По зале прошелестел короткий сдержанный вздох. Ритор оглядел напряженные лица — нет, затаенной радости не чувствуется ни в ком. Хочется верить, что хотя бы в своем клане его не подведут.
— Убийца появился там, где и можно было ожидать — на дальнем севере, у Серых Пределов. Теперь мы будем постоянно у него за спиной. Надо лишь настичь его… пока он не прошел посвящения. Успеть, пока клан Воды не нашел Убийцу и не взял под охрану. Тогда — неизбежна война. А мы сейчас, увы, не в тех силах, чтобы воевать.
Совет вновь тихонько зашелестел. Что такое война с кланом Воды, здесь все понимали.
— Бросить клан совершенно без защиты нельзя. Взять с собой многих я не смогу. Сандра, Асмунд… остальные нужны здесь.
— Вы не справитесь втроем, — хрипло сказал Жеймо, начальник Воспитующих. — Даже если Убийца еще не в полной силе…
— Правильно, — кивнул Ритор. — Дай мне две лучшие пары, Жеймо.
— Кевин и Эрик, — тотчас отозвался старый вояка, и совет одобрительно загудел.
— Я тоже пойду, — негромко, но так, что услышали все, сказал Кан. — Заклятия могут не все, Ритор.
Маг пристально взглянул на брата. После смерти Таниэля они так и не смогли поговорить по-настоящему. И тело племянника тоже осталось там, у стен замка Ббхчи… может, уже осквернено чародеями Воды…
Глаза брата оставались черны и непроницаемы. Слишком уж черны и слишком уж непроницаемы.
— Хорошо, — против собственной воли сказал Ритор. — Возьми себе одного помощника, Кан, чтобы умел не только кипятить воду. Мы выходим немедленно. «Колесница Ветра» будет проходить через два часа.
* * *
Станция возле города Стихийного клана была куда роскошнее обычной. Беломраморное строение обошлось гномам, наверное, в целое состояние, но не уважить клан Воздуха они, конечно же, не могли. Фонтаны перед вокзалом и в зале ожидания питали специальные насосы; зеленые, несмотря на осень, лужайки радовали глаз девственной незатоптанностью. Колонны и портик придавали всему зданию сходство с греческим Парфеноном — если, конечно, доверять словам Болетуса.
Возле станции толпилось немало народа. В основном, конечно, люди из недальних деревень, но хватало и гномов — их копи к востоку, в старых горах еще не истощились, подобно многим иным, на самом Теплом Берегу.
При виде Ритора и его свиты народ начал потихоньку расползаться. Торговки, праздношатающиеся эльфы, озабоченные гномы, люди — без видимой спешки, но как-то бочком-бочком очень даже быстро покидали площадь. Никогда не стоит лишний раз оказываться на пути волшебников Стихийного клана. Тем более на пути Ритора — его многие знали в лицо, особенно из местных.
Ни на кого не глядя. Ритор прошел в зал — разумеется, не в общий. Надпись на двери недвусмысленно гласила: «Только для магов и сопровождающих лиц». Гномы постарались и тут, внутри. Ритор не знал, что они имитировали, но роскошь вокруг была прямо-таки кричащей. Пушистые ковры — маг догадывался, их расстелили непосредственно перед его появлением, диковинные цветы в кадках, хрусталь, позолота, красное дерево… Здесь все поддерживалось в идеальном порядке.
Правда, билеты приходилось покупать даже магам. Даже из Стихийного клана.
Над окошечком кассы висела табличка — инкрустация золотом по черному дереву:
«Детям и магам скидки».
— Значит, мне двойная полагается! — обрадовался Асмунд. — Мне еще шестнадцати нет…
Гномиха-кассирша старательно прятала раздражение.
— Никак невозможно, молодой господин. Скидка бывает только одна.
— И на кого больше? — не унимался мальчишка.
Ритор его не одергивал — пареньку сейчас очень, очень страшно, он уже понял, что игры кончились, и такой вот бравадой пытается обмануть всех, и первым — самого себя.
— На детей, — ухмыльнулась кассирша. Волосатый подбородок дернулся. — Но только в период летних каникул…
С гномами, фактическими хозяевами Пути, старались не ссориться без нужды даже маги. Гномы, познавшие пар и электричество, отличались известной устойчивостью перед стихийной волшбой. Конечно, возьмись за них всерьез хотя бы мальчишка Асмунд — им несдобровать, но… Ритор сильно подозревал, что кое-кто из старых волшебников откровенно побаивался тех же паровиков, считая технику неизвестной им разновидностью колдовства.
— Нам девять, — сказал Ритор в окошечко. — Девять отдельных купе, соответственно. Вагон. На «Колесницу Ветра». Ближайшую. До… до самых Пределов.
— Не извольте беспокоиться, — угодливо заулыбалась гномиха. Улыбка в ее исполнении едва не заставила Ритора вздрогнуть. — Сей же час прицепим-с.
Она приняла деньги мохнатой лапкой, выдала Ритору девять картонных кусочков с золотыми обрезами и фигурными вырезами по краям — «литерные».
— Располагаемся и ждем, — велел Ритор.
Не было никакого смысла выступать в поход под мраком ночи или еще как-то скрываясь. Торн и его ищейки не способны засечь Ритора — так же как и Ритор не способен засечь Торна. Гномы же — как всем было известно — держали рты на замках и чужими тайнами не торговали. Потому и просуществовали так долго, не исчезли, подобно кое-кому другому, так и не принявшему новый порядок.
Поезд показался из-за поворота в точно назначенное время. Что такое «опоздание», гномы не знали. Приготовленный для отряда Ритора вагон уже выкатили к перрону. Сейчас — знал волшебник — чтобы не снижать даже на йоту скорость поезда — к нему подцепят резервный паровик. И хорошо, что таковой всегда под рукой, а то пришлось бы отцеплять какой-то из вагонов «без мест», высаживая всю публику. А публика на «Колеснице Ветра» даже в таких вагонах ездит не последняя — ближние купеческие приказчики, а то и сами купцы, денег сбережения ради.
…Наконец дрогнул и поплыл назад заоконный пейзаж. Ритор вздохнул, откидываясь на плюшевую спинку дивана. Сейчас должны подать чай — и можно хоть чуть-чуть отдохнуть. Едва ли Торн знает, где его искать…
* * *
— Сойдешь на ближайшей станции, — вновь строго повторил Виктор пареньку. Сын Предельника истово кивал, словно всякий раз узнавая великую истину. — И сделаешь все, как я тебе велел.
— Да, Владыка… я счастлив… мы послужили тебе…
— Ну-ну, хватит, — сказал Виктор. И инстинктивно, словно мать ему в детстве, когда они ездили к бабушке Вере: — Проверь, ничего не забыл? Сходить скоро…
Станция оказалась небольшой, обшарпанной, утопающей в облетевших желтых листьях. Одни тополя до сих пор упрямо сопротивлялись осени. Низенькое желтое строеньице с облупленными стенами и покосившейся крышей; окна украшают внушительного вида решетки.
