Радегунды?
Эта мысль повергла ее в состояние шока. Росвита не могла нормально дышать. Все закружилось вокруг, поплыло перед глазами.
Что если Фиделиус был сыном Тейлефера и его законным наследником?
Господь измерил все,
Отец и Мать Жизни вступили в брак
И положили начало жизни на Земле.
Они учили этому своих потомков.
В Сад Жизни, в Покои Света возвратятся души.
Если это правда, почему королева Радегунда не объявила, что Тейлефер имел законного наследника? Ее молчание погубило великую империю.
Почему она об этом никому не сказала?
И Любовь становится необходимостью.
Ибо один человек не может обрести счастье родительское.
Отец и Мать вместе дают жизнь ребенку.
«Кто же ты, „орлица“?» — спросила Росвита у Лиат прошлым летом. Тогда она отдала ей Книгу Тайн, которую украла у Хью, потому что Лиат она доверяла больше, чем Хью.
Тогда Лиат ответила: «У меня нет родных».
Росвита вспомнила, что ей говорила матушка час назад: «Я потеряла своих детей, ведь у меня не было родственников, которые могли бы помочь мне и защитить меня».
Законный сын Тейлефера мог бы принять бразды правления в свои руки, если бы Радегунда нашла поддержку среди салийцев и вырастила из маленького мальчика мужа. Салийские принцы часто убивали своих конкурентов, чтобы беспрепятственно занять трон. Радегунда выросла одна, без семьи, и никто не мог защитить ее. Ее родные были убиты, когда она была еще маленькой девочкой. Почему она должна была довериться салийским лордам?
И он ответил нам Он сказал:
«Вы попадете в рай, если будете жить по справедливости,
следуя слову Господа и Владычицы».
Радегунда не собиралась становиться королевой. Возможно, она приняла такое важное решение, чтобы не искушать мальчика властью. Или она пыталась защитить его от врагов? Неужели лучше было подкинуть ребенка к воротам своего же монастыря?
Все самое очевидное глубоко скрыто от наших глаз.
Теофану Смотрела на Росвиту и уже хотела было спросить, как Росвита себя чувствует, но та отрицательно покачала головой, показывая, что с ней все в порядке. Она гнала от себя эти невероятные мысли. Она не могла поверить, однако у нее не оставалось иного выбора, как понять и принять это.
И он сказал ей: «Когда же будет свадебный пир,
Ведь ты — соль земли и источник незамутненный?
Дочь Владычицы душ наших,
Я встану перед тобой на колени и убаюкаю тебя.
Все мы потомки Отца и Матери
Путь к очищению лежит через рождение».
Мать Облигатия родила законную внучку Тейлефера сорок пять лет назад. Что случилось с этой девочкой?
Росвита стояла на коленях, вспоминая слова псалма: «Начало мудрости — это понимание, но оно может стоить вам всего, что вы имеете».
Ей необходимо убежать, скрыться, даже если она лишится всего, что у нее есть. Нельзя допустить, чтобы Айронхед захватил их в плен. Им придется прибегнуть к помощи Хью, даже если ее осудят за это.
Ей необходимо выяснить всю правду, узнать про ребенка Облигатии.
Она обещала настоятельнице сделать все возможное. Было ясно, что кто-то еще узнал тайну матушки и разыскивает девочку, надеясь найти единственного потомка императора Тейлефера. Она обязана помочь Адельхейд, Теофану и королю Генриху. Господи, сколько всего на нее навалилось!
И всему виной ее чрезмерное любопытство.
Песня королевы Саломаи Премудрой звенела в ушах. Крошечная часовня пропахла плесенью и пылью.
«Не поддавайтесь соблазнам, чтобы не свернуть с пути истинного. Многие потеряли свой путь и погибли. Жертвам соблазна нет числа».
Пусть будет так.
Она давно поняла, что любопытство погубит ее. Несмотря ни на что, она выяснит всю правду, независимо от того, куда заведет ее эта дорога.
1
Если бы Захария знал, как долго им придется идти до дворца спиралей, он бы скорее всего не пошел за ней. Летом они пересекли западные пограничные земли, а теперь, когда начались осенние дожди, они пробирались по Вендару и старым дорогам герцогств Фесс и Саония, направляясь к древнему королевству Варр, которым ныне правили короли Вендиша. Они видели башни Отуна, но ни разу не зашли в какой-нибудь город или поселок. Они охотились на мелких животных и собирали коренья в лесу, голодать им не приходилось. Да и лошади пока хватало травы вдосталь.
Иногда в деревнях они обменивали шкуры убитых животных, корзины или волшебные амулеты, сплетенные Канси-а-лари, на муку, соль или сидр. Однажды хозяйка дала им теплую одежду в обмен на амулет от бесплодия. Молодая фермерша хотела ребенка, но долгожданный малыш все не появлялся. Захария поразился, увидев, насколько живо Канси-а-лари откликнулись на ее беду. Ради этой несчастной женщины она прервала их путешествие на целый месяц, в течение которого беспрерывно потчевала фермершу тертыми лесными орехами, чаем из майорана и разными маслами и зельями из крапивы и жасмина. Захария внимательно наблюдал за ней. У него была хорошая память, и он старался запомнить все ее действия, потому что Канси-а-лари знала и умела делать то, что давно уже запретила Церковь. Травы Канси-а-лари помогли, и вскоре женщина забеременела. В благодарность она сшила им верхнюю одежду, что значительно облегчило путешествие. Теперь от них не шарахались как от бродяг. А когда кончались припасы, они могли попросить приюта на ближайшей ферме, не опасаясь, что на них спустят собак.
В Кандлмесе они отдали паромщику два медяка и средство от бородавок за то, что он переправил их на противоположный берег Олиара. Зато теперь они оказались в Салии. Захария изумился, обнаружив, что Канси-а-лари говорит на салийском наречии едва ли не лучше, чем на вендийском.
Здесь дожди выпадали редко, а снега вообще никогда не было. В такие солнечные дни путешествовать — одно удовольствие, но на лицах встречавшихся им людей ясно читалось отчаяние: если дождь не польет землю в ближайшее время, урожая не жди. Крестьяне здесь были суеверны и не хотели впускать в свои дома чужестранцев, поэтому Захария и Канси-а-лари каждую ночь устраивались на ночлег в лесу. Впрочем, ничего страшного в этом не было. Было тепло, и пусть Захарии иногда не хватало эля, воды в окрестных ручьях можно было набрать сколько угодно.
Наконец через горы они вышли к морю. Захария слышал рассказы о море, но никогда не видел его. По правде сказать, он не мог представить себе такой реки, у которой не видно противоположного берега. И вот теперь море лежало перед ним. Скалистые утесы сменились мягким песком, волны лениво накатывались на берег, оставляя на нем кружевную пену. Захария восхищенно смотрел на горизонт и заходящее солнце, неумолчный рокот волн завораживал его.
