Дик отбил удар с простым прямым рипостом и ухитрился зацепить противника. Рана оказалась неглубокой, но едва не решила исход поединка: отшатнувшись, убийца оступился на краю откоса, извернулся всем телом и упал – но не вниз по глинистому склону, а на траву в двух шагах от Дика. Сейчас бы шагнуть вперед и добить врага… но все в душе молодого капитана восстало против этого.
– Поднимайтесь, сударь, – сказал Бенц учтиво.
Он еще не договорил – а противник уже стоял на ногах, и шпага его была наготове. Луна высвечивала его растрепанные волосы, черную бороду, широкие плечи. Кровь не видна была на темном камзоле. Убийца напомнил Дику эдона Манвела. Даже хриплый голос был похож на голос ду Венчуэрры, когда бретер выплюнул с ненавистью:
– А ты и впрямь не из людей Данкерна. Граф не держит слюнтяев. Не добиваешь раненых, глупец?
– Обычно нет, – сознался Бенц. – Но если настаиваете, для вас сделаю исключение.
Враг сообразил, что рана, пусть легкая, не даст выдержать затяжной бой, и сразу атаковал, целя Бенцу в голову.
Дик ожидал атаки и не стал останавливать удар. Уклонился, скользнул вперед и насквозь пронзил врага, провалившегося в выпаде.
Бородач умер еще до того, как упал на землю.
Дик коснулся его шеи. Жилка не билась. Бенц настороженно огляделся. Ночь утихомирилась и не спешила выпускать на него очередного бретера.
Тогда Дик сорвал пучок травы, отер клинок и шагнул к откосу, где по глинистому склону, отчаянно бранясь, пыталась выбраться сообщница убийц. Кинжал она утопила, маску тоже, и теперь, стоя по пояс в черной взбаламученной жиже, нашаривала корешки, скупо торчащие из глины. Корешки обрывались, стоило незнакомке за них потянуть.
Женщина – а теперь Дик видел, что она молода и хороша собой – походила на тигрицу в клетке.
– Сударыня! – окликнул грозную виктийку Дик, – мои соболезнования! Вы собрали на свое красивое платье всю прудовую грязь, а ваши спутники вовсю изменяют вам с Гергеной Гостеприимной. Дайте руку, я помогу вам выбраться наверх. Мы вместе полюбуемся лунной ночью, послушаем вдохновенный хор лягушек…
– Лягушку тебе в пасть и кинжал в задницу! – прорычала незнакомка. Растрепанная, с искаженным бешенством лицом, она, как ни странно, не выглядела безобразной. Ее не уродовали ни ярость, ни грязь. Огненно-рыжие мокрые волосы обрамляли яркое, приметное лицо, а хищный, красиво выгнутый нос и острый волевой подбородок наводили на мысль о сказочной гьере – деве-птице.
– Да ладно вам, простудитесь же! – укоризненно отозвался Дик. – Вылезайте!
И пригнулся, чтобы помочь девушке выбраться на берег.
Это движение спасло ему жизнь, потому что в этот миг виктийка резко выбросила руку в сторону Бенца – и парень почувствовал, как что-то скользнуло по его волосам.
Лихая девица издала такой вопль разочарования, что Дик поверил: теперь ее арсенал исчерпан.
– Ее надо убить, – прозвучал негромкий голос рядом.
Дик резко обернулся.
Спасенная девушка уже покинула убежище в кустах сирени и подошла к откосу.
Глянув на нее, виктийка помянула всех морских и подводных демонов и зашлепала по донному илу вдоль берега, ища пологое местечко, чтобы выбраться из пруда.
– Почему вы отпустили ее? – холодно поинтересовалась спасенная незнакомка.
– Я, сударыня, в убийцы не нанимался… – начал было Дик, оборачиваясь к ней. И оборвал фразу, не в силах отвести глаз от строгого лица, залитого лунным светом.
4
Как нелегко любить принцесс!
Какой мучительный процесс!
М. Светлов
Как шло незнакомке лунное сияние, плащом колыхавшееся за спиной!
Как шла ей черная тень, лежащая у ног, точно загадочный колдовской страж!
Как шел ей темный парк, недобро шелестящий ветвями, таивший неведомую опасность, – а она стояла спокойная, без тени робости, всецело доверившись Дику!
Как шло ей боевое возбуждение самого Дика, горячащее юноше кровь, как шла ей его собственная радость победы… всё ради нее, конечно же, ради нее!
И как же правильно, что она не бросается Бенцу на шею, не лепечет слова благодарности! Приняла свое спасение как должное.
Дику захотелось упасть перед красавицей на колени и положить свою шпагу к ее ногам. Вместо этого он брякнул нечто глупое и неуместное:
– У вас щека испачкана… – Дик помялся и добавил неловко: – Левая, сударыня…
У нее не только щека была испачкана. У нее и листья в светлых волосах запутались, и серое платье было перемазано в глине. Но это ничуть не вредило ни ее красоте, ни спокойно-царственному виду.
Вот и сейчас – поднесла было руку к щеке, чтобы стереть грязь, но задержала пальцы у самой кожи, услышав слово «сударыня».
– Называйте меня – эрлета Клара, – сказала она любезно, но с легким нажимом на слово «эрлета».
– Прошу прощения, ваша милость, – тут же исправился Дик.
– А мой спаситель – назовет он себя или предпочтет остаться неизвестным? – Барышня впервые улыбнулась. Улыбка была легкой, изящной, чуточку снисходительной.
– Дик Бенц, капитан шхуны «Миранда». К услугам вашей милости.
– А! – Вторая улыбка была более дружеской и простой. – Вот почему вы назвали себя человеком «Миранды»! Вы моряк или небоход, эрл Дик?
– Небоход, ваша милость. Но я не эрл, не дворянин.
Дик сказал это без досады. Он понимал, что сейчас в глазах очаровательной эрлеты лихая драка против двоих головорезов вполне стоит родословной.
– Не дворянин, вот как? – чуть свела красавица свои прямые брови. – Ничего, это поправимо… Вы кому-нибудь служите, капитан?
– Только вам, моя эрлета!
Банальная любезность прозвучала с неожиданным пылом и искренностью.
– Хорошее начало, капитан, – серьезно кивнула девушка. – Продолжайте в том же духе – и вы не пожалеете… Вы проводите меня к выходу из парка?
– Хоть за Коралловый Пояс, ваша милость!
– Так далеко не понадобится. Вы дойдете со мною до места, которое я укажу, после чего удалитесь и не будете выслеживать меня. Я же, если вам угодно, обещаю, что наша встреча не будет последней. Устраивают вас такие условия?
– Конечно, моя прекрасная госпожа, – восхищенно и покорно отозвался Дик.
До выхода из парка оба шли молча, но молчание их не разобщало. Время от времени Дик ловил на себе короткие взгляды спутницы – и это переполняло его радостной гордостью.
Охранник у входа хотел было отпустить шуточку насчет испачканного платья девушки, отвернувшей от него лицо. Но Дик бросил на него такой грозный взгляд и так выразительно положил руку на эфес, что у охранника пропала охота острить.
* * *
Девушка шла по темным улочкам быстро и уверенно.
Когда за очередным поворотом возникла статуя Таргана Непреклонного, Дик сообразил, что изваяние божества, покровительствующего законной власти, высится неподалеку от губернаторского дворца. Здесь наверняка шляются стражники в крайне нежелательном количестве.
Бенц хотел предупредить об этом спутницу, но та и сама остановилась, огляделась и шагнула в темноту между постаментом и стеной, сделав Дику знак следовать за нею.
Там, во мраке и тесноте, стоя так близко к Дику, что тот ощущал ее ароматное дыхание, девушка строго сказала:
– Здесь мы простимся. Надеюсь, капитан, вы сдержите свое слово так же, как я собираюсь сдержать свое.
– Конечно, эрлета, – скрыл разочарование Дик, который все же надеялся на более романтическое завершение приключения.
И тут ему на грудь легли ладони.
– Я вам нравлюсь? – требовательно спросила эрлета Клара.
– Богиня не может нравиться или не нравиться. Богиню можно только боготворить, – так же твердо ответил Дик… и почувствовал, как к его губам прильнули теплые губы.
Поцелуй потряс, ошеломил молодого небохода так, словно был первым в его жизни. Но едва Дик опомнился и попытался сгрести девушку в объятия, как она высвободилась, мягко, но настойчиво.
