– Навела старушка шороху, – пробормотал Вим.
– Матушка Ши мудрая, – сказала Аска. – Иногда, через нее говорит Хозяйка Пауков.
– Хозяйка Пауков? Та самая, к которой отправилась моя Белка?
Аска кивнула. Вим уставился на сверкающее озеро.
– Хотел бы я знать, как она… Не нравится мне ваша Хозяйка Пауков, от особы с таким прозвищем жди беды.
Он сыграл вступление к «Octopus Garden». Осьминоги, конечно, не пауки, но ног ведь тоже восемь. Брр…
– А она твоя жена?
– Кто? – растерялся Вим.
– Белка. Девочка-кайя.
– Жена?! – Вим фыркнул. – Да она же совсем ребенок! Ей бы в куклы играть.
– Она не ребенок, – сказала Аска. – Пусть она и не обрела имени, она уже давно не ребенок.
– Ну… Иногда и мне так кажется, – задумчиво проговорил Вим. – Но все же… Жена! Скажешь тоже. Нет. Но я чувствую, что за нее в ответе. Она, конечно, слишком взрослая, чтобы быть моей дочерью, но что-то похожее… Мы встретились случайно, но такие встречи случайными не бывают.
– Она вернула тебя из мира мертвых, – сказала Аска, смотря на воду.
– Правда?
– И залечила твои раны, – сказала Аска.
Вим нахмурился. Значит, залечила раны? Он помнил, что сломал руку – боль врезалась в память раскаленным клеймом. Сейчас же от перелома не осталось и следа. Не так долго он был без сознания, чтобы кость успела срастись сама собой.
– Ясно. – Вим задумался. – А девчонка полна сюрпризов.
– Аска! – Из Длинного Дома показалась женщина. – Отец зовет тебя.
Девушка вскочила и быстрым шагом направилась к входу в зал. Вим проводил ее взглядом. Красивая она, эта дочь вождя… Даже непричесанная и неумытая, а может, это как раз и подчеркивало ее красоту. Вим подумал, что прежде ему не доводилось видеть настолько синих глаз – цвета Эгейского моря солнечным днем. Интересно, с чего ее взволновало – жена ли ему Белка или нет?
Аска обернулась на пороге. Заходящее солнце заблестело в длинных волосах. Вим помахал ей гармоникой. Девушка улыбнулась и скрылась в Длинном Доме. Вим же принялся наигрывать «Here comes the sun» – самая та песня, когда смотришь на закат.
Рядом кто-то остановился. Подняв голову, Вим увидел одного из мужчин-навси – того самого косоглазого типа, который сравнил игру на гармонике с кваканьем лягушки. Лорхи, кажется… Выглядел он на удивление угрюмо.
– Привет, – щурясь, сказал Вим.
Смотреть на лицо Лорхи было сложно. Вим поймал себя на мысли, что ему хочется отвести взгляд.
– Это моя женщина, – сказал косоглазый.
– Что?
– Я убил трех медведей, – заявил Лорхи таким тоном, будто это все объясняло.
– Поздравляю, – сказал Вим. – И съели их кашу? Я, кстати, знаком с одним медведем… Хороший парень, хоть и прожорливый слишком. Вообще медведи очень умные создания. Они на велосипеде ездить умеют и на мотоцикле. Вот ты умеешь ездить на велосипеде? То-то же! Подумай об этом, когда будешь в следующий раз размахивать каменным топором.
Из горла Лорхи вырвался булькающий звук. Он хотел что-то сказать, но слова, испугавшись Вимова красноречия, поспешили спрятаться поглубже. Лорхи отступил на полшага; и без того перекошенное лицо скривилось в злой гримасе. Вим улыбнулся, как он думал – вполне дружелюбно. Но щеки Лорхи вспыхнули пунцовым.
– Это моя женщина, – повторил косоглазый, проговаривая каждое слово. – И не думай к ней приближаться.
