«Моя жизнь, — писал Мерк Новый, — это возвращение. Недоброе чудо занесло меня в чужие края, к чужим людям. Здешний народ отличается злобностью, вероломством, подлым умением радоваться чужой беде… Я помню иные края и иных людей, добрых, отзывчивых, с благородным сердцем, всегда готовых протянуть руку тому, с кем приключилось несчастье. Я не помню, как и почему заблудился в незнакомой стране, не помню, как попал сюда, и не знаю дороги домой. Но я ищу ее, ищу неустанно. Эти поиски гонят меня по дорогам и без дорог, не дают остановиться, не позволяют отдохнуть… Я много странствовал. Я скитался меж людьми. Я входил в поселения нелюдей. Случалось забредать в такие земли, где никто до меня не славил Создателей. Бывал я в краях столь диких, что картографы, нанося их на пергамент, снабжают пометкой: „Здесь водятся львы и драконы“. Пустыня, печаль и уныние! Однако если долго шагать по пустынному краю, оказывается, что там живут существа пострашней львов с драконами. Я встречал там людей».
В Мире принято считать, что пустыня Предел — место, где выжить невозможно. Потому и дали такое имя бескрайним равнинам, что для людей Мира они становились пределом, который невозможно преодолеть. И все же никто толком не знал, что там, за краем описанных земель. А там текла своя жизнь, ничуть не похожая на жизнь Мира — и очень похожая в то же время. Там обитали люди, не перенявшие от эльфов умения разводить сады и приручать коней… там жили люди, не усвоившие гномьих технологий, там жили люди, никогда не видавшие воды больше, чем можно унести в бурдюке на собственной спине — а потому не представляющие себе мореходства… И, тем не менее, эти люди делились на племена, имели собственные законы и обычаи, пели песни о похождениях собственных героев, проводили обряды и, разумеется, воевали. Эти люди знали магию — пусть грубую и примитивную, но они умели применять ее в бою.
Встречал ли в самом деле Мерк Новый обитателей Предела в своих странствиях? Вряд ли это удастся когда-то узнать, во всяком случае в преданиях племен пустыни ни слова нет о чудаке, пришельце из невиданных северных стран. Ни малейшего упоминания о Мерке Новом, каков бы он ни был собою, высокий или низкий, старый или юнец, громогласный или тихоня, бородатый или бритый… Об этих ли людях писал Мерк Новый в книге «Возвращение»? И писал ли он такую книгу? И существовал ли такой человек в самом деле? А люди в пустыне Предел существовали, и их было много.
* * *
Одно из племен Предела в своем движении на север вышло к горам Тайны. Чужаки явились из засушливых степей со своим стадами, эти кочевники привыкли к широким равнинам и они искали новых пастбищ. Длинные тени, отбрасываемые поутру горными пиками, пугали степняков, поэтому дикари двинулись вдоль кромки предгорий, обходя их с юго-запада, так разведчики племени оказались на землях Могнака Забытого. Оставив горы Тайны по правую руку, они продвигались все дальше на север. У самого горизонта слева от них маячили синей полосой горы Туманов, а племя продвигалось дальше и наконец оказалось в краю, богатом водой. Стояло сухое лето, и по меркам Мира холмистые равнины Забытого Могнака были довольно неприветливым местом. Весной здесь с гор Тайны текли ручьи, сейчас они почти совершенно пересохли, однако кочевникам пустыни Предел этот край показался прекрасным, а пастбища — обильными.
Измученные тяжелым переходом люди отдохнули, а животные отъелись серой травой, покрывающей холмы. Озерца, лежащие в ложбинах между склонами, приводили степняков в восхищение, а древние руины внушали суеверное почтение. Людям из Предела казалось, что они отыскали благословенный край.
Осмотревшись на новом месте, они стали расселяться в серой стране, разведчики уходили все дальше, переваливали все новые и новые гряды холмов, и всякий раз обнаруживали, что к северу воды становится больше, а серая трава гуще и гуще покрывает склоны. Наконец странствия привели их к равнине, над которой всегда громоздились черные тучи. В тени под тучами лежал черный город.
Дозоры черных солдат больше не обходили Могнак Забытый, но обитающие в городе чародеи по-прежнему следили за тем, что происходит в окрестностях. Конечно, появление чужаков не осталось незамеченным. Молодые магики, обязанностью которых было магически наблюдать за серыми холмами, увидели в оконце артефакта странных — по их меркам, по меркам Мира странных — пришельцев. Жилистые загорелые мужчины в просторных одеждах из шерстяной ткани, вооруженные короткими копьями с наконечниками из кости, бродили в ложбинах, иногда поднимались на холм и тревожно озирались. Конечно, чаще всего они рассматривали черные зубчатые стены Забытого Города, указывали друг другу пальцами. Пришельцы переговаривались между собой, но колдовское приспособление не передавало звуков, так что магики не могли определить, знаком ли им язык чужаков.
Магики не спешили поднимать тревогу, они по очереди смотрели на степных бродяг, обменивались шутливыми репликами, высмеивая неказистую внешность дикарей. Насмотревшись, отправили ученика доложить старшему магу. Этот чародей, молодой мужчина, не достигший и тридцати лет, носил теперь громкий титул брата разведчика. В отличие от предшественника, этот не совершал долгих прогулок, если не считать вылазки к озеру Тайны за янтарем. Основные же обязанности разведчика теперь заключались в том, чтобы присматривать за округой.
Брат архивариус, нежданно негаданно ставший правителем Могнака, назначил в Черный Круг новых мистиков, однако эти братья не обладали ни нужными познаниями, ни опытом. Прежние мистики десятилетиями овладевали магическим ремеслом, теперешние недоучки — увы, не имели должной подготовки. Теперь брат разведчик задумался: как быть? И, разумеется, не сообразил ничего лучшего, чем отправиться к брату архивариусу с докладом.
Когда старик архивариус услышал новость, едва не рехнулся от страха. Он, как и назначенные им мистики, вовсе не подходил для исполняемой роли. Младшие братья глядели на него с завистью и восторгом, как же — он ветеран, он чародей старой школы. От него ждали мудрых решений, считалось, что архивариусу ведомы ответы на любой вопрос… На деле старик был слабым магом, да и человеком он был нерешительным, осторожным, вялым… и теперь не знал, как быть.
Новые люди, новая опасность… Опасность! Что делать? Как быть? Никогда прежде старому магу не приходилось брать на себя этакую ответственность, никогда не случалось принимать решений. Душа архивариуса провалилась в черную бездну… однако, овладев собой, он глянул на брата разведчика, тот был спокоен. Молодой брат просто не понимал, чем может встревожить появление чужаков. Для него Могнак был величайшей силой, он не знал Мира и не понимал опасности. Показать свое волнение перед таким — нет, подобного архивариус не мог себе позволить. Старый чародей сделал вид, будто принял известие совершенно спокойно.
