На сотню локтей ниже посреди ущелья застряла, растопырив шипы и гребни, каменная глыба, вся в странных узорах, в заклёпках и металлических зубцах. Прямо в её бок — в дыру, зияющую там — упирался мост, а по нему из туннеля выбиралась вереница странных ярких существ. Рядом с ними шли люди в длинных белых накидках, и их волосы были скрыты под цветными и белыми покрывалами, и Кессе странно было видеть людей в пещерном городе, но их звери показались ей куда более странными. Эти существа — огромные рядом с людьми, но крохотные перед узорчатой глыбой — были закованы в пёстрые панцири, утыканные длинными острыми шипами; у других, песчано-охристых, шипы были короче, но их длинные толстые хвосты были подобны кузнечным молотам. Один зверь в ярком панцире приостановился и недовольно рявкнул, и Кесса увидела, как два его тонких хвоста раскрываются шипастыми веерами. Погонщик легонько тронул его голову и чуть натянул поводья, и существо потопало дальше.
— Двухвостка! — удивлённо мигнула Кесса. — Как их тут много!
— Это полезный ящер, — проворчал Хуртса. — Полезнее многих созданий. Двухвостки и анкехьо — вот полезные существа.
— Ты забыл упомянуть знорков из Навмении, — усмехнулся Сиарнон. — Разве мало пользы от них?
«Навменийские торговцы!» — Кесса схватилась на край парапета, чтобы уж точно ничего не пропустить. «И их вьючные звери… А эта штука, в которую они заходят, — ну и огромная она!»
Глыба поглотила весь караван, и на мосту остался лишь один длиннохвостый ящер. Своего седока у него не было — последних зверей никто не сопровождал, и их поводья были привязаны к шипам. Только один погонщик с длинным шестом наперевес шёл за ними, но и он не стал дожидаться, пока последний ящер скроется за дверью. Двое Хальконегов с шестами стояли у входа в пещеру и беседовали вполголоса, навмениец подошёл к ним, и беседа продолжилась — но за тревожным рыком Двухвосток и гулом проносящихся под землёй Хальконов ничего нельзя было расслышать. Ящер, никем не подгоняемый, брёл по мосту, иногда останавливаясь и поднимая голову, пытаясь увидеть что-то позади себя. Едва ли он что-нибудь видел — панцирь его был широк, а шея — коротка.
— Ему тревожно, наверное, — покачала головой Кесса. — Почему его бросили одного?
— Знорки! — криво усмехнулся незнакомый Хальконег, услышав её слова. — У них всегда так…
Как он хотел закончить свою речь, Кесса так и не узнала. Ящер на мосту не то увидел что-то, не то услышал, — но парапет затрещал, когда зверь ударил по нему хвостом. Развернувшись под градом каменной крошки, анкехьо взревел и ударил ещё раз, пятясь от пещеры. Хвост промелькнул в полулокте от распахнутой двери, едва не смахнув с бока узорчатой глыбы пару шипов. Навмениец оглянулся и закричал, и Хальконеги схватились за шесты и двинулись к мосту. Ящер пригнул голову к земле и пошёл на них, прижимаясь брюхом к камням. Его хвост угрожающе покачивался из стороны в сторону.
— Так-так, — азартно прошептал рядом с Кессой незнакомый Хальконег. — Кто скажет, что корабль не поломается?
— Немного поцарапается, но дверь не выломают, — отозвался второй хеск.
— Сколько на это поставишь? — повернулся к нему первый.
Внизу рявкнул от боли анкехьо — Хальконеги с двух сторон кололи его в лапы, поддевая шестами под панцирь. Погонщик, выставив перед собой копьё, медленно наступал на ящера. Тот, вздрагивая всем телом, пятился к двери.
— Так-так… — прошептал незнакомый Хальконег, склоняясь над ущельем. — Ещё потыкайте его, остолопы, пусть он как следует озлится…
Анкехьо остановился. Шип, задетый его хвостом, заскрежетал и согнулся. Навмениец шагнул вперёд, попытался ткнуть ящера в переднюю лапу — но сам едва успел отпрыгнуть и чуть не повалился навзничь. Анкехьо рванулся вперёд.
Он бежал небыстро, переваливаясь с боку на бок — только поэтому Хальконеги и успели броситься врассыпную и освободить ему дорогу. Навмениец замешкался, мелкими шажками попятился к пещере. Анкехьо вновь остановился, и набравшийся смелости погонщик замахнулся шестом. Он что-то крикнул, но Кесса этого не услышала — ограждения моста затрещали, и пыль взвилась в воздух. Ящер развернулся на месте, едва не раздробив парапет, и навменийцу пришлось-таки растянуться на земле. Его не задело, как сначала показалось Кессе, — крови на камнях не было…
— Хватит глазеть, там камни привезли, — кто-то прибежал за Хальконегами-спорщиками, и они с недовольным кряхтением пошли прочь. Кесса отвлеклась на них лишь на полсекунды, а когда она снова взглянула вниз, навмениец был уже на ногах. Он стоял у пещеры, грозя кулаком вслед ящеру, а двое Хальконегов тупыми концами копий подгоняли анкехьо к дверям. Они шли с боков и чуть сзади, в стороне от хвоста, и мост был слишком узок, чтобы ящер мог развернуться поудобнее. Он бежал вперёд и порывался размахнуться как следует, но Хальконеги тоже не мешкали — шаг за шагом они проходили там, где анкехьо не мог достать их. Ещё десяток шагов — и они резво отпрянули, пропуская ящера в недра узорчатой глыбы. Каменная плита с лязгом опустилась за ним, и вся махина с воем, быстро набирая скорость, помчалась по ущелью. На мосту остался только навмениец — он сидел на парапете, потирая лоб. Двое Хальконегов, забыв о нём, ушли в пещеру.
— Уф, — выдохнула Кесса. — Хорошо, что никого не убили! Тут часто такое бывает?
— Впервые вижу, — проворчал Хуртса. — Так мы никогда не дойдём!
— А что это за каменная штука? — спросила Кесса — она уже приноровилась говорить на бегу.
— Халег, — коротко ответил Сиарнон и больше не говорил ни слова, пока все мосты и ущелья не остались позади. Путники снова углубились в гору — тут своды были низкими, едва ли на локоть выше кессиной макушки, и туннели расходились во все стороны от округлых площадей-развилок. На одной из них, особенно большой, Кесса поневоле замедлила шаг — запах варёного мяса висел там в воздухе, густой, как утренний туман над Рекой, пахло и пряностями, и свежими лепёшками, и кислухой, и ягодами, и множество хесков толпились там, сидели у стен или обгоняли Кессу, толкая перед собой большие котлы на суставчатых ножках. Кесса удивлённо мигнула, глядя котлу вслед — ей не померещилось, он действительно шёл сам, и весьма проворно.
— Время ужина, так-так, — хитро сощурился Хуртса, ныряя в очередной лаз. Тут не было прохожих, но свет лился с каждого уступа, и на каждой стене была начерчена стрела с подписью, но читать Кесса не успевала.
Ход слегка расширился, вдоль стен зашуршала бесцветная трава, с потолка недовольно пискнула летучая мышь — и улетела прочь. Впереди виднелись высеченные из камня ступени, невысокие, но широкие, как раз под ступню Хальконега. Хуртса покосился на левую стену и побрёл вверх по лестнице, держась правой стороны.
