От слов «кислоту, попавшую на кожу, смывать проточной водой» Эмилию передернуло. Остальное звучало менее кровожадно.
Девочка так усердно записывала и зарисовывала, что мисс Мерривезер, обходя класс, надолго задержалась у ее стола. А Эмилии хотелось непременно выделиться в глазах женщины.
Сигнал на перемену показался самым неприятным звуком на свете! Би все еще дулась, Никодемас будто ощетинился колючками, как Патрикова изгородь, – ситуация требовала решительных действий.
– Что с вами? – обогнав друзей и заставив их остановиться, спросила девочка.
– Ничего, – Робин отвела взгляд.
– Что не так? – настаивала Эмили.
– Два слова: Чарли Уэлш, – Никодемас скривился не хуже Берты. – Белобрысая голубоглазая кукла.
– Он замечательный! – взвизгнула Би и бросилась бежать.
Такой реакции ребята не ожидали. Эмили резко швырнула свой портфель в руки донельзя удивленному Никодемасу и припустила за мелькающими в толпе хвостиками. Не успевая извиняться, она расталкивала мирно идущих.
– Чокнутая! – крикнул кто-то вслед.
– Простите! – не оборачиваясь, ответила Эмили.
Вопреки предположению, Робин вовсе не собиралась спрятаться в женском туалете. Она петляла, как заяц! Сигнал на последний урок прозвучал, а догнать подругу Эмилии так и не удалось.
Внезапно девочка поняла, что потерялась! Пестрое море учеников схлынуло, коридоры затихли. Закрытые двери, за которыми шли уроки, незнакомые голоса... «Я – прогульщица!» – подумала Эмили.
Нужно было срочно выйти к какой-нибудь лестнице: именно там девочка видела план экстренной эвакуации. Подробная карта в два счета вывела бы ее в нужное место!
От опасности попасться на нарушении школьных правил второй раз за день сердце бешено колотилось в где-то горле. Совершенно ясно, что стоя посреди коридора в незнакомой части здания и ничего не делая, проблемы не решить. Постучать в первый попавшийся класс и попросить проводить – конечно, выход, только уж очень наивный и детский!
В мире фантазий Эмили никогда не теряла присутствия духа, а сейчас чуть не плакала. Самоирония – замечательная вещь... Она способна придать сил тогда, когда все остальные средства не помогут.
Выбрать направление оказалось несложно: прямо, прямо, вдоль стены, налево, снова прямо... Если думать на ходу, мысли обязательно вытеснят страхи, только мысли нужны непременно хорошие. Девочка во всех подробностях представила, как пригласит друзей к себе на выходные, как они будут гулять по саду и есть яблоки, играть с пегасом...
Эмили прикусила губу и остановилась. Внезапно Орин обжог тело! Картинка перед глазами пошатнулась, а откуда-то сзади раздался оглушительный визг.
Тут-то девочка обнаружила, что лежит на полу, да еще и на пороге до боли знакомой белой комнаты! Испуганная мисс Мулиэр внимательно вглядывалась ей в лицо.
«Кто кричал?» – хотела спросить Эмили, но язык не послушался.
– Успокойтесь... сейчас пройдет... – причитала фельдшерица. – У вас кровь. Осторожно, поднимайтесь... пол холодный. Запрокиньте голову.
– Мне лучше, – наконец смогла выговорить она.
– Не похоже, – мисс Мулиэр подвела несчастную к кушетке. – Минуточку... Вот, возьмите салфетку.
Без посторонней помощи девочка добралась до знакомой жесткой, как доска, кушетки.
– Войдите, – предложила Бланка кому-то невидимому для Эмилии.
– Я не хотела... – Робин хлюпала носом. – Не хотела кричать. Я... боюсь вида крови.
– Вы одноклассницы, если память мне не изменяет? – игнорируя последнюю реплику, спросила бесцветная особа.
Вопрос не адресовался никому конкретно, поэтому обе девочки кивнули.
– Хорошо. Я сообщу, что ваше отсутствие на последнем уроке оправдано, – подытожила та, но разговор на этом не закончился. – Мисс Варлоу, если проблемы со здоровьем продолжатся, я буду требовать вашего отстранения от занятий или снижения нагрузки.
– Со мной все в порядке, проводите нас на занятие, пожалуйста. – Внешнее спокойствие давалось ценой колоссального внутреннего напряжения.
На одеревеневших ногах Эмили спешила за фельдшерицей, стараясь не смотреть в сторону Би. Если бы не она... если бы не глупый «побег»... ничего бы этого не было. Стоит маме узнать о проблемах со здоровьем, как школе придется сказать «пока».
Дайна бесшумно скользила вдоль стены. Ее положительно радовали глухие школьные переходы. К несчастью, архитектор, проектировавший здание, не любил единообразия. Разосланные во всех направлениях «глазки» то и дело показывали широкие длинные окна и залитые солнцем площадки.
Вылазка в учительскую превратилась в путешествие. Чтоб не выглядеть глупо, Дайна выбирала самые темные коридоры. Странная настороженность не покидала ни на секунду.
Паранойя? Возможно. Но если девочка не прекратит спонтанно нарушать ход времени, сохранить ее способности в тайне в самом деле не удастся. Мисс Уиквилд боялась пропустить момент, когда на горизонте появятся Дивные. Самым простым решением стало бы запереть Эмилию Варлоу в спецшколу. Но тогда на нормальной жизни точно можно ставить крест. Протектор в подобном заведении не нужен, да и девочке вряд ли понравится в обществе морфов, псиоников, Смотрящих в ночь и прочих, подлежащих обязательной переписи.
Добравшись до места, Дайна вошла без стука. Внутри оказалось даже мило: мягкие кресла с высокими спинками, уютный камин, добротный столик с аккуратной стопкой газет на нем... и шкафы... шкафчики... полочки. Вернув журнал на место, она собралась уходить, но ощущение хорошо выполненной работы действовало расслабляюще.
В ограниченной четырьмя стенами комнате свет ламп под рыжими абажурами с бахромой будто щекотал душу изнутри. Непреодолимо хотелось опуститься в манящее кресло, налить себе чашечку чаю...
Подцепив верхнюю газету, мисс Уиквилд болезненно поморщилась. На первой полосе красовался заголовок: «Танцоры теряют форму!» А чуть ниже она увидела себя. Как удачно Руф влез в кадр: не разглядеть ни одного знака отличия! Дайна швырнула газету на стол. С легким шуршанием рассыпались пахнущие типографской краской листы, как рассыпалось ее хорошее настроение. Вдобавок, в комнату вошли двое: толстяк с улыбающимся лицом и миниатюрная женщина. Первого звали Орбус Оуэл, вторую Солей Мерривезер.
Казалось, учителя в этой школе соревновались, чье прошлое менее примечательно. Дайна, досконально изучив их личные дела, едва не засохла от скуки. Не состояли, не участвовали, не замечены – словом, тоска зеленая. Но расслабляться все равно нельзя. Ее личное дело тоже ведь разнообразием не блещет.
– Как хорошо, что вы все еще здесь! – всплеснула беленькими ручками Солей.