– Хм… – Вим задумался. – Я просто хочу уточнить: ты мне запрещаешь? Не курить, по газонам не ходить и так далее?
На лице Лорхи отразилось замешательство.
– Ага, – проговорил Вим. – Так я и думал. Терпеть не могу запрещающие таблички. Они наводят на меня тоску; будто я сам не знаю, что хорошо, что плохо, что можно делать, а чего нет. Ты уж извини, но давай я буду сам решать, к кому мне приближаться, а к кому не стоит? Вот к голодной гиене приближаться не следует – так по ней это видно. Зачем же вешать на дерево табличку «дерево»? Но по Аске – ты ведь о ней говоришь? – видно обратное: к ней приближаться очень даже стоит.
Лорхи потребовалось не меньше минуты, чтобы обдумать все, что наговорил Вим. Просто диву даешься, каким мучительным порой бывает мыслительный процесс. Лорхи сжимал кулаки, открывал рот, переливы краски на его лице могли поспорить с закатом. Вим испугался, что охотника хватит удар. Лорхи выдохнул – звук был, словно закипел чайник.
– Так, значит…
Вим развел руками и улыбнулся. Лорхи топтался на месте, не понимая, что же делать дальше. Он был готов наброситься на Вима с кулаками и в то же время не решался сделать шаг. Улыбка – страшное оружие. Никогда не знаешь, чего ждать от человека, который улыбается тебе прямо в лицо. В конце концов Лорхи сплюнул под ноги и удалился в сторону мужской половины Длинного Дома.
Вим покачал головой. Неприятный тип… С этим парнем стоит держать ухо востро.
Вим потянулся до хруста в спине. Не сказать, чтобы он чувствовал себя полным сил, но куда лучше, чем после пробуждения. Слабость отступила, и по крайней мере его уже не мутило. Сейчас не помешала бы сигарета… Но его вещи пропали. Видать, покоятся на дне озера: рюкзак, спальный мешок, котелок, ложки, нож и топор… Осталась только губная гармоника. Не много. Но если подумать – и не мало.
Мимо прошла женщина, прижимая к груди заплаканного младенца. Бросив на Вима испуганный взгляд, она скрылась в Длинном Доме. Интересно, кого же ждут эти навси? Кто сюда идет и кого стоит бояться?
После бессмысленных по сути пророчеств старуха так и не пришла в себя. Сейчас она лежала, укрытая шкурами, на полу в главном зале. Рядом с ней неотступно сидели две женщины, но матушка Ши лишь пялилась на потолок и тяжело дышала. Когда ее попытались напоить, то чудом не утопили; тщательно пережеванное мясо вываливалось изо рта.
Вим прошел в главный зал. Пока он болтал с Лорхи, здесь собрались практически все навси. Тихо переговариваясь, люди устраивались на шкурах вдоль стен. Прямо у входа один из охотников осматривал копье, проверяя, крепко ли наконечник держится в древке. Трещал костер в центре зала; в пустых глазницах черепов вспыхивали огоньки. Вим посмотрел на длинные тени на стенах. Жутковатое местечко… Тут самые нелепые пророчества покажутся важными и значимыми.
Он нашел взглядом Аску. Девушка сидела на коленях перед отцом, держа его за руку. Старый Кеттил не шевелился; взгляд был устремлен куда-то вдаль. Словно старик уснул, но по забывчивости не закрыл глаза. Вим заметил, что левая рука Кеттила сжата в кулак. Ага…
– Что встал на пороге? – Кто-то грубо толкнул его в спину. – На что уставился?
Лорхи прошел в зал, демонстративно помахивая толстой дубинкой. Вим закатил глаза.
Старый вождь вдруг дернулся, будто его ударило током. Он откинулся назад, и показалось, что его тело вот-вот развалится на части, как истлевший скелет. Впрочем, ему повезло – Аска придержала отца за плечи. Кеттил вдохнул, будто пытался целиком проглотить крупную сливу, и разжал кулак. Блеснул серебристый металл.
