Одну за другой Кальве освободил всех четырех пленниц.
— Валите отсюда! — прикрикивал он, хотя совсем не был уверен, что его слышат и понимают. — Дуйте, пока я добрый!
Последняя торпеда мелькнула в звездном проеме. Кальве задраил люк, наполнил камеру воздухом и стащил скафандр, который было очень неудобно носить поверх парадной формы. С тяжелым вздохом Кальве присел на приступку, где прежде светилась торпеда. Душевная боль не отпускала его, муки ничуть не уменьшились. Ведьма, покаравшая гранд-майора, вовсе не жаждала исправления, она всего лишь хотела наказать, так что никакое противодействие не могло освободить стянутую узлом душу. И все-таки впереди забрезжила надежда…
…Мигают огни на пультах, где-то воет сирена, слышен топот бегущих ног и крики команд. Весь сектор поднят по тревоге, и лишь гранд-майор Кальве сидит и смеется, как ребенок. Он все-таки ускользнет от наказания: сейчас его арестуют, отдадут под суд и через неделю повесят. Какое счастье!
Теперь спешить было некуда. Иллюзии и надежды на мировое переустройство угасли сами по себе, а жизнь робинзонов изначально нетороплива. Первые недели Влад и Чайка посвятили исключительно себе, что, впрочем, было ничуть не удивительно. Во все времена молодожены стремились во время медового месяца оказаться подальше от родных и близких, но еще никому не удавалось совершить такое далекое свадебное путешествие. Даже Чайка с ее метлой не могла разглядеть в небесах родную галактику, указывая лишь примерное направление, где та должна быть.
Лишь когда наступала ночь Малой Луны, кораблик прокрадывался на Новую Землю, так что, через пару недель Влад и Чайка уже щеголяли в настоящих одевках, а лоскуток, подманенный Владом, грустил в специальной ванночке, потому что носить одновременно две одевки не удавалось еще никому; одевка существо ревнивое, и костюм, состоящий из двух одевок, окажется не просто дисгармоничен, но станет непрерывно враждовать сам с собой.
Планета, которую они выбрали для житья, оказалась уютной и приветливой. Теплые дни, ночи прохладные настолько, чтобы было приятно спать, прижавшись друг к другу. Умеренная сила тяжести и изрядный процент кислорода в чистом воздухе. И, как всегда, никаких признаков разума. Хищники, которых здесь было немало, предпочитали гоняться за знакомой добычей, обходя стороной таинственных двуногих, а травоядные подпускали охотника достаточно близко, чтобы тот мог проявить свои умения и сноровку. Вот только умения и сноровки у Влада не было, а из оружия имелась лишь плазменная пушка, способная спалить степь до самого горизонта, но абсолютно бесполезная в качестве охотничьего ружья.
Так что добытчицей, к вящему огорчению Влада, стала Чайка. Углядев пасущихся зверей, напоминающих не то антилоп со свиными хвостиками и пятачками, не то удивительно грациозных свиней, она восторженно шепнула:
— Сейчас у нас будет мясо! Сто лет не ела хорошего мяса!
— Чем их взять? — спросил Влад, демонстрируя пустые руки.
— Так руками и взять. — Чайка вспрыгнула на метлу и, дико завизжав, ринулась к стаду.
Свинолани завизжали не менее дико и кинулись прочь. Впрочем, уйти от летящего помела у них не было ни единого шанса. Чайка описала круг над бегущими и, выбрав жертву, спикировала на спину одного их животных. Взмахнула кулаком, и трехпудовая зверюшка, оборвав визг, задергалась в траве. Зависнув на мгновение, Чайка ухватила тушу за заднюю ногу и поволокла к оторопевшему Владу.
А Влад и впрямь оторопел. Одно дело — признавать, что подруга может кого угодно скрутить при помощи колдовства, совсем иное — обнаружить, что и кулачок у нее крепенький. Причем настолько, что с небрежной легкостью переламывает хребтину изрядной зверюшке. К тому же и свежевать добычу пришлось Чайке — у бывшего каторжника не было с собой даже перочинного ножичка наподобие того, каким орудовал гранд-майор Кальве. И костер разжигала Чайка с помощью своего помела.
Костер потребовал Влад, сказав, что готовить на колдовском пламени, конечно, хорошо, но настоящий шашлык можно зажарить только над углями. Шашлыки и впрямь получились съедобными, но это слабо утешило Влада. Выходило, что единственная область, где он может проявить себя, — приготовление пищи, то есть дело женское. Вот тебе и сильный пол…
Чайка безошибочно поняла его настроение, она не стала спрашивать, что случилось, а просто присела рядом, приласкалась, а потом чуть заискивающе попросила:
— Влад, а ты не мог бы слетать со мной бирюзовиц половить? А то помело сейчас сытое, а завтра — случись что — пропаду. У меня же никаких запасов не осталось, все в инферно погибло.
Влад с готовностью вскочил и чуть ли не побежал к кораблю.
Бирюзовиц успели нахватать совсем немного, когда Влад почувствовал, как замерла Чайка, задрожав в охотничьем азарте. Он уже давно научился чувствовать Чайку в минуты полета, и ни переборка, ни защитное поле метлы не могли помешать ему.
— Смотри, — зашептала Чайка. — Смотри же!
Влад не видел ничего, но по тону догадался, что Чайка углядела особо желанную добычу.
— Золотой птах? — спросил он почти уверенно.
— Бери выше. Это заряна.
— Ловим?
Влад ни секунды не сомневался, что услышит согласное: «Ловим!», но Чайка с оттенком восхищения, разочарования и обиды ответила:
— Ты с ума сошел! Смотри, как бы она нас не словила. С заряной даже здесь шуток шутить не стоит. Тетки только рассказывают, будто бы кто-то когда-то заряну словил. Врут небось. Это же силища — побольше твоей пушки, только живая, а значит — умная. В одиночку ее не взять, а толпой ведьмы только своих травить умеют. Сам посуди, поймают они ее толпой, а дальше что? Та колдунья, которой заряна достанется, власть заберет громаднейшую, а остальным фигу покажет. Потому ведьмы вместе только в малых делах выступают. И еще, конечно, если совет прикажет. Только в охотничьих делах совет не указчик. Так и получается, что порой встречают бабы заряну над океаном, а взять не могут — велика добыча. Знаешь, как говорят: «Сколько рот ни разевай, а тыкву целиком не проглотишь…»
Весь этот монолог Влад выслушивал, выписывая немыслимые фигуры вокруг пустого места. Отчасти весь этот пилотаж напоминал сражение с ведьминскими шестерками или полет сквозь инферно, но тогда Влад видел и понимал, что нужно делать, а Чайка покорно выполняла его указания. Сейчас роли поменялись, кораблем управляла Чайка, а Влад, не рассуждая, кидал машину из одного виража в другой.
— Ты что делаешь? — спросил он наконец.
— Силки ставлю.
— Все-таки решила ловить?
