— А… — потянула Вейма, в упор взглянув на подругу. — Теперь боишься меня, да?
— Вейма, не надо, пожалуйста…
— А! — отмахнулась непонятно от чего вампирша. — Чего уж там.
Она снова моргнула. Раз, другой. А потом её лицо исказилось уже совершенно по-человечески и Вейма, рухнув на пол, неудержимо зарыдала. Вир поднялся, подошёл к ней, протянул руку, но прежде, чем он успел коснуться жены, она дико завизжала, сбила его с ног и выскочила за дверь. Оборотень вздохнул и сел на пол.
— Извини.
— Чего уж там, — повторила Магда слова Веймы. — Часто вы такое устраивали?
Вир усмехнулся.
— Никогда не обсуждай того, кого любишь. Даже с его друзьями.
— Она могла тебя убить! Она чуть с ума не сошла!
— Могла, — тяжело вздохнул Вир и поднялся. — Не жди нас, раньше рассвета вряд ли вернёмся.
* * *
Такое они устраивали… не очень часто. Не слишком часто, пожалуй. Вир трусил по лесу в волчьем облике, время от времени оглашая лес воем. По сравнению с обычным волчьим воем его звучал… громче. Страшнее. Что-то такое было в оборотнях, что внушало людям страх. Но так сложилось, что улетевшую в слезах и ярости жену Вир всегда искал в волчьем облике. Кроме всего прочего, это было быстрее.
Она никогда не звала себя его женой. Она никогда не называла Вира мужем.
Оборотня это не слишком беспокоило. Оборотни редко сомневаются в своих женщинах.
В волчьем облике оставалось немного мыслей и это было хорошо. Вейма могла истерзать душу себе и всем, кому не повезло оказаться рядом. Из немногих оставшихся у Вира мыслей главная была беспокойством. Где-то сейчас в лесу летает его женщина и ей сейчас очень плохо.
Такое случалось часто, но всё, что он вынес из их ссор, это понимание, что успокоить Вейму будет непросто.
Вампиры — самые проклятые из всех.
* * *
Он нашёл Вейму на рассвете, когда она утратила второй облик и упала на землю. Когда он прибежал, царапины уже затянулись и ушибы перестали болеть — это он почуял сразу. Но душа болела только сильнее.
Её ничем нельзя успокоить.
Вейма сидела под деревом, обняв худые колени и не смотрела в его сторону.
Он подошёл и сел рядом. Не вплотную. Когда Вейма была в таком настроении, она не терпела, если к ней прикасались. Даже он.
— Ты думаешь — сейчас ты посидишь, помолчишь эдак сочувственно, и всё будет в порядке? — спросила вампирша. Вир вздохнул. — Ах, да, прости, как же я не подумала… как тебе надоели эти ссоры… такие утомительные, правда? И я вечно ко всему придираюсь…
— Я этого не говорил, — возразил Вир.
Вейма вскочила на ноги.
— Да! — закричала она. — Не говорил! Ты никогда ничего не говоришь, ты просто вздыхаешь и ждёшь, когда мне надоест орать! Но в этот раз так не будет! Слышишь, не будет! Убирайся! Убирайся из леса, из моей жизни, из моей памяти! Видеть тебя не хочу! Слышишь — не хочу!
— Врёшь.
Слово упало и наступила тишина. Вейма задохнулась от злости. Да, он был оборотень и, потом, он хорошо её знал. Он чувствовал, как в ожидании объятий заныла её кожа, её тело, как желание поселилось в самых костях при одном даже не виде, запахе. Ей так его не хватало.
— Это тебя не касается, — хрипло ответила вампирша.
Вир встал. Вейма попятилась.
Она всегда боялась его. На самой дальней границе сознания жил страх. Потому что он был сильнее, быстрее и не боялся крови. Потому что она всегда чувствовала себя слабой и беззащитной. И именно поэтому она так старалась его довести, задеть, уколоть… почувствовать, что ему тоже может быть больно.
— Не подходи к мне! — тонко выкрикнула вампирша, когда он сделал шаг. Отпрыгнула назад. Утро было свежим, над землёй тянулся туман. Ей будет легко слиться с ним и исчезнуть. Рассвет — самое удобное для этого время.
