— И чем кончилось? — уточнил Ральф — скорее для того, чтобы сказать хоть что-нибудь, чем ради самого вопроса.
Великан хмыкнул.
— Однажды у него получилось.
Глава 25
…иное время, иное место.
— Виссарион, — криво усмехнулся великан. — Меня зовут Виссарион. И куда бы вы ни направлялись — вы пришли по верному адресу.
Широ Ханагава поморгал. Происходящее и до того отдавало дешёвым фентези-романчиком, а сейчас и вовсе стало напоминать артхаус с налётом балагана. Виссарион? Это имя ничего ему не говорило, но звучало так весомо, будто должно было, и…
Стоп. А ведь и правда — говорило.
— Виссарион? — осторожно повторил японец. — Я правильно расслышал?
— Ну, да, — пожал плечами великан, приподняв бровь. — Что-то не так?
Да ну, полный бред. Мультивселенная полна миров, миры населены бесконечным числом существ. Наверняка в них тысячи, миллионы Виссарионов! Почему это должен быть именно…
А, к чёрту. И мир, и сама мультивселенная вертятся вокруг Артура Готфрида — это Ханагава уяснил уже некоторое время назад. Этому феномену нет объяснения, и всё же он существует.
— Может, я скажу сейчас глупость, — медленно заговорил он, вновь моргая сквозь очки, — но… я должен спросить. На всякий случай, для очистки совести.
Великан вопросительно глядел на него, ожидая, когда же прозвучит, собственно, сам вопрос.
— Вы не учитель Артура Готфрида?
Ну, вот, он спросил. Сейчас великан равнодушно пожмёт плечами, ответит «нет» и этот позор закончится, и можно будет заняться чем-то серьёзным, а не глупостями и…
— Ну, допустим, да, — согласился Виссарион.
— Да?!!
Виссарион пожал плечами.
— Ты как будто удивлён ответу?
Ханагава глотал ртом воздух.
— Но как? Как?..
— Твой вопрос не имеет смысла.
— Но учитель Артура Готфрида был убит им!..
— Совершенно верно, — подтвердил Виссарион.
— А это значит, что… Погодите, что?!
— Ты какой-то слишком нервный, — искренне посочувствовал Виссарион. — А твоему товарищу вообще не помешает выучить какой-нибудь общеизвестный язык, а то он слышит лишь половину реплик и думает, что ты сошёл с ума.
— Я не думал ничего такого… — начал Алекс — и осёкся. — Я говорю на местном?
— Думал, думал.
— Вы что, читаете мысли?
— Нет, я по взгляду понял, — отозвался Виссарион, задумчиво оглядывая развалины собственного дома и валяющиеся рядом скелеты. — Ладно. Слишком много вопросов и слишком мало ответов, как любил повторять наш общий знакомый. Думаю, никто не будет спорить с тем, что нам нужно обстоятельно поговорить?
Алекс прокашлялся. Если в Ханагаве жил учёный, который желал всё исследовать и познать, то Александр был суровым и неромантичным пракматиком.
— Погодите. К чёрту вопросы. Вы ведь маг, так? Сильный маг.
— По вашим меркам — практически всемогущий, — согласился Виссарион.
— Тогда… Вы можете просто отправить нас домой, в родной мир?
— Могу, — согласился Виссарион. — Но переходы между мирами — слишком затратно, чтобы я делал это без необходимости. Открывать двери ради… чего? Ради того, чтобы выполнить вашу просьбу?
Он глядел спокойно и чуть насмешливо. Казалось, этот диалог даже немного развлекает его.
— Тогда…
— Вы пойдёте со мной, — пожал плечами Виссарион, — или останетесь тут — это я решу, когда узнаю от вас всё, что мне нужно.
Ханагава поправил очки. Судя по всему, складывалось, что тип перед ними — весьма суровый могущественный маг, некромант и так далее, и… в общем, лучше бы его не злить, конечно. Но, с другой стороны…
— Но почему вы будете решать за нас? — выдохнул он.
— Потому что могу, — ответил Виссарион. — Сейчас мы пройдём в местечко поуютнее, и там вы расскажете мне всё, что знаете — об Артуре Готфриде, о том, как вы попали из своего мира в этот и о том, почему дорога привела вас к моему дому. А дальше станет ясно — либо вы мне нужны, либо на этом ваша польза для меня исчерпана.
Алекс и Ханагава переглянулись. Как возразишь трёхметровому архимагу?
— В какое… местечко поуютнее? — тихо уточнил Алекс. Что до Ханагавы, то в его воображении рисовался пыточный каземат — кто знает, что этот тип считает уютным местом для получения ответов на свои вопросы.
— Трактир, — ответил Виссарион. — Всего лишь какой-нибудь трактир, где подают приличное пиво и что-нибудь на закуску.
Он развёл руки в стороны, образовывая между ними нечто вроде светящейся трёхмерной карты, напоминающей атлас звёздного неба или вроде того. Карта переливалась несколькими цветами — белым, жёлтым, оранжевым и красным. Похоже, так отображалась степень… чего-то.
— Ага, вот, — Виссарион улыбнулся, ткнув в ярко-оранжевую точку, которая медленно пульсировала красным — как будто там что-то… нарастало.
— И что это? — с подозрением уточнил Алекс.
— Я выбираю мир, в котором мы отыщем трактир, — отозвался Виссарион.
— Погодите, — не выдержал Алекс. — Вам лень открыть дверь в наш родной мир, но ради какого-то трактира вы готовы это сделать?
Виссарион оторвался от звёздной карты и поднял на него глаза.
— О, — хмыкнул он, — хороший трактир — очень ценная вещь. Ради того, чтобы попасть туда — в нужный момент, в нужное место — можно на многое пойти.
***
Трактир с философским названием «Перепутье» был ярким образчиком дешёвого кафе для непритязательных в позднем средневековье. Одно хорошо — в этот ночной час он был пуст, за исключением персонала. Виссариона, впрочем, всё устраивало.
— Не стесняйтесь, — заметил он, — заказывайте еду и питьё — всё, что пожелаете нужным, я плачу.
— Какая щедрость, — едко пробормотал Алекс.
— Скажите, — в Ханагаве всё играла исследовательская жилка, — а почему здесь ночь?
— Ночь?
— Мы уходили оттуда на закате, — японец поглядел на мага, — а здесь глухая ночь.
— А с какой стати разные миры должны жить по одним временным рамкам? — хмыкнул Виссарион. — Если так интересно, этот опережает предыдущий примерно на неделю… и шесть с половиной часов.
Он улыбнулся, направляясь к столу в дальнем конце тёмного, провонявшегося пивом помещения.
— Твоя ошибка в том, что ты пытаешься всё подчинить логике и известным тебе законам. При этом зная о тех законах… самую крупицу.
Ханагава заткнулся. На долгое время научной карьеры его давно не ставили на место вот так явно, нагло, спокойно и… справедливо.
— И всё-таки, — заметил Алекс, садясь напротив Виссариона. — Зачем мы здесь?
— Чтобы посидеть и поговорить… пока всё происходит само собой, — отозвался Виссарион.
— Что происходит?
— То, из-за чего наши пути пересеклись.
Затянувшаяся пауза была прервана подлетевшим к ночным посетителям трактирщиком, и следующие две минуты были отданы фальшивым любезностям и выбору блюд на средневековый вкус Ни Алекс, ни Ханагава и правда не стали стесняться: голод после долгого перехода был силён.; что до Виссариона, то тот заказал лишь пиво и чего-нибудь к нему. И лишь затем, когда они вновь остались втроём, Алекс осторожно уточнил:
— Демоны были и в том мире.
— Демоны? Эти твари есть почти везде, — согласился Виссарион. — Они как паразиты. Вы когда-нибудь пробовали вытравить клопов? Можно навести порядок, можно перебить всех, но проходит время, и вот они снова лезут изо всех щелей.
— Тогда… в чём дело? — недоумевал Алекс.
— Вообще-то вопросы планировал задавать я, — усмехнулся Виссарион, — но ладно. Это даже… забавно.
Он опустил обе широкие ладони на столешницу.
— Кто, по-вашему, я такой?
Алекс и Ханагава снова переглянулись.
— Ну… Архимаг? Некромант, который твердил Готфриду двадцать лет, что тот должен убить его…
— Вот, — согласился Виссарион. — Я архимаг, я некромант, я учитель Готфрида. А ещё я тот, кто ценит практичность и не занимается добрыми делами просто потому, что так правильно. Демоны зло, но я — не борец со злом.
