– До представления есть время, – вкрадчиво сказал второй спутник принцессы, смазливый молодой человек в темно-зеленом камзоле, и пригладил свои рыжеватые усики. – Может, погуляем?
Роберту не по нраву пришлось это предложение, но он лишь спросил:
– А как мы узнаем, когда они начнут? Ты же говорил, что Безанс не назначает точного времени начала представления.
– Не назначает. А какой смысл? У многих ли посетителей парка при себе часы? За полчаса до начала актеры поднимают цветные фонари на тот шест – видите, эрл Роберт, верхушка торчит над деревьями?..
– А днем? – заинтересовалась Энния. – Днем – тоже фонари?
– Нет, днем – разноцветные флаги…
Роберт украдкой поглядывал на принцессу. Не похоже было, что она радуется украденной прогулке. Пошла на серьезный риск, поставила на кон будущий брак, свои права на трон… а вышагивает с таким скучающим видом, словно отбывает неприятную повинность…
Энния словно угадала мысли телохранителя – а может, и впрямь угадала. Лукаво улыбнулась:
– Перехвалили эти Стрекозиные пруды, верно?
«Пожалуй, и впрямь перехвалили, – подумала она. – Все эти театрики-харчевенки, беседочки-прудочки… Ну, хоть буду знать, как развлекаются те, у кого есть выбор…»
Выбор – это и было ключевое слово, расшифровывающее смысл опасной затеи.
Принцесса имела серьезные виды на будущее – вплоть до альбинского престола. На ее стороне была придворная партия, которую возглавлял сам граф Данкерн – а с таким сторонником взошло бы на трон даже чучело медведя из Охотничьих покоев дворца.
И эта партия уверенно вела Эннию туда, куда считала нужным, словно фигурку по игровой доске.
Это был правильный путь, Энния одобряла его и шла без спора. Но все же горько было ощущать себя фигуркой, которую переставляют с клетки на клетку чьи-то умелые пальцы!
А хуже всего было то, что и впереди не было надежды на волю. Королева Энния Первая останется такой же игрушкой в чужих руках.
Затея с посещением Стрекозиных прудов была безрассудной лишь на посторонний взгляд. Энния знала: это проверка своей готовности действовать самостоятельно. Да, опасная… но такой и должна быть настоящая проверка.
Энния казалась себе птенцом, который впервые покинул гнездо и на неокрепших крыльях бросился вниз.
В затее участвовали не просто самые преданные люди – преданных было больше. Участвовали те, кто не мог отказаться. Те, кто служил ей не по воле графа Данкерна.
Беатриса, вернейшая из фрейлин, любимая подруга… однако дружба дружбой, но Беатриса помнит, как любовник втравил ее в заговор. Заговор был раскрыт людьми графа Данкерна, а Беатрису от пыточных подвалов спасла Энния. Без Эннии Беатриса пропадет. Потому и надежна, потому и помогает сейчас скрыть исчезновение принцессы.
Роберт, «дядюшка», старый воспитатель. Этот пошел с Эннией потому, что знал ее упрямство. Все равно убежит, так лучше быть рядом, чтобы девочка была под присмотром.
Холлис, влюбленный, страстный Холлис, первый и единственный мужчина Эннии. Холлис, которому нужна не принцесса, а женщина. Холлис, который целовал ножки Эннии и клялся, что каждая капля его крови принадлежит ненаглядной госпоже, волшебнице, богине…
– Посмотри, Энния, – вплыл в размышления принцессы мягкий голос любовника. – Вот вход в «цветочный лабиринт».
«Мальчишка!» – снисходительно улыбнулась Энния.
Но, мальчишка или нет, на Холлиса у принцессы были далеко идущие планы. По ее воле шестой сын мелкопоместного дворянина попал в королевскую гвардию, по ее воле он стал офицером. Впереди его ждал еще более высокий взлет. Гвардией должен командовать поистине надежный человек…
Пожалуй, стоит устроить любовнику незабываемый вечер. Такой, чтобы «Стрекозиные пруды» стали их личными секретными словами, их паролем, их примирением при каждой размолвке.
Принцесса остановилась перед аркой, увитой зеленью. Глянула благосклонно:
– «Цветочный лабиринт», милый? Чем он знаменит?