Вейма снова попятилась, выставляя перед собой тонкие руки в ободранных рукавах. От неё больше не пахло желанием, только страхом, и Вир внезапно подумал, что, может быть, он пришёл слишком поздно. Он всегда верил, что у него впереди сколько угодно времени. Даже не хотел идти сейчас, предпочёл бы отложить до более спокойного момента. Но теперь он вдруг впервые подумал, что, может быть, уже слишком поздно.
Вейма вскинула голову, впилась взглядом в его глаза. Вир содрогнулся, поняв, что он только что натворил.
Вампиры чуют слабость. И страхи. Вампиры только и ждут, когда ты дашь слабину, чтобы использовать твои страхи против тебя. Всю их совместную жизнь Вейма искала бреши в его обороне. Её выводило из себя, что он всегда так спокоен, что она едва ли может его прочитать, как читала всех прочих. И вот теперь у неё, наконец, получилось.
Он не мог отвести взгляда от её чёрных глаз, в которых была одна только боль. Он не мог совладать с нарастающим страхом.
Он пришёл слишком поздно.
Уже ничего нельзя вернуть.
Слишком поздно.
Слишком.
Вейма сделала несколько шагов на подгибающихся ногах и со слезами упала в его объятья. Страх отступил. Солнечный свет пробился сквозь листву. Вир осторожно провёл рукой по коротким волосам своей жены и наклонился к её губам.
Глава вторая
Оборотень
Магда заварила себе сонных трав и спала без снов. Проснулась она уже после рассвета — от того, что Вейма деликатно трясёт её за плечо.
— Извини, — смущённо произнесла вампирша, — но ты спишь на кухне…
— Я всегда сплю на кухне, — удивилась Магда.
— Но Виру надо позавтракать, — ещё более смущённо произнесла Вейма.
— А! — окончательно проснулась бывшая ведьма. Спрашивать, помирились ли они, она не стала. Вейма и так была страшно смущена.
Она переоделась, убрала свою постель и поставила котелок со вчерашней похлёбкой на огонь. Там оставалось немного для двоих и к тому же были ещё были колбаски и сыр.
— Где ты взяла еду? — спохватилась Магда. Оборотень заглянул в кухню и куда-то ушёл, что слегка успокаивало.
— Заглянула в замок, — пожала плечами вампирша. — Наутро кухарь ничего не вспомнит.
— Это кража! — возмутилась Магда.
— Я извинюсь перед бароном, — холодно ответила вампирша.
— А кухаря тебе не жалко? Он с ума сойдёт, пересчитывая колбаски!
— Нет, он помнит, что отдал их мне. Просто не помнит, что поздно ночью.
— А… — начала было Магда, но прикусила язык. Вейма неприятно улыбнулась.
— Да, — кивнула она. — Я умею быть убедительной.
— Раньше ты так не делала, — проворчала Магда. Она вернулась домой, но дома всё было не так. Это… пугало.
— Извини. Я не собираюсь делать это каждый раз.
На этот раз Вейма улыбалась по-человечески.
— Чего извиняться, ты же не у меня их взяла, — отмахнулась Магда.
— Ты знаешь, а барон всё про меня знает, — вместо ответа сообщила вампирша. — И его дочь. И они продолжают принимать меня в замке.
— А ты не боишься, что после твоего… визита она перестанут это делать? — осторожно спросила Магда.
— Я не смогла войти в замок, — нахмурилась вампирша. — Он от меня закрыт по ночам.
— Ты поступила неосторожно, — не отставала Магда, но Вейма махнула рукой.
Вернулся Вир, за которым с побитым видом бежал их дурной пёс.
— Вам бы его подкормить, — сказал он девушкам вместо приветствия. — На его долю останется?
Пёс шмыгнул в свою конуру и затих. Собаки боятся и оборотней, и вампиров, и этот не был исключением.
— Нет, — нахмурилась Магда. — Придётся в деревню сходить.
— Не надо, — повела носом вампирша. — Они идут… уже вошли в лес… Несколько человек… очень боятся…
— Ты это чувствуешь на таком расстоянии?! — ахнула бывшая ведьма. Раньше Вейма могла ощутить чужое присутствие лишь незадолго до того, как гость покажется в конце тропинки.
— Ну, я… — замялась вампирша. Вир подошёл к ней, обнял за плечи и взял её руку в свою.
— Она всегда лучше чует, когда я рядом, — пояснил оборотень. — Тут говорили что-то о завтраке.
