Я делаю все, чтобы заглушить тоску и любовь... и ничего не помогает.
Вуку не до меня: у нее Надим. На ребят я постоянно рычу, мы периодически подолгу ругаемся из-за того, что я мучаю себя. Их бы на мое место, я посмотрела бы! А время продолжало течь вперед.
Как-то уже ближе к концу полугодия меня позвала к себе Пиграно. Не явиться я не могла, поэтому отпросилась у Гарнера с факультатива и направилась к преподавательнице.
Как всегда, меня усадили за стол и приготовили чашку настоя.
— Надя, ты давно себя в зеркале видела? — Утром, — отхлебнула я горячий напиток.
— И как? — Неважно, — вынуждена признать я.
И это правда. Волосы у меня утратили свой блеск, как и глаза цвета ртути. Я плохо ела и мало отдыхала, несмотря на сон каждую ночь. Глаза покраснели. Выглядела я откровенно больной.
Вчера от Искар Дима меня забрал просто перекинув через плечо. Но уроки у Тронсена не прошли зря — и дракон пару раз таки получил по печени, прежде чем донес меня до комнаты.
Сам же тренер часто предлагал прервать тренировки. Его пугало мое фанатическое увлечение его предметом.
— Мне нужно много заниматься: скоро экзамены.
— Надя! — начала заводиться Пиграно. — До экзаменов еще полгода! По зельям ты лучшая студентка на курсе, во всей Академии. У тебя действительно к ним дар. Что ты надеешься подтянуть по этому предмету? — Ничего. Мне просто доставляет удовольствие сам процесс создания зелий и смесей.
— Хорошо. По боевой магии ты и парни из твоей тройки — одни из лучших студентов на потоке. А Тронсен недавно говорил со мной: у него вызывает беспокойство твое маниакальное желание освоить его предмет.
— Зато теперь я могу постоять за себя! — Перед кем? Я поморщилась. Несмотря на тренировки, мой уровень мастерства был довольно средним. И тем не менее что-то из оружия и приемов самообороны я освоила достаточно хорошо. Есть у меня свои подлые приемчики! — Я уже не говорю о том, что ректор сам разговаривал с тобой по поводу целительства. Базовый курс ты освоила, а остальное не для тебя. К этому нужен дар и призвание. У тебя их нет.
— Зато факультативы прекрасно занимают время.
Вскочив, я заходила по комнате взад-вперед.
— Как еще отвлечься? В этом мире мне нечего почитать. Со всем, что привлекало мой интерес в библиотеке, я уже ознакомилась. Тут нет нормальной музыки, фильмов или игрушек, спектакли и концерты бывают в городе редко. Но мне и на них не попасть! Остановившись около окна, я посмотрела на сгущавшиеся сумерки.
— А мне просто необходимо забыться.
Тоска, боль, любовь начали подниматься из глубины и вновь наполнили меня.
— Понимаю тебя, но тем не менее запрещаю и дальше принимать зелье для погружения за грань. Ты освоила годовой курс гаданий. Развила дар. Вот дочитаю курс по методикам — и все, — сообщила Пиграно.
Я, вздохнув, прикрыла глаза.
— Тебе нужно съездить к нему. Не мучь ни его, ни себя. После официальной церемонии в увольнении не спеши обратно. Побудь с ним.
Нет.
— Хотя бы рядом, — добавила преподаватель.
Я стояла у окна и смотрела в него ничего не видя.
Оставшееся время до увольнения пролетело как одно мгновение. Перед самым отбытием, спеша в комнату по малолюдному коридору, в задумчивости не туда свернула и наткнулась на целующуюся парочку.
Надим, запустив руки под мантию Вуку, страстно целовал мою соседку, крепко ее обнимая. Они меня не заметили: страсть и взаимные чувства поглотили их с головой.
А мое сердце вдруг пронзила боль.
Нет, я была уверена, что теперь у них все будет хорошо. Но чужое счастье напомнило мне об отсутствии собственного.
Когда вошла в комнату, по моим щекам катились слезы, из горла вырывалось рыдание. Усевшись на постель и сжавшись в комочек, я плакала, не в состоянии унять истерику. Все гнетущее напряжение, что я сдерживала, все эмоции сейчас вырывались наружу.
— Надя, что такое? Подняв от коленок взгляд, я увидела Диму и Славу, сидящих на полу, а сзади них беспокойно ходил Гена.
— Я не хочу говорить при нем, — кивнула на хранителя.
— Димирий, — попросил Слава.
Младший дракон щелкнул пальцами — и хранитель, кувыркнувшись в воздухе, скрылся в ванной. Дверь захлопнулась. Внутри раздался возмущенный рык и по дереву заскребли когти. — Он не трансформируется? — спросил Слава.
— Нет. Наде ничего не угрожает, и он знает это. У него связаны лапы.
— Рассказывай, — нахмурился оборотень.
— У Вуку с Надимом все получилось, — всхлипнула я.
— Странно, что это не произошло ранее. Как он продержался столько времени, просто уму непостижимо. Но мне казалось, что именно этого ты и хотела, — недоуменно поинтересовался Дима.
— Да… — Тогда почему плачешь? — спросил Слава.
— Не знаю… — Все она знает. И мы чувствуем, как тебе больно. Все это время ты глушила свои чувства. Нас защищают коконы, и тем не менее мы ощущаем твою тоску и нужду. А теперь это все вырвалось наружу и мучает и тебя, и нас. Так ведь? — жестко спросил Дима.
Я молчала.
— Надя, зачем? Это не разумно — тихо спросил Слава.
— Не разумно? — истерически рассмеялась я. — А что, в любви руководствуются разумом? Да, это не разумно, это глупо и не логично. Только есть факт, что я люблю человека, которого сама бы никогда не выбрала. Вообще никогда! Как с этим быть? Это разумно? Нормально? — Все твои проблемы в твоем упрямстве, — тихо сказал дракон.
— Мои проблемы? Мои проблемы начались, когда я попала на Эрго. Вы ничего не понимаете. Я должна попытаться, иначе всю жизнь буду мучиться, думая, что все могло быть по-другому, но я струсила и не боролась за свою судьбу, свое счастье.
— И ты так уверенна, что твое счастье не с Велором? — поинтересовался Слава.
— Я ни в чем не уверена. Но если вы призываете меня обратиться к голосу разума, что ж, давайте.
Вскочив, я заметалась по комнате.
— Теперь я замужем за драконом и любовь опутывает мой разум. Он мне не нравится, я его не выбирала, но вместе с ним в мою жизнь пришла неопределенность. С кем теперь жить? Где? Как? Смогу ли ужиться со своим мужем и не грозит ли мне опасность из-за политических интриг? Если подумать, жизнь без Велора проще и безопаснее, чем с ним.
— Но мы не выбираем, кого нам любить, — сказал Дима.
— А вот с этим я бы поспорила! Ты можешь себе не признаваться, но если ты полюбил сам, естественным путем — это всегда твой выбор! — Ну и что ты рассчитываешь делать теперь? — спросил оборотень.
— Трудно сказать. Мне страшно. Страшно от того, что я не знаю, смогу ли жить, если рядом не будет его. И еще страшнее от того, что не знаю, смогу ли жить рядом с ним.
