— Господин генерал, у вас ведь есть внучка? — прошелестел его гость, растягивая полные губы в приятной улыбке, от которой Бельведерского передернуло.
— Я не собираюсь обсуждать свою семью с человеком, который даже не потрудился представиться, — отрезал генерал, встал и пошел к двери. Правильно ему интуиция говорила, наверняка журналистик какой или другая дрянь. Но шелестящий голос догнал его уже у выхода:
— Я могу ее вылечить.
Генерал остановился, помолчал немного, затем вернулся, сел в кресло и отрывисто приказал:
— Говорите!
— Знаю, что медицина в вашем случае оказалась несостоятельна, как и приглашенные маги и духовники. Однако я гарантирую вам, что если вы согласитесь на небольшое одолжение, уже сегодня ваша малышка (он чуть ли не причмокнул, говоря это) будет здорова.
— Что за одолжение? — требовательно спросил Бельведерский. — Вам нужен чин или охрана?
— Нет, что вы, — кажется, предположение генерала позабавило его гостя. — Все немного проще. Вам вообще не придется ничего делать.
— Не тяните! — перебил его военный, доставая зажигалку и сигарету.
— Через несколько дней вам придет приказ от Ее Величества, выдвигать подконтрольные части в город, чтобы прекратить беспорядки. Так вот, я хочу, чтобы вы…немного задержались с исполнением приказа. На два часа.
Бельведерский выпустил дым и, прищурившись, посмотрел на гостя:
— Так вы хотите, чтобы я нарушил присягу?
— Не нарушил, что вы, — залебезил гость, — просто немного отложил исполнение…
— Вон! — гаркнул генерал, долбанув рукой по столу. — Пошел вон, мерзавец!
Гость выкарабкался из кресла, куда его шарообразное тело едва уместилось, и уже от двери сказал:
— Вашей внучке уже сегодня станет лучше. Но если вы не сделаете то, о чем я попросил — она умрет. И, естественно, не стоит никому рассказывать о нашем разговоре.
— Вооон! — заорал генерал, вставая из-за стола.
— Да не кипятитесь так, милейший, — прошелестел гость уже из-за двери, — если вы опасаетесь, что вас будут судить, то уверяю, мы не только с вами работаем, но и с другими членами правительства и парламента.
— Охрана! — генерал зычно рявкнул в пространство. Тут же в проеме образовалась пара дежурных пехотинцев.
— Проводите господина до ворот, он уже уходит, — приказал он, а сам сел в кресло и зажег вторую сигарету. И с какими это они членами правительства работают? Неужто какие-то глупцы готовят переворот?
Вечером он зашел к сыну домой. Глаза невестки светились пролитыми от счастья глазами. Лежачая Настенька, тихо угасающая от 4 стадии рака, и не евшая уже второй день, утром попросила поесть. А сейчас она, выглядящая, как совершенно здоровая трехлетняя девочка, если б не обритая голова, играла с отцом в лошадки — носилась и хохотала. Вызванные врачи и виталисты разводили руками — настоящее чудо! Откинувшись на дверной косяк, старый генерал почувствовал, как у него кольнуло и заныло сердце. Сукин сын подцепил его на надежный крючок.
На следующее после монаршей встречи утро королева, как и всегда, просматривала газеты и личную почту. В прессе наступила какая-то странная тишина, даже известие об отмене помолвки было дано в нейтральных тонах (если не считать откровенно желтых газетенок). Информация о предстоящей встрече королевы с Высоким Советом тоже давалась весьма скупо, даже без привычных фантазий на тему. И даже протестующие сегодня как-то попритихли, но это неудивительно, с утра началась настоящая летняя жара, а орать, требовать свободы и обвинять тиранов на жаре несколько труднее, чем в приятную, комфортную погоду.
В утренней почте она с удивлением увидела письмо от Талии, отправленное срочным курьером. Странно, вчера только виделись, что могло произойти? Но открыв острым ножиком для бумаг письмо, она только горько улыбнулась. Талия единственная из всех глав государств прислала ей официальное приглашение на случай угрозы жизни при перевороте, для всей семьи, личных слуг и тех аристократов, которые захотят уехать. Приглашение позволило бы пройти через межгосударственный телепорт без предварительной заявки и ожидания решения погранслужбы. Личный королевский телепорт располагался в семейном крыле, и попасть туда в случае чего можно было довольно быстро. Королева мысленно пообещала себе не забыть этот дружественный жест, и, если все уладится, придумать, как достойно отблагодарить царицу Сирении.
В парке и дворце, кстати, уже располагались присланные Талией стрелки. Коротко стриженные, в хитонах до колена, мощные и накачанные, с оружием за спиной, они вызывали боязливый интерес со стороны мужской части охраны. Некоторые уже пытались заигрывать с мрачными воительницами, но получали суровый отлуп. У серениток с мужиками было строго, и инициатива всегда принадлежала женщине. Это вызывало забавные, по сравнению с континентом перекосы — из-за малого количества женщин мужчины старались приукрасить себя вовсю, тогда как избалованные отсутствием конкуренции дамы относились к своему внешнему виду с явным пренебрежением. А зачем стараться, если будь ты трижды косая, лысая и хромая — к тебе все равно выстроится очередь из желающих связать себя узами брака?
Ирина всегда недоумевала, почему бедные серенитские мужики, которые, по материковым меркам, были настоящими сокровищами и умели буквально все — от готовки до выращивания роз, да и в битвах были хороши, не уезжают через пролив в ту же Инляндию, где женщин наоборот было в избытке, отчего они часто выходили замуж в соседние страны. Видимо, там играют роль какие-то культурные и традиционные заморочки. Так, хватит расслабляться, что там на повестке дня сегодня?
Все уже позавтракали и разошлись. У Марины сегодня начинались соревнования по конному спорту, и она очень просила мать, если получится, прийти поболеть за нее. Ирина обещала постараться, но объяснила, что от нее мало зависит — больше от того, сколько будут вещать парламентарии. Полли, оказывается, в памятную поездку в торговый центр купила огромный батут. И теперь они с Алинкой, ради такого даже отложившей книги, прыгали и бесились на нем, установленном под окнами, под тревожными взглядами охраны, готовой ловить, если принцессы вдруг начнут вылетать с полотна. Ангелина с Василиной сегодня посещали дом престарелых, расположенный далеко в области, с подарками и своеобразной инспекцией, поэтому их ждали только к вечеру.
Ее Величество задумалось о старшей дочери. Ангелина на удивление спокойно приняла известие об отмене помолвки, после того, как королева, как могла, деликатно, объяснила ей, что Филлип вынужден жениться на другой. Но она прекрасно понимала, что этот отказ сродни оскорблению, ведь статус первой наследницы и будущей королевы был заведомо выше, чем у второго сына короля. И причины, побудившие его отказаться, должны были быть сильнее желанного и почетного статуса принца-консорта.
