— Далеко еще? — встревоженно спросил Захария.
— Уже пришли, — ответила она.
Перед ними возвышалось каменистое плато. Захария посмотрел наверх и полез вслед за Канси-а-лари. Камни вздымались вверх, как башни занесенного песком древнего города. Море возвращалось, затапливая дно, по которому Захария и Канси-а-лари только что прошли, не замочив ног. Высоко в небе стояла полная луна.
— Бабушка называла ее Белым Охотником, — неожиданно вспомнил Захария. — Я взываю к тебе, Великий Охотник, — смущаясь, прошептал он. — Дай мне силу, поделись со мной своим могуществом.
Они остановились перед огромной мраморной стеной, рядом с воротами. Но они не вошли, а повернули налево и направились по тропинке, выложенной черными каменными плитами. Вода начинала медленно подниматься.
— А если она поднимется еще выше? — нервно спросил Захария.
Канси-а-лари ничего не ответила, она молча шла дальше. Он попытался припомнить молитвы своей бабушки, но их слова стерлись из памяти, остался лишь образ мудрой женщины, старой, но еще крепкой и наделенной чувством юмора. Она долго не соглашалась молиться перед алтарем Единого Бога, а когда это наконец произошло, Святое Братство устроило пир для целой деревни, чтобы отпраздновать ее обращение. Но он видел, как она втайне от всех прятала вырезанную из дерева фигурку бога мудрости и изобилия, и каждый раз, опускаясь на колени перед образами Святой Матери и Отца Жизни, на самом деле она молилась прежним богам.
Они, казалось, уже целую вечность шли по выложенной черными плитами тропинке, а когда снова вернулись к черным воротам, то увидели, что вода не доходит до них всего на пару метров. И она все еще продолжала подниматься.
— Вот теперь мы пришли, — сказала женщина. Достав нож, она слегка надрезала кожу на ладони и вытерла кровь о створку ворот, потом то же самое она проделала с Захарией. Даже лошадь не избежала общего кровопускания — Канси-а-лари уколола ее в плечо и тоже мазнула ее кровью по воротам.
Потом женщина начала медленно ощупывать все выпуклости и неровности на поверхности стены. Найдя рычаг, она нажала на него, и дверь бесшумно раскрылась. Канси-а-лари переступила порог, и Захария тотчас последовал за ней, опасаясь, что она исчезнет, и тогда он останется один. Они оказались на такой же тропинке, как и та, по которой они шли вдоль стен. Лошадь сначала было заартачилась, но когда вода стала подбираться к копытам, она решилась и быстро скользнула в проем.
Канси-а-лари захлопнула створки ворот, преграждая путь наступающей воде. Захария тревожно посмотрел наверх, пытаясь выяснить, не хлынет ли вода через высокие стены. Потом он опустился на колени и дотронулся до земли — она оказалась такой сухой, словно даже дождей здесь никогда не было. Теперь они повернули направо и через некоторое время снова вышли к черным воротам.
— Теперь мы внутри, — сказала женщина.
У Захарии болела рука, и он очень хотел пить, но Канси-а-лари запретила ему прикасаться к воде. Он прислонился к стене — последние события окончательно измотали его.
— Внук.
— Кто тут? — резко обернувшись, спросил он. — В этом камне кто-то есть! Он говорит со мной голосом моей бабушки!
— Здесь нет никого, кроме нас, — уверенно отозвалась женщина. — Мы вступили в чурендо — дворец колец. Здесь сходятся воедино три мира. Не удивляйся тому, что увидишь или услышишь.
— Какие три мира? — спросил он, но она уже шагала вперед. Захария последовал за ней, таща за собой лошадь. — Какой смысл в хождении по кругу? Мы что, не можем подняться по той тропинке?
Канси-а-лари остановилась, и один ее взгляд заставил его замолчать.
Они шли по пыльной тропинке, увязая в песке. Еще раз обойдя вокруг холма, они опять оказались перед воротами, но на сей раз не черными, а из светло-розового камня. Почувствовав, что у него голова идет кругом, Захария посмотрел вниз и увидел, что внизу плещется море, а вглядевшись внимательнее, он рассмотрел и черные ворота, которые теперь почти скрылись под водой. В небе стояла луна, но, несмотря на то что они ходили уже не меньше часа, она так и не поднялась над горизонтом. Захария снова прислонился к стене и сквозь розовый кварц увидел другое море, вернее, широкую реку, за которой виднелись вздымающиеся холмы.
Словно привидения, корабли поднимались по узкой и бурной реке. Нос переднего корабля украшала голова дракона. Существа, похожие на людей, задавали такт гребцам, на солнце блестели каменные и железные наконечники копий. Впереди вокруг нескольких столбов, торчавших из воды, бурлили водовороты. Корабли неминуемо напоролись бы на них.
Но гребцы спустили якоря и сошли на берег, все сжигая на своем пути и убивая жителей. Разрушенные деревни и поселки представляли собой ужасное зрелище: солнце, низко стоящее над горизонтом, освещало пепелища и трупы. Костры усеяли склоны и долины, но не могли разогнать темноту.
Канси-а-лари скрылась за поворотом, Захария сильнее потянул за собой лошадь, он боялся отстать. Идти стало труднее, тропинка все круче забирала вверх.
Следующие ворота светились бледным металлическим блеском, вода плескалась где-то далеко внизу. Небо на востоке светилось — там вставало солнце. Но над головой по-прежнему сияли звезды. Луна скрылась. Захария наклонился и оперся рукой о ворота.
В кресле с резными подлокотниками в виде гуивров сидела женщина. На шее у нее висело золотое ожерелье — знак королевского рода, а на голове сверкала небольшая корона. Седина в волосах и морщины на лице выдавали не столько возраст, сколько выпавшие на ее долю испытания. Комната, в которой она находилась, была богато убрана драгоценными тканями и резной мебелью, но у входа стояли стражники — женщина находилась в заключении. Знаком она приказала монахине сесть, а потом тихо, чтобы не слышали охранники, спросила:
— Что ты принесла мне? Ты уверена, что Констанция ничего не знает?
— Да, ваше высочество, — отозвалась монахиня. — Епископ построила новую голубятню, а голубь прилетел в старую. Так я и узнала, что есть слуги, которые готовы служить вашему высочеству.
— Дай мне послание, — приказала женщина. Монахиня протянула ей исписанный листок, довольно мятый и грязный. Женщина взглянула на него, а затем велела: — Прочти.
Монахиня с трудом разобралась в полустертых строчках, но в конце концов, прочитала: «Единственно прямой наследнице Вендара и Варре, ее величеству королеве. Не отчаивайтесь. Есть человек, не забывший о вас и который в свое время вернется, чтобы помочь вам».
