— Есть два наряда! — откликнулись разведчики.
— Уходим, — сказал комендант.
Комендант скользил по вечерним улицам города мягким широким шагом разведчика. Он был задумчив. Только что он отпустил врага. Почему? Потому что враг был прав? Потому что он вдруг понял и принял его правду? Что следовало принять — правду врага или неправду долга? Он, солдат, нарушил долг, присягу. Или — не нарушил? Или это присяга, долг нарушили… что?! Что они нарушили? Что могли нарушить? Как они вообще могли что-то нарушить, если они и есть — истина! Солдат не смеет сомневаться в правде присяги, правде долга. Солдат обязан верить в истинность того, за что он сражается, иначе он не солдат, а гнусный наемник. Или того хуже — предатель. Так… кто же он? Наемник? Предатель? Или все же он прав, и это присяга и долг что-то нарушили? Нарушили что-то важное… иначе… иначе он не стал бы…
— Сдается, я с ума схожу! — одернул он сам себя. — Солдат с такими мыслями — покойник.
— А ты и есть покойник, — мягко и страшно произнесла тьма слева от него, и комендант, вздрогнув, остановился.
Из подворотни вынырнул темный мерцающий силуэт. Маг! В следующий миг комендант узнал командира магов особого назначения.
— Ты хоть знаешь, кого ты отпустил? — ласковым от бешенства голосом спросил маг.
— Тебя не спросил! — ответил комендант.
— А нужно было! — прошипел маг. — Предатель!
— Я привык доверять своим чувствам, — сказал комендант. — Я не чувствую себя предателем.
— А знаешь ли ты, что за уничтожение этого человека тебе простилось бы все что угодно? — страшно спросил маг. — Что ты мог бы удавить этот кусок жира прямо на глазах короля и Архимага, и тебе бы ничего не было! Да нет, вру. Тебе бы аплодировали! Тебе ничего бы не было, даже убей ты короля! Все что от тебя требовалось — просто выполнить свой долг. Почему ты этого не сделал?!!
— Я думал, что это я сошел с ума, — растерянно пробормотал комендант. — Почему столько шума из-за какого-то случайного прохожего мага?
— Случайного прохожего?! — взвился маг. — Да знаешь ли ты, что упустил самого страшного врага Голорской Империи! Единственного, способного повредить ее восхождению!
— Мне казалось, что мы служим королевству Рон? — вежливо удивился комендант. Он весь напрягся, ловя каждое слово, каждое движение мага. «Проговорился, голубчик! Так вот почему я не стал убивать того парня! Чутье разведчика. Враг Голорской Империи — не обязательно враг королевства Рон. Это еще разобраться надо, кто кому враг!»
— Мне казалось, мы служим королевству Рон? — повторил комендант.
— Тебе только казалось! — зло улыбнулся маг, и комендант понял, что он сейчас нападет. Правду говорят только тем, кого считают покойниками.
— Впрочем, ты никому больше не служишь, — продолжил маг. — Потому что ты труп, а трупы никому не служат, даже трупы предателей.
— Хорошо, что ты сказал про Голорскую Империю, — улыбнулся комендант. — А то я чуть было не дал себя убить. Ты сам развязал мне руки. Я не присягал Голорской Империи!
С этими словами он швырнул под ноги магу небольшой серебристый шарик, после чего кубарем отлетел прочь, уходя от метнувшихся ему вслед магических молний. Перекат. Бросок в сторону. Перекат. Магические молнии, шипя, погасли. Комендант встал и поглядел на то, что осталось от мага.
Когда-то, еще в бытность свою разведчиком, он набрел на заброшенный древний город и в одной из чудом уцелевших башен нашел эти странные шарики чудесного серебристого света. Об их действии он узнал случайно. Как-то в бою ему удалось вот так же уничтожить мага. Шарики не действовали на обычных воинов никак, зато моментально уничтожали любую магию и человека, ей сопричастного — то есть мага.
Господин комендант, как и любой разведчик, был практичным парнем. Он сохранил шарики и пользовался ими в безвыходных ситуациях. Вот как сейчас.
Мгновение спустя он шагнул в темноту — и только тогда понял, что мог уничтожить этими самыми шариками и того мага. Мага-врага.
Мог.
А вот не стал же. И в голову не пришло…
ЧАСТЬ 2
ВОЗРОЖДЕННЫЙ СКИПЕТР
На улице холод, а в башне тепло. Холод и снег. Значит, опять кто-то из магов экспериментировал с погодой. Просто так снег среди лета не падает. Снег снаружи такой белый, а башня изнутри золотая. На улице ночь, но все башни слегка светятся. Из-за остаточного магического излучения светятся. Поэтому все-все видно. Хорошо быть Черным Магом. Вот вырасту — обязательно буду. И у меня тогда будет такой же белый плащ, как у Итле Чханлана. Или разноцветный, как у Сайта Келери. Или зеленый, как у старика Дорна Вифара. Это на работе черные маги обязаны носить черное, потому как работа у них такая, а в жизни они предпочитают другие цвета. Одни только Стражи всегда носят черное. Говорят, Архимагу это нравится. Не люблю Архимага. Он не настоящий. Он — как плохая выдумка. Словно глупый мальчишка хотел выдумать страшное, да поленился и сделал кое-как. Хотя от того, что он не совсем настоящий, иногда только страшнее.
Снег за окошком побурел и стал скручиваться, словно горящая бумага. Кое-где даже показались синеватые язычки пламени.
— Все, эксперимент окончен, — подумал юный ученик черного мага. — Теперь экспериментатору придется потрудиться, чтоб убрать за собой, а то Архимаг его взгреет.
Мальчишка не любил Архимага. Быть может, потому, что ему казалось, что сам господин Архимаг взирает на него с некоей особенной любовью. От учеников постарше мальчишка уже слышал, что Архимаг любит мальчиков. Впрочем, он и девочек любит. Он вообще всех любит — и мальчиков, и девочек, и взрослых дяденек с тетеньками, и коров, и собак, и коз, и мертвецов, и драконов, и башни, и крепости… Он вообще весь мир любит. Такая вот у него натура любвеобильная.
Мальчишка думал о том, что Архимаг любит весь мир, но весь мир почему-то не любит Архимага. Он и вообще не человек. У него даже имени нет. Он не живой, не мертвый, он просто пустота, занимающая место. Она любит и отдает приказы, отдает приказы и любит… пронеси меня смерть, так и помереть недолго…
Мальчишка не понимал, почему он не любит Архимага, который любит весь мир. Он не понимал, почему весь мир не любит это странное существо, которое старается любить всех. Он еще не знал слова «насиловать». Никому не нравится, когда его насилуют.
Архимаг действительно приглядывался к этому мальчишке с особым, жадным вниманием, но причина этого внимания была совсем в другом. Мальчишка не мог знать ее, а если бы знал — испугался бы еще больше. Он надеялся, что когда станет магом, то сумеет как следует отличиться, и глаза Архимага будут останавливаться на нем не с жадностью, а с уважением. Мальчишка считал что тех, кого уважают — не трогают. Нормальное детское заблуждение. Мальчишку звали Тенгере Джер Хиоргин, но его старый учитель называл его попросту — Тен.
