Кто доставлял записки? Как были сделаны фотоснимки?..
Понятно, что любые их предположения были далеки от истины. Оставшиеся трое поручили всё это выяснять своим собственным службам безопасности. С тем же успехом…
К следующему дню олигархи предприняли самые серьёзные защитные действия, на которые только оказались способны. Их особняки наводнили плечистые молодчики с оружием, была задействована масса электронной аппаратуры. Сами они не только никуда не выходили, но и были постоянно окружены охранниками. Было видно, что они на грани срыва.
Но ничего не происходило до самого обеда. Во время его Алексей напичкал каждого олигарха немалой дозой сильнейшего слабительного. Алексей обнаружил, что может их сыпать прямо в желудки своих «подопечных», но для маскировки, так сказать, заметая следы, насыпал слабительного и в супы, напитки. И когда животы прихватывало, он незаметно подкладывал по пакетику стрихнина им в карманы, обернутый в записку: «Подложить вам этот яд нам ничуть не сложнее, чем слабительное… Уворованное вы должны вернуть, иначе сильно пожалеете…»
Понятно, что яд обнаруживали не сразу — не до этого! Олигархам было трудно понять, кто, как и когда это сделал. Прочитанное ошарашивало их, ведь они считали себя абсолютно в безопасности при такой охране.
Трое «буратин» в этот же день сдались, написав на полученном послании, что согласны.
Алексей им сообщил, что следует поступить следующим образом: продать все свои активы и имущество, оставив его на оговоренную сумму, а всё прочее сделать призами лотереи строго только для россиян. Каждый выигрыш — миллион рублей. Полученные деньги от лотереи перечислить во всевозможные благотворительные фонды, преимущественно действующих не в столице, а в областях и краях России.
А сам тем временем занялся «наказанием» двух оставшихся строптивцев. Понятно, что убийство исключалось, но нужно было обязательно сделать так, чтобы они пожалели, что не согласились на выставленные условия.
Он предвидел, что окажется подобная необходимость и уже заранее готовился к «экзекуции».
Один из олигархов жил в Лондоне и как раз был вызван в суд. Алексей напичкал его — незаметно для самого «буратино» — сывороткой правды. И тот начал говорить такое, что присутствующие не верили своим ушам. Переспрашивали, а он резал всю правду-матку, ничего не скрывая. Признавшись и в том, в частности, что уже давал этому суду лживые показания. Откровенно рассказал, какие именно. Был тут же арестован в зале суда и отправлен в местный казённый дом.
Алексей и назавтра с раннего утра добавлял этой же самой сыворотки, и сенсационные признания продолжились. В разговоре с женой олигарх признался в своих многочисленных изменах, после чего супруга подала на развод, а позже отсудила большую часть имущества…
Забегая вперёд, скажу, что олигарху был впаян немалый срок — свыше ста лет отсидки. Тот искренне в сердцах воскликнул, услышав такое:
— Но я столько не проживу!
Алексей хмыкнул про себя:
— Мы же люди, а не изверги: отсидишь, сколько сможешь…
Ради шутки совместил своё пространство с ухом олигарха и внятно прошептал эти слова. Пусть понимает, что всё это богатей получил не случайно, угрозы ему претворены в данную пренеприятнейшую реальность…
Удовлетворённо потер руки: двери в тюрьму широки, а обратно узки. За решёткой трудно в полной мере пользоваться своими миллиардами. Нужно приглядывать за ним, чтобы не позволить наслаждаться сладкой жизнью в тюрьме.
Второго строптивого «буратино» Алексей обрабатывал по схожей методе: вводил ему дозу наркотика и тот «под кайфом» вытворял просто диковинные вещи при общении с родными и близкими, коллегами, соседями. Дела его стали приходить в упадок, начались конфликты буквально со всеми, ссоры со скандалами в семье.
Чашу терпения Алексея переполнил разговор олигарха с персональным водителем, из которого он понял, что тот принялся искать киллера для устранения конкурента: мол, иначе разорится.
— Ах, вы сволочи! — воскликнул Алексей. Всыпал каждому лошадиную дозу «кайфа» во время их езды по Рублёвке на «майбахе», а когда он начал действовать, то покрутил руль и заставил угодить автомобиль в кювет, где начинался лесок.
Получилась авария. Съехались дорожные инспектора. А перед этим он успел подложить им по нескольку пакетиков «дури», записку с адресками их сообщников, а в бардачок пистолет, с помощью которого должен был устранён конкурент. До того оружие находилось в «надёжном месте», как думал его владелец, но Алексей знал о нём, достал рукой в перчатке и переложил в бардачок.
Пистолет позволил следствию вспомнить и раскрыть «глухое» дело о давнем убийстве. А когда они пришли по адресам, указанным в записке, то и там нашли наркотики, оружие. Конечно же, Алексей постарался, внёс свою «лепту», добавил к тому, что уже там имелось…
Понятно, что сроки они получили весьма солидные.
Позже Алексей, обдумывая свои «разборки» с олигархами, понял, что действовал не лучшим образом. «Обработал» всего пятерых и за весьма долгое время. Нет, нужно идти другим путём.
Сосредоточился на мысли, что олигархи и скоробогачи бывают разные. Да, они незаконно обогатились, но одни всё же приносили пользу стране, а другие использовали полученные миллиарды преимущественно на самих себя, покупая дворцы за границей, океанские яхты, самолёты, спортивные клубы, драгоценности, картины и так далее.
Потому он составил для себя два условных списка, отделив мух от котлет: в первый попали те, кого Алексей именовал «патриотами», а во второй — богатые буратины, названные им эгоистами. Решил, что ему следует заниматься именно ими.
+ + +
Оказавшись в центре Самары и, проходя мимо областного художественного музея, Алексей прочёл на афише имя художника Константина Васильева. Понял, что может посмотреть его картины. Не удержался и зашёл на выставку.
Вспомнил вкратце биографию художника…
Константин Алексеевич Васильев родился в 1942 году в Майкопе. Большую часть жизни прожил в селе Васильево (Татария).
С детства не видел одним глазом, и, несмотря на это, стал художником, да ещё каким!
В Союз художников СССР Константин Васильев принят не был: художник даже и не подавал заявления, ибо таким, как он, попасть туда было столь же сложно, как верблюду пролезть в игольное ушко. Там правил бал «соцреализм», романтизм игнорировался категорически, и вдвойне-втройне — русский. Как и всё русское после 1917 года.
До этого дня Алексей видел картины
