Марисабель хотела выиграть не отдельную битву, она, на полном серьезе, собиралась победить в войне. А для этого ей был необходим этот потрясающий волшебник.
Вот она и не стала раздражать его, пытаясь заставить сделать то чего, он делать категорически не собирался. Рыжеволосая авантюристка предпочитала более гибкий подход. К сожалению для нее, она пока не знала как именно поступить, а узнать можно было лишь разгадав ход мыслей волшебника. Догадаться, как он думает, разговорить, вытянуть на откровенность и, выстроив психологический капкан, поймать всемогущего чародея, чтобы заставить его выполнить одну, ну, может две, совсем «пустяковые» просьбочки. Конечно, девушка прекрасно осознавала, что работа эта может оказаться трудной, может быть даже чертовски трудной, однако, считать ее невыполнимой Марисабель категорически отказалась. Признавать поражение заранее? Это было не в ее стиле.
Тем более что и волшебник показался вполне "по зубам". Держится изящно и с достоинством, но без зазнайства, порой, конечно, вворачивает такое, что заходит ум за разум, и тем повергает в легкий шок, однако это выглядит скорее как непроизвольная манера заработавшегося ученого, чем, что бы показать собственное его над собеседницей превосходство. В общем, довольно доступный тип. С такими работать можно. Несмотря ни на что, кажется простым, конечно немного пожилым (или, скорее зрелым), но очень милым джентльменом готовым услужить даме.
Особенно если дама сумеет правильно об услуге попросить. А правильно, как всем известно, это так что бы «реципиент» сам вызвался оказать услугу. Но для этого его нужно подготовить. Подготовка подразумевала беседу, сперва на общие, но отвлеченные темы, потом, направляя в нужное русло, подходить все ближе и ближе, пока не наступит ожидаемая кондиция субъекта. Времени на это могло уйти достаточно много, однако с устранением зловредного Слэга с арены боевых маневров, дела у Коргадола резко шли в гору, и Гранде надеялась, что даже в том бедственном положении, которое сложилось на момент ее отбытия, ее соотечественники сумеют продержаться.
С такими мыслями Марисабель и приступила к первой стадии приведения чародея в должное состояние, в качестве же вступления, выбрала тему, которая буквально просилась на эту роль. Она попросила рассказать ей о магии.
— Представьте на миг, — говорил волшебник легко и вдохновенно, а это означало что с темой плутовка угадала, — магию, всю как она есть, чем то вроде… ну положим, чем то вроде тумана. Не самый точный пример, разумеется, но полагаю, пока сойдет и этот.
— Представила, — охотно кивнула Марисабель, хотя ее представления на сей счет оказались довольно туманны. — Продолжайте.
— Итак, предположим, что магия это туман, но туман не обычный, а способный согласно воле мага оператора принимать самые разнообразные свойства…
— Приобретать, — машинально, посчитав что это оговорка, поправила д'Аранжа девушка.
— Нет-нет, — горячо возразил волшебник. — Как раз именно принимать. Магии совершенно нет никакой необходимости ничего приобретать. Она согласно своей структуре, всеми ими уже обладает. Штука в том, что мы не можем вызвать проявление их всех, а лишь какой то, ничтожной от общего объема, части.
Желая подтвердить эти слова, чародей неуловимо легким движением руки создал в воздухе перед ними плоское светящееся изображение небольшого деревца. Картинка померцала-померцала и растворилась, оставив после себя горсть быстро тающих искр. Марисабель решила, что понимает, что конкретно хотел донести до нее д'Аранж и, вновь кивнула.
— Так вот, — продолжил волшебник, — вся магия в целом это туман, то есть субстанция или, если хотите, поле. Без ярко выраженной формы, но с огромным, практически безграничным, потенциалом. А те или иные ее отрасли, читай школы на которые ее условно поделили люди, наоборот, имеют определенную форму но при этом, разумеется, гораздо меньшие возможности в перспективе. Успеваете за моими рассуждениями?
— Продолжайте, пожалуйста, — попросила Марисабель уклончиво.
Не то что бы она успевала или не успевала, в целом конечно скорее да, чем нет, однако при этом все же надеялась, что в конце своей речи маг выведет ее преамбулу и тогда все станет кристально ясно. В крайнем случае, можно будет или попросить повторить "некоторые моменты", или, если их окажется чересчур много, и они сольются в итоге в один большой «момент» сплошного непонимания это самое понимание цинично сыграть.
"Как раньше бывало", — подумала Марисабель, усмехаясь про себя.
Ей уже приходилось проворачивать подобные трюки прежде. Не с чародеями, вроде д'Аранжа, разумеется, но и не с полными же лопухами. Можно даже сказать, что иногда задача была сложнее, чем сейчас. Волшебник, кажется, уже лет сто не общался с обычными людьми и успел порядком подзабыть о том, что большинство из них из себя представляет. Ему ведь и в голову не может прийти, что абсолютно все сейчас сказанное для девушки в новинку, а возводимый им ряд рассуждений, стройный и безупречно логичный на его взгляд, для нее, по большей части, лишь набор бессмысленных фраз. А то и отдельных слов.
Марисабель смотрела на мага честными проницательными глазами и время от времени согласно кивала, так словно и впрямь все поняла. Кстати, общую канву разговора она действительно улавливала.
— Возьмем теперь, к примеру, такую отрасль магии как э-э-э… положим боевые чары, — продолжал разглагольствовать волшебник. — Не секрет ведь что для подавляющего большинства людей, персона, обладающая доступом к военным заклинаниям и способная пустить их в ход, представляется крайне могущественной личностью. Взять того же Слэга. Ведь так?
Девушка хмыкнула и кивнула, дескать, ну разумеется. А как же иначе? Будь это по другому, так и ее бы здесь не оказалось, и все противостояние двух городов гигантов сложилось бы по иному сценарию. Однако д'Аранж имел на эту ситуацию совершенно иную точку зрения.
— А вот и нет, — он торжествующе, так словно привел убийственный по силе аргумент в их споре, улыбнулся. — Совсем не так.
Это Марисабель готова была оспорить. Или, по крайней мере, усомниться.
— Как же тогда? — поинтересовалась она.
Волшебник уловил нотку скепсиса в ее голосе, но ничуть не обиделся.
— Если продолжить нашу аналогию с магией подобной туману и представить ее боевую отрасль в виде хммм… ну положим в виде кинжала. Не возражаете?
Марисабель пожала плечами — кинжал так кинжал. Пожалуй, это даже несколько символично. Немного зловеще, правда. Но разве боевая магия уже сама по себе не зловещая штука? Значит пусть так и будет.
