— Куда? — недоуменно переспросила Санея.
— Э— э… ну… — молодой человек, подошедший к ней, заметно стушеваться. — В зал…
— Зачем?
— Я просто… я…
С минуту он еще пытался что–то выговорить, но в итоге не выдержал и убежал. До Санеи дошло, что ее приглашали на танец, а она так задумалась, что даже отказать вежливо не сумела. А он, может быть, целую вечность собирался… боролся с тошнотой, с непоколебимой уверенностью, что первое же сказанное слово убьет его… И оказалось, что всерьез его не воспринимают.
— Злая ты, — попеняла ей появившаяся рядом Ильса. Она потанцевала с Джастисом, с Лемом и даже с Плишкой, для которого в доме Своблуга тоже нашелся костюм. Он выглядел почти мило: не глава семейства людоедов, а скорее раскаявшийся каннибал, изредка потчующий себя вкуснятинкой. — Ты тоже должна.
— С чего это?
— Потому что праздник. Нет, я понимаю, что все общепринятое нам, как членам Ордена, до одного места, но… Лем!
Ильса выхватила его из толпы, словно притянула заклинанием.
— Ильса, это…
— Санея, один круг.
— Но…
— Хуже от этого не будет, — заметил Лем.
Санея посмотрела на него.
— Ладно…
Он взял ее кисть в свою, другую руку положил на талию, они неспешно закружились. Все оказалось не так уж плохо. Талина учила ее танцевать, а каких–то особых требований высшее общество Комиссы не предъявляло.
— Так люди и проводят время, — произнес он спустя пару минут. — Мы очень органично смотримся.
— В роли людей?
— В роли тех, кто тратит время на развлечения.
Санея думала, он начнет расспрашивать ее про Лесси, пытаться утешить или еще что–нибудь в этом роде, но они просто танцевали. Выполняли довольно бессмысленную работу, но, что странно, скучно не было. Время текло само собой, и в какой–то момент она перестала бояться, что он захочет поговорить о чем–то, о чем ей говорить вовсе не хочется. С некоторыми вещами человек должен разобраться самостоятельно.
Лем резко притормозил, и грузный мужчина со своей не менее «воздушной» спутницей вместо них схоронили под собой другую пару.
— Когда ты так научился? — спросила она. Вероятно, дело было в занятиях келото, но двигался парень уверенно. Санея как–то репетировала с Тони, и тогда вести приходилось ей. Сейчас же она только успевала переставлять ноги, когда Лем почти нес ее.
— Еще давно.
— До того, как попал на улицу?
— Примерно.
Санея замолчала. Она раньше не задумывалась, кем был Лем до того, как попал к Лезве. Вроде бы Клиф рассказывал, что нашел его, когда тот пытался залезть в дом к какому–то работорговцу. Так получилось, что для ограбления они выбрали одно и то же здание и одну и ту же ночь.
— Лем, а как ты…
— Думаю, Своблуг нас уже ждет.
Танец закончился. Лем отпустил ее.
— Идем?
— Идем.
— Проходите, молодые люди, устраивайтесь, — немногим позже встречал их в библиотеке хозяин дома. — Немного поговорим, а после сможем вернуться на праздник. Вы не представляете, какой торт нас ждет!
Плишку оставили в зале. В свое время Талина с Фионой сумели обучить его паре танцевальных па, что послужило причиной неожиданного успеха великана среди местных дам. Из числа самых отважных, конечно.
— Прошу любить и жаловать, мой помощник Китин.
Кандидат в губернаторы указал на сидевшего в кресле улыбчивого мужчину.
— У вас ко мне какое–то дело? — начал Своблуг, едва они уселись.
— Почему вы так решили? — переспросила девушка.
Ее вдруг охватила жажда действия. Безусловно, Орден не может закончиться после смерти одного человека. Даже если бы умерла не девочка, которую она видела впервые, а кто–то, кто по–настоящему ей дорог: Ильса, Клиф… Даже если бы умерла Сайта! Орден на этом не должен закончиться. Санее поручили выяснить, подходит ли им Своблуг, и она сделает это. Об остальном… у нее еще будет время подумать.
— А почему вы решили, что вам простится обвинение в сотрудничестве с Бастианом Нимецом? — поинтересовался мужчина в ответ. — Он — продавец призм радости. Вас схватили вместе с ним. За это преступление в Таромском совете приговаривают к смертной казни. Вам это известно?
— Известно, — кивнула Санея. — Только к чему вы это мне говорите? Я призмами не торговала.
— Может быть, — Своблуг склонил голову. — Но точно этого в комитете юстиции знать не могут. Поверив моему слову, вас и вашего друга отпустили и не преследуют. Я еще раз предлагаю поговорить начистоту. Это в ваших интересах. Я ведь вполне могу сказать, что ошибся на ваш счет. Мне этого не хотелось бы. Вы очень благородно и смело вели себя в той сложной ситуации, в которую попали. Особенно для столь юного возраста. Так как? Открывать секретов я не требую, просто хочу поговорить.
— Понятно… — Санея молчала несколько секунд. — Шетиан, скажите, вы что, пытаетесь мной манипулировать?
— С чего вы взяли? — кандидат в губернаторы даже прекратил прохаживаться из стороны в сторону.
— Вы напоминаете о том, что для нас сделали, — ответила она. — Затем пугаете, хвалите, а в конце пытаетесь внушить иллюзию безопасности.
Своблуг хмыкнул.
— Смотри–ка, Китин, меня тут просто препарировали, — он остановился на Санее взглядом. — Девочка, я отдаю тебе должное, но и ты тоже не наглей. Люди поопытнее тебя…
— И чтобы справиться со всеми ними, Лему потребуется минуты две, — перебила она.
— Мускулы, — усмехнулся Своблуг, — это…
— То, что помогает мозгу остаться невредимым, — закончила за него Санея.
Мужчина замолчал. Он прошелся взглядом по Лему, Джастису, Ильсе. Посмотрел на Санею.
— Я хочу поговорить с главным.
— С кем?
— С Гринамом Тельвингом, — произнес Китин.
— Вот как? Значит, не хотите с детьми дело иметь. Слишком наглые и безответственные, — протянула Санея. — Бывает…
— Скажите, господин Китин, — заговорила Ильса. — А что вам известно об Ордене?
— Уж поверьте, немало…
— Врет, — в один голос определили Санея и Лем. Ильса улыбнулась.
— Вру? — Китин впервые, как они вошли в комнату, перестал улыбаться.
— Вы ничего о нас не знаете, так? — спросила Санея. — Просто слышали об Ордене, как о какой–то частной компании, каких много, но о сути даже не подозревали, и, возможно, у вас есть словесные описания или даже магические портреты нескольких людей, в том числе и мой… И увидев меня, решили воспользоваться случаем. Что ж, я не против поговорить начистоту, если вы первый ответите на один вопрос.
— Теперь, выходит, ты манипулируешь? — спросил Своблуг, поморщившись. — Что за вопрос?
