В детстве я и Дарлайн воображали себя знаменитыми путешественниками, эдакими первопроходцами аллиумных полей. Я надевала шляпу Шнитора (Духи знают, почему она казалась мне наиболее подходящей для экспедиции) и мы отправлялись за ворота составлять карты. Дарлайн несла наши припасы и инструменты, а мне оставалось указывать путь и измерять расстояние. Согласна, не совсем честно было взваливать всю тяжесть на младшую сестру, но так как идейным вдохновителем путешествия была я, можно было позволить себе небольшие привилегии. Сидя сейчас на жестком дереве с погнутой тарелкой в руках, я понимала разницу между тем, детским путешествием и поездкой в соседнее государство сейчас, но ощущение радости и эйфории были теми же.
- Теперь мы будем останавливаться чаще, - пояснил герцог. – В горах же это было нежелательно.
- Понимаю, - я искоса посмотрела на ГримГайла. – Скажите, а часто вы путешествуете таким образом? Я имею в виду, на лошадях?
- Последний раз это было в армии, - улыбаясь, признался герцог. – Не буду говорить, сколько лет уже прошло, иначе вы ужаснетесь. С тех пор лошадей к себе я приучал, но воспользоваться ими причины не было.
- Спасибо, - неожиданно даже для самой себя сказала я.
- За что?
- Вы могли просто улететь после отъезда герцогини, и ничего бы я не сделала, в птицу бы не обратилась и к вашей совести не воззвала. Но вы, испытывая уже забытые вами неудобства, слово свое сдержали.
- О, Духи, можно было сделать и так? – делано расстроился герцог. Пришлось легонько толкнуть его в бок. ГримГайл тихо засмеялся. – Вам не кажется, что я заслужил кое-что еще помимо вашей благодарности?
- Горячую благодарность?
- Очень горячую благодарность, - голос ГримГайла прозвучал безумно хищно. Герцог приобнял меня за талию и прямо-таки придвинул к себе. – Полагаю, она может найти свое выражение в поцелуе.
- Вообще-то, ради этой поездки я перед вашей мамой спектакль разыгрывала, - возмутилась я, тщетно пытаясь отстраниться от герцога. – Напомните мне, никогда и ни за что не говорить вам больше «спасибо»! Теперь же давайте сойдемся на том, что моя признательность была всего лишь данью воспитанию.
- Нет, нет, - ГримГайл прикоснулся губами к моим волосам, по моему телу побежали мурашки, а я впервые подумала о том, какие у герцога горячие руки. Жар его ладони, казалось, прожигал мое платье насквозь. – Ни о каких уступках не может быть и речи – я требую свой поцелуй.
Ощутимый толчок ГримГайлу под ребра никаких плодов не принес – его объятия становились только крепче, поэтому я вздохнула и зло прошипела:
- Вы же не отстанете, нет?
- Как вы проницательны.
- Хорошо! Но чтобы никто не видел. Проводите меня к карете.
ГримГайл мгновенно поднялся с дерева, и подал мне руку, предлагая на нее опереться. Уже встав, я неудачно наступила на сухую ветку, и когда она преломилась, споткнулась. Герцог любезно поддержал меня.
- Осторожнее, - тон его был на редкость мил. Наверное, в ожидании поцелуя. Отвечать я не стала, быстро идя впереди герцога и возмущенно посапывая, как испуганный ежик. Мы остановились за каретой, и я воровато огляделась.
- Вообще-то мы будущие муж и жена, - напомнил герцог, с любопытством наблюдая за моими шпионскими ужимками.
- И не говорите, - огрызнулась я. – Как вспомню, так вздрогну.
- Чувствую себя мальчишкой, - посетовал ГримГайл, с трудом сдерживая смех. – За каретой, с красивой девушкой…
- Глаза закройте, - перебивая его жалобы, скомандовала я.
Герцог вздохнул, но послушно зажмурился. Я, пользуясь моментом, рассматривала его лицо – темные брови нахмурены в тщетной попытке придать себе серьезный вид, и мне с трудом удалось удержаться от желания провести по ним пальцем; уголки четко очерченных твердых губ приподняты, но и так было понятно, что ГримГайла вся эта ситуация ужасно веселит. Мне же было не до смеха – жар опалял щеки, как только я представляла, что сама поцелую этого красивого мужчину, к которому до сих пор не поняла, как отношусь. В душе моей царило уже привычное раздражение, но отчего-то, присутствовало еще и не дававшее мне покоя восхищение.
«Это невозможно», разозлилась я, встала на цыпочки и быстро чмокнула герцога в заросшую темной щетиной щеку. ГримГайл открыл глаза и недовольно воскликнул.
- Это все?!
- Это моя самая горячая благодарность, - отрезала я и быстро забралась в карету, боясь, что герцог меня схватит и поцелует насильно.
Самое странное, что противореча своим же поступкам, уже всматриваясь в темноту кареты, я безумно злилась, что ГримГайл этого не сделал.
***
Следующие два дня пути я старалась наедине с ГримГайлом не оставаться. Первой успевала поесть, причем садилась всегда в окружении стражников, а проводить к повозке просила Лафонета. Герцог не возражал, только взгляд его иногда вспыхивал алым пламенем, но в такие моменты я отворачивалась и спешила скрыться в карете.
В полдень четвертого дня пути наша процессия ступила на лесную опушку. День выдался жарким, и лошади, да и люди тоже, были рады спрятаться под тенью деревьев.
