Магьер расплатилась с кучером, попросила его подождать и остановилась рядом с Лисилом, неловко переминаясь с ноги на ногу. Бордель размещался в большом нарядном особняке; по обе стороны от двери, выкрашенной в небесно-синий цвет, горели два больших медных светильника. Непривычно крохотные окошки особняка были наглухо закрыты ставнями — защита от любопытных взглядов. Малец, стоя рядом с Лисилом и Магьер, озирался по сторонам. Редкие прохожие, в особенности одна пожилая пара, провожали всю троицу неодобрительными взглядами.
— Я никогда раньше не заходила в бордель, — наконец сказала Магьер.
Лисил ухмыльнулся ей:
— И я тоже. Какая потеря, верно?
— Для кого? — пробормотала она еле слышно. — Для тебя или для шлюх?
— Для шлюх, конечно, — ответил Лисил. — Кстати, судя по тому, что я слыхал, в таких вот веселых местечках трудятся не только женщины. Кое-где нанимают мужчин и даже мальчишек, а еще в одном заведении на севере есть большой мастиф, так он…
— Ни слова больше! — Магьер крепко ухватила его за руку, втащила за собой на крыльцо и постучала в дверь.
Дверь открылась, и мускулистый великан с удивлением уставился на них сверху вниз. Голова его была выбрита так же гладко, как широкое лицо с массивным раздвоенным подбородком, темно-карие глаза казались почти черными. Примечательней всего, однако, была его бронзово-темная кожа. На нем были темно-зеленые штаны до колен и жилет на голое тело, из-за красного шелкового пояса, намотанного вокруг талии рядов в десять, торчала рукоять палицы.
— Вы слишком рано пришли, — проворчал он.
— Э… да нет, мы, собственно, по делу, — запинаясь проговорила Магьер. — Мы ищем человека по имени Кохин Иб'Сун. Он здесь?
Темнокожий гигант переступил с ноги на ногу, совершенно заслонив огромным телом дверной проем.
— Кохин — это я, но я вас знать не знаю.
Говорил он по-белашкийски гладко и бегло, но с акцентом, который Лисил мгновенно распознал: точно такой же выговор был у лорда О'Шийна из городского совета.
— Мы работаем вместе с городской стражей, — солгал он. — В своем заявлении ты описал женщину с ярко-синими глазами, которая напала на тебя. Были и другие похожие нападения, и сейчас мы пытаемся найти между ними связь.
Суровое лицо Кохина даже не дрогнуло.
— Не больно-то вы похожи на стражников.
— Мы и не стражники, — ответил Лисил, поняв вдруг, что у него не хватит сил изворачиваться. Самое простое сейчас — сказать правду. — Мы — охотники за вампирами и работаем на городской совет. Можно нам войти?
Кохин дважды моргнул, втянул воздух, широко раздувая ноздри, и на лице его отразилась легкая обеспокоенность.
— Идемте в кухню, — предложил он, не слишком охотно отступая в сторону. — Хозяйка моя была недовольна уже и тем, что я вообще заявил об этом нападении. Она считает, что такое пятно на нашей репутации может повредить делу, и она, конечно, права.
И он, быстро оглядевшись по сторонам, торопливо провел их в заднюю часть дома.
Лисилу до крайности любопытно было заглянуть в парадную гостиную, но он успел только краешком глаза увидать ее из прихожей, прежде чем Кохин почти силком втащил их в кухню. Гостиная была вся уставлена диванами и кушетками, на которых в изысканном беспорядке были разбросаны атласные подушки; окна были задернуты тяжелыми бархатными портьерами. Следуя за Кохином, Лисил окинул взглядом его мускулистую спину, широченные плечи, которые так и распирали жилет, и подумал, что можно биться об заклад: здешние клиенты ведут себя паиньками.
Кухня оказалась просторной и опрятной, повсюду стояла стопками чистая посуда, в кухонном очаге едва теплился огонь. И тут же обнаружилось, что они не первыми пришли сюда. Красавица с пышной фигурой и копной темно-каштановых колос сидела за кухонным столом, попивая чай, а хорошенькая блондинка раскаленными щипцами завивала ее и без того роскошные локоны. Женщины были в одинаковых халатах цвета янтаря, расшитых белыми розами.
— Это Брита, — почтительно представил Кохин сидящую женщину, — а вон та, молодая, — Наташа. Им надобно привести друг друга в порядок, так что будем говорить при них.
— Кохин, это еще что такое? — презрительно осведомилась Брита, окинув взглядом мужские штаны и саблю Магьер. — Ты же знаешь, хозяйка не велит в такой час пускать посетителей, да еще с собакой.
— Они из городской стражи, — шепотом ответил Кохин. — Им надо порасспросить меня насчет… той женщины.
— Ах вот как! — Брита немедленно встала и в полный рост оказалась выше Лисила. Шагнув вперед, она встала перед Кохином, словно преграждая дорогу незваным гостям. — Что ж, можете задавать свои вопросы при нас. От стражников мы видим мало помощи, зато они не стесняются нас донимать, если какому-нибудь хлыщу вздумается подать жалобу. Задавайте свои вопросы — а потом убирайтесь и оставьте Кохина в покое. Наташа положила раскаленные щипцы на плиту и встала рядом с Кохином, скрестив руки на груди и всем видом выражая согласие с речами своей товарки. Рядом с огромным суманцем она казалась хрупкой, точно фарфоровая статуэтка.
— Именно, — подхватила она с горечью. — На бедного Кохина напали месяц с лишним назад. Шрамы на его горле давно уже затянулись, а вы только сейчас наконец решились впервые его расспросить?
— Мы, собственно, не имеем никакого отношения к городской страже, — ответила Магьер, выставив перед собой пустые ладони, словно защищалась от несправедливых обвинений. — Нас нанял городской совет и совсем по другому делу, но оно может быть связано с тем, что случилось с вашим другом. Быть может, мы выслеживаем именно того, кто на него напал.
— Это охотники за вампирами, — шёпотом сообщил Кохин Брите.
Женщина фыркнула и скрестила руки на пышной груди, безжалостно сминая янтарные шелковые рукава:
— Так вот на что совет тратит наши налоги! И что случилось? Какому-нибудь дворянчику перегрызли холеное горлышко? Ведь когда убивают простолюдинов, совету на это наплевать.
Лисил неловко поежился — Брита, сама того не зная, попала в точку.
— Может быть, просто расскажешь нам, что случилось? — устало попросил он.
Кохин согласно кивнул:
— Перед тем как запереть дверь внизу, я всегда проверяю, все ли девушки на месте и одни в своих комнатах.
Наташа не без труда обхватила хрупкими ладонями могучее предплечье темнокожего великана.
— И все равно, — продолжал он, — прежде, чем запереться, я выхожу наружу и обхожу дом — убедиться, что там никого не осталось, что никто не подглядывает в окна. Ну, вы понимаете.