– Просто забавен. Он устроен так, что в центр пройти трудно: крутишься почти на одном месте, а потом оказываешься возле одного из выходов. А если все-таки пройдешь в центр – там тебя встретит старушка-волшебница… ну, актриса. Она вручит тебе бумажный цветок. Если его предъявить в любой здешней харчевне, получишь ужин за счет города.
Забава показалась Эннии детской, но она сказала покладисто:
– Как мило! Впрочем, любой лабиринт можно пройти вдоль и поперек. Слышал о «правиле левой руки»?
– Здесь, наверное, уйма любителей бесплатной кормежки, – хмыкнул Роберт. – Не так уж трудно походить по лабиринту, запомнить правильную дорогу и каждый день приходить за цветочком.
– Не получится, – ответил Холлис с такой гордостью, словно лично устроил лабиринт. – Здесь не все стены – из подстриженных кустов. Некоторые – фанерные решетки, замаскированные ветками и вьющимися растениями. Их время от времени переставляют. Идешь знакомой дорогой – и попадаешь в тупик. Между прочим, план лабиринта придумал сам Джарвис Уэтчер, великий математик, и вычертил не один десяток хитроумных сплетений дорожек.
– Вот как? – процедила принцесса, глянув на арку с неожиданной неприязнью.
Энния изучала арифметику и геометрию по книгам Джарвиса Уэтчера. И хотя учителя в один голос восхваляли математический талант принцессы, предмет этот Энния не любила и теплых чувств к Уэтчеру не испытывала.
Кажется, сейчас ей представилась возможность сквитаться с автором опостылевших учебников.
– Пойдем! – весело скомандовала принцесса. – Поглядим, насколько запутанны эти дорожки.
Роберт заплатил старику-служителю у входа грош с полушкой за троих, и «цветочный лабиринт» принял новых гостей.
По неширокой, посыпанной серым песком тропинке меж живых изгородей идти можно было только по одному. Впереди шел Холлис Айланн, Энния – следом за ним, а замыкал цепочку Роберт.
Тропинка, вильнув влево, вывела к развилке. В левом зеленом рукаве целовались мужчина в коричневом камзоле и дама в черном платье.
Заметив проходящих, мужчина прервал поцелуй и раздраженно сказал:
– Здесь тупик.
А дама ойкнула и отвернулась, хоть и была в маске.
Холлис Айланн приложил руку к груди в жесте извинения и свернул на правую тропу.
Энния последовала за ним… но остановилась, услышав за спиной страшный звук: то ли хрип, то ли стон.
Принцесса оглянулась – и с ужасом увидела, как по серому камзолу Роберта расплывается темное пятно. Из груди его, прорвав материю, торчало лезвие: длинный кинжал, войдя под правую лопатку, пробил тело насквозь.
А верный ее защитник развернулся к убийцам.
В руках у женщины уже был кинжал. Мужчина, оружие которого осталось в теле Роберта, вскинул руку на эфес, но вытащить шпагу не успел: умирающий Роберт гневным медведем навалился на него, вцепился правой рукой, а левой ухватил его сообщницу за широкий рукав. С такой раной старый воин не мог драться, но, теряя последние силы, не замечая новых ударов, он мертвой хваткой сковал, задержал врагов.
– Айланн, уводи ее!
В меркнущем сознании Роберта эти слова показались криком, на самом же деле это был слабый хрип, вырвавшийся изо рта вместе с кровавой пеной.
Но принцесса и сама поняла, что ей надо делать. Она ринулась по узкой тропинке… но ее поймала за локоть мужская рука.
– Бежим, Холлис! – закричала девушка.
Но руки, до сих пор бывшие с нею такими ласковыми, грубо рванули Эннию назад.
Она упала, но тут же, зачерпнув ладонью песок, швырнула его в глаза наклонившемуся над нею любовнику.
Холлис с криком вскинул ладони к лицу, а принцесса, вскочив, бросилась бежать.
Путь назад ей был отрезан. Энния поневоле углубилась в сплетение дорожек. Она не думала о «правиле левой руки» и надеялась, что бег наугад выведет ее к одному из выходов. Но то ли Холлис и в этом солгал, то ли коварный математик Уэтчер измыслил какой-то особо подлый план… Девушке казалось, что она бежит по кругу.
Свернув на очередной развилке, Энния влетела в тупик, развернулась, чтобы помчаться обратно… но остановилась, услышав за зеленой стеной голос Айланна:
