"Довошкался", − упрекнул он себя и чуть не рассмеялся. - "Чтобы не убег, держит!"
− Спи, спи, − зашептал он.
Последнее время Делис плохо спала. То тошнит её, то неможется. Аппетита нет. Оно и понятно... втяжести.
Жена заворочалась, легла на спину, перекинула через него ногу. Руку не отпускала. Не открывая веки, произнесла сухими губами.
− Хочу.
Курт сильней притиснулся к её боку. Убрал руку выше. Делис подтолкнула её книзу, к заросшему волосами бугорку.
− Хочу, − произнесла она капризно.
Мужика долго просить не нужно. Поцеловал в плечо, в губы, в подбородок, провел языком по шее, лизнул сосок. Спустился к животу. Остановила, прерывисто дыша.
− По-настоящему.
Раздразнил пальцами, полез сверху, приладился. По привычке глянул в окно. Светает... Показалась на стекло упал бегучая тень человека. Замешкался, стараясь сосредоточиться. Хотя как сосредоточишься, когда под тобой толкается бедрами и жарко дышит Делис.
Узкое жало ножа сунулось в щель между дверью и косяком. Кто-то осторожно пытался снять крючок.
Курт зажал рот жене - тихо!
− Чужой там, − прошептал он и слез с замершей в испуге, Делис. Быстро натянул штаны, подхватил меч. Его немного трясло.
"Эх, была бы собака, тявкнула бы предупредить," − запоздало упрекнул себя Курт.
Он не заметно, чтобы не увидели в окно, прокрался к двери. Нож уже поддел крючок и осторожно поднимал. Курт пальцем нажал на запор, не давая тому подняться. Нож заелозил, пересиливая его нажим.
Курт повернулся к Делис и знаком показал, одевайся и наверх. Та замотала головой. Курт погрозил кулаком. Живо! Ох, бабы! Вечно поперек мужскому слову. С первого раза ничего не принимают. Своевольная порода. Отец бывало, берясь за вожжи учить мать и сестрицу разуму, наставлял его. Бабу кулаком нельзя, сломаешь чего или отобьешь. Потом себе забота. Вожжи, милое дело. Шкуру исполосуют, а ума прибавят. Правда сек так, мать потом полнедели лежмя лежала. Сестре меньше доставалось. Маленькая. Приложит сикуху разок, для визгу, и выгонит на улицу. На все детские мольбы и слезы отвечал, то наше с матерью дело. В своих семьях сами будете разбираться и порядок чинить да рядить.
Делис живо подвязала фундоши (а то, как без них спасаться!), натянула сорочку, юбку, кофту на левую сторону и тихонько шмыгнула на лестницу. На последней ступеньке запнулась, грохнулась коленом.
За дверями на мгновение замерли, вслушиваясь. Курт зажал меч между ног, вытер вспотевшую ладонь о штаны, опять взялся. Должно быть те, на улице, сообразили, побеспокоили хозяев и теперь без шума не обойтись. А раз так...
Дверь рванули, вырывая крючок с ,,мясом". Курт отпрыгнул назад и встретил первого же нападавшего ударом меча. Удар пришелся в шею. Клефт охнул и откинулся назад. За ним толкались еще четверо. Курт держал позицию. В дверном проеме они могут нападать только по одному.
− Чего надо? Денег? Нету у меня, − выкрикнул Курт.
Нападавшие ринулись в драку. Один атаковал, второй кувыркнулся, прорываясь в дом. Курт ударил не глядя. Не попал. Сам еле ушел от удара. Звенькнула железо. Против двоих тяжко стоять! Упираясь, Курт отступил к лестнице. Наблюдая за боем, кричала дурным голосом Делис.
− Беги! - рявкнул он, думая в этот момент не о ней, о дитенке. Хоть что-то останется на земле от Курта Дайкена.
Первый удар он пропустил, не успев с защитой. Клинок противника вспорол ему живот. Крови хлынуло много, но брюшина осталась цела, кишки не вывалились. Курт отступил еще. Теперь ему мешал размахнуться столбик перил. Он зацепил шишку, что украшала начало лестницы, не успел с блоком и получил второй удар в ногу. Должно быть, его хотели просто вывести из боя. Но кто знает, что будет потом.
Поднимаясь на ступеньку, он зевнул следующий удар. Тут уж досталось серьезно. Меч врага проткнул бочину и зацепил внутренности. Запекло − слезы навернулись! Но и Курт не остался в долгу. Рубанул спридыхом, мозги во все стороны полетели. Клефт рухнул у стены.
− Беги, сказал! − орал Курт. Пульсирующая боль не позволяла услышать действительно ли Делис убежала или все еще воет в верхней комнате. Курту подсекли ногу. Хряснул кость, и он завалился вперед, мутнея сознанием.
− Уйми блядюгу! - скомандовал остальными сутулый, кривошеий клефт.
Он склонился над Куртом и тот в щелку век, в полузабытьи, увидел его лицо. Они встречались прежде. Где? Когда? Курт не почувствовал удар кривого ножа. Клефт вогнал ему в сердце холодную децимийскую сталь.
Равдух... Мацей... Ловили убийцу тана Мистара..., − угасла жизнь егеря с бесполезным воспоминанием.
Клефт без труда справился с плачущей, ничего не видящей от слез, Делис. Ударил наотмашь, сломал нос. Пнул в живот, подхватил подмышки и сволок к лестнице.
− Что с бабой делать?
− Не знаешь что с ней делать? − заржал помогавший Мацею. - Подол задери, может, вспомнишь.
− Сюда давай! - скомандовал Мацей.
Клефт столкнул женщину с лестницы. Равдух поймал её на тот же самый клинок, которым добил Курта. Попридержал пока обмякнет, спихнул дальше вниз. Делис упала на спину, накрыв собой Курта. Из разорванной кофты и рубахи вывалились груди.
− Эх, пропала баба, − вздохнул третий, задирая юбку. - Может пока теплая... того? Приятель у меня был. Не гнушался. Говорил...
− Босак! Хлебало притвори! - процедил зло Мацей.
− А чего?..
Равдух отвел взгляд от припухших сосков Делис и погрозил ножом, призывая к тишине. Подчиненные замерли, не мешать слушать.
− Вроде спокойно? - сказал тот, что наверху.
− Как услышал-то, Безухий? - поддел Босак приятеля.
− Выпросишь у меня, − осклабился клефт и чиркнул себя пальцем по шее.
− Пошли! - осек пререкание Мацей и быстро поднялся по лестнице. Прошел комнату. Подручные заглянули в каждый угол. Безухий открыл ящики комода, что-то забрал в карман. Чужих глаз не убоялся.
Мацей сунул меч в дверь и выкорчевал замок.
- Так-то быстрее.
Они гуськом, Мацей впереди, помощники сзади, прошли по террасе к домику.
− Открыто. Сбежал поди старый мабун!
− Если сбежал, нас иерей само лично отпоет, не побрезгует, − толкнул Мацей Босака. - Шевелись.
Они осторожно подошли к дому. Мацей на каждом шагу осматривался. Не спрятались ли где?
− С ним девчонка, далеко не убежит. Посмотри подвал, − отправил Безухого Мацей.
Тот неохотно зашел с торца. Низкий проем, плесневелые деревянные ступени вниз. Он, прижался к косяку, пропуская больше света внутрь. Подождал, пока глаза привыкнут к полумраку. Пусто. Начал осторожно спускаться. В дальнем углу увидел дыру. Будто кто углем стену зачернил. Подкрался, прислушался. Капала вода, тихо отдавалось эхо.
