Ивона промолчала, прекрасно понимая, что на всю собравшуюся компанию ее магических сил и в лучшее время не хватило бы. И тут заметила еще одного участника событий: позади предводителя орков стоял, чуть ухмыляясь, Улич. Ивона мрачно смерила его взглядом.
— С-скотина! — прошипела она. — Предатель!
— Я наемник, моя дорогая, — невозмутимо отозвался Улич, — кто больше платит, на того и работаю.
— И за сколько же ты запродал маленький обозец с не самыми дорогими товарами? — с возмущением воскликнула Ивона и вдруг заметила торчащий из кармана Улича ошейник, снятый с чудовищной свиньи: — Значит, мага из строя надо было вывести? Или просто испытать, а ты перестарался?! Кто же так платит хорошо, что амулеты подчинения можно на хряков развешивать?!
Орки откровенно потешались, даже не подумав взять девушку под прицел арбалетов. Улич злорадно усмехнулся — и в следующий момент с диким воплем, почти переходящим в визг, схватился за лицо и опрокинулся навзничь. Ивона выпрямилась со злорадным выражением на лице, стряхивая с пальцев искорки.
— Уж на одного-то предателя меня хватит! — сообщила она с некоторой долей пафоса. И потеряла сознание, получив удар прикладом арбалета по затылку.
* * *
Спать со связанными руками и ногами, мягко говоря, неудобно, но не спать совсем невозможно. Особенно когда целый день, как овца на заклание, болтаешься в повозке по разбитой дороге. Мало того что у Ивоны невыносимо затекли все мышцы, так она еще и пару раз пребольно приложилась головой о каркас повозки. Короче говоря, теперь, когда движение, а вместе с ним и болтанка прекратились, девушка стала размышлять, что произойдет быстрее: уснет ли она прямо сейчас или же просто потеряет сознание.
Она все же нашла в себе силы приподнять голову и осмотреться. Отряд расположился, как ей показалось, у подножия какого-то склона, поскольку часть звездного свода была закрыта явно не облаками. Повозки и лошадей, судя по всему, расставили почти как попало, явно не опасаясь нападения. Большинство орков грелось у двух разведенных невдалеке костров, откуда долетали обрывки разговоров, смех и звуки, сопровождавшие поглощение пищи.
При мысли о еде желудок Ивоны болезненно сжался. И правда, воды-то пленникам дали — видимо, чтобы те не умерли раньше времени, — а вот на еде сэкономили.
Рядом кто-то заворочался и застонал. Ивона попробовала осмотреться, но из-за усталости и ослепивших ее бликов костра не увидела ничего. Однако в темноте ее товарищ по несчастью вновь зашевелился и приподнялся.
— Где наш охранник? — поинтересовался он хриплым шепотом.
— Ушел к дружкам у костра, — прошептала Ивона. — Это вы, Торгон?
— Я, я, — прохрипел гном. Он, видимо, тоже попробовал осмотреться и пришел для себя к некоему заключению. — Если мы сейчас сможем выбраться, то у нас есть шанс ускользнуть.
Ивона удивленно приподняла бровь, но, вспомнив, что такое движение не разглядит даже привычный к темноте гном, оформила свой вопрос словесно.
— Место знакомое, — пояснил Торгон. — Здесь менее чем в версте открывается множество старых штолен, некоторые из которых соединяются с пещерами. Можно было бы просто затеряться в этих пещерах: ведь эти гоблины — степняки, они нас там не найдут, скорее всего. Да еще в этих пещерах где-то есть гномья община, она поможет…
- Тогда надо рискнуть, пока никто не следит. — Ивона попробовала отогнать головную боль, но не слишком в этом преуспела.
— Если ты пододвинешься, — Торгон, похоже, сумел сесть, — я мог бы попытаться распутать веревку у тебя на руках.
— А почему не наоборот? — поинтересовалась Ивона, тоже пытаясь сесть.
— По двум причинам. Во-первых, мои пальцы сильнее твоих, а во-вторых, с распутанными руками ты могла бы колдовать.
— Эй, Кырг! — донеслось от одного из костров. — Похоже, там, в тачке, мясо зашебуршилось.
— Какое мясо? — не понял собеседник.
— Да эта девка и хрыч бородатый. Сходи-ка проверь, че они там корепаются.
— Да, Кырг, — поддержал кто-то. — Пойди-ка посмотри, может, они по нашему обществу там заскучали?
— А может, девка эльфийская еще по чему соскучилась? Ты, Кырг, обязательно проверь!
От костра донесся хохот. Ивона скосила глаза и различила фигуру с импровизированным факелом, иеспешно направлявшуюся к ним.
— Скорее, — прошептала она Тор гону.
— Как могу, — отозвался гном.
Заржала лошадь, за ней — вторая, тревожно забив копытами. Кырг обернулся на этот звук и решил сперва посмотреть, что там с лошадьми.
— Кырг, ты не туда! — заорал кто-то у костра. — Девка в другой стороне!
— Ну вот и все, развязал, — шепнул гном.
Ивона с трудом размяла руки. На запястьях остались саднящие ссадины от веревки, пальцы невыносимо кололо — так бывает, когда руку отлежишь, и она отказывается слушаться. С невероятным трудом восстановив чувствительность рук и заодно растерев виски, чтобы хоть немного схлынула головная боль, Ивона сотворила самый маленький пульсар, на который была способна, и стала с его помощью пережигать веревки на руках у Торгона. Вероятно, доставалось и самим рукам, потому что гном иногда шипел сквозь сжатые зубы, но молчал.
— Эй, смотрите! — заорали у костра. («Пульсар заметили», — подумала Ивона почти равнодушно.) — Что-то там делается! Кырг, орясина, куда ты уперся вместе с факелом?!
Еще двое стали подниматься на ноги: один — вытаскивая из костра горящий сук, другой — доставая из ножен меч. И в это время сразу трое коней, увидев или, скорее, почуяв что-то во тьме, истерически заржали и поскакали прочь настолько быстро, насколько им позволяли спутанные ремнями ноги.
— Что-то там происходит, — констатировал гном, обращаясь скорее к себе самому.
Ивона попыталась приподняться на ноги — и у нее тут же все поплыло перед глазами. Мгновение спустя она обнаружила себя лежащей навзничь на дне повозки. Первая мысль, что ее вновь оглушили, видимо, была неправильной — во всяком случае, рядом никого, кроме Торгона, не наблюдалось. Гном распутывал свои ноги и приглушенно ругался. Когда мелькание бликов и звезд у нее в глазах прекратилось, девушка, ухватившись обеими руками за обрешетку, приподнялась и села, всматриваясь в темноту.
Ночь перестала быть тихой и спокойной — насколько она вообще могла быть тихой и спокойной для двух связанных пленников посреди заночевавшей оркской банды. У орков явно нашлось развлечение позанятнее гнома и девицы-эльфийки: всей толпой они бросились к лошадям, точнее — к месту, где они до этого паслись. Кто-то пытался ловить обезумевших животных под уздцы, прочие размахивали мечами и горящими сучьями и орали. В какой-то момент в отблесках самодельных факелов мелькнул извив чешуйчатого тела — или это только показалось?
