— Теперь я, кажется, понимаю, почему ты не рассказывал нам этого раньше, — грустно покивала Эллия. Она всегда видела дальше остальных.
Даирн еле заметно улыбнулся и взглянул на спутницу:
— Призрачная надежда, далекая недосягаемая мечта, путь к которой усеян тысячами смертельных ловушек. Много раз я представлял себе, как мы пробираемся по коридорам и комнатам Замка к самому его сердцу. Все время нам удается побеждать Белоснежных Гигантов, коих всюду встречается неимоверное множество. А затем мы найдем Сущность Волшебства, щедрый и независимый источник силы. Я представлял себе руины некогда несокрушимой и непоколебимой Стены Тумана… Это лишь мечты. Вероятнее всего, мы погибнем в первом же бою с тварями за стеной Замка. Там Звери гораздо сильнее чем здесь.
Даирн смотрел в землю, но он прекрасно чувствовал на себе взгляды спутников: удивленные, пораженные, непонимающие. Надежда и готовность отдать все ради единственной безумной попытки, готовность, не оглядываясь шагнуть в пропасть, читалась в глазах людей яснее всего.
— Это сумасшествие! — воскликнул Даирн. Не нужно быть волшебником, чтобы угадать, о чем думали воины. — Мы как измученные жаждой люди уже готовы поверить в мираж, обещающий чистое озеро с прохладной водой. Мне приходилось терять друзей, вас я потерять не хочу. — Он взглянул на Эллию, ища поддержки, однако женщина была готова пойти на риск. Страшный риск. — Но ведь я даже не знаю, что делать дальше, после того как мы окажемся рядом с источником силы, — в последний раз Даирн попытался переубедить собеседников. Безрезультатно.
— Ты почувствуешь. Мы почувствуем. Магия сама подскажет, как ей управлять. Наконец, доверим это Эллии. Женщины воспринимают магию лучше мужчин. — Аргис положил руку на плечо Даирна. — Я готов идти, даже зная, что шансов на победу почти нет.
— Неужели тебе не надоели вечные скитания по этой земле? Какой в них смысл? Неужели ты не готов променять всю эту "жизнь" на один шанс? Мы так старательно называем наше существование здесь "жизнью", что даже тошно. Думаешь, кто-то из нас не понимает, какова может оказаться цена за попытку? — сказал Дрений.
— Я готов рискнуть. Укажи лишь путь, и мы пойдем за тобой! — поддержал спутника Аргис.
— Я тоже готова идти вперед, сражаться до конца. Шепот волн и золотой песок за Стеной Тумана так и манят. Когда я представляю, как гуляю по линии прибоя, на душе становится тепло и легко. Но лишь одна мысль о том, что это невозможно, изводит страшнее любой боли, — грустно сказала Эллия.
— Вот же он, выход отсюда! Дорога к нему прямо перед нами. Чего же мы ждем? Я для себя уже все решил. — Дрений встал, опершись на копье.
Все молча смотрели на Даирна, ожидая услышать его мнение.
— Хотите дотянуться до самых далеких звезд вместо того, чтобы просто ходить под ними? Надоело смотреть на сверкающие искорки снизу вверх? — Даирн поднялся на ноги. — Что ж, главное не бояться упасть! Идем к Замку! Идем навстречу судьбе! Идем вопреки всем! Я готов попытаться. Если уж тянуться к звездам, то всем вместе! Их яркое сияние ослепляет меня по ночам! — Воин, набрав полную грудь воздуха, уверенно выдохнул. — Я не знаю дороги и не знаю, что нужно делать, но я знаю отныне, что путь наш лежит за стену Замка, в самое логово Белоснежных Гигантов!
— Получится у нас или нет — неважно. Мы последуем за мечтой и надеждой. Стена Тумана рухнет к нашим ногам! — Аргис вскинул копье.
Эллия стояла и молча улыбалась. Впервые за долгое время в ее душе появилась настоящая надежда, за которую воительница была готова рискнуть всем немногим, что у нее осталось.
МЕДВЕЖИЙ ХРЕБЕТ
Гитерис коротко вскрикнул и рухнул на землю. Толпа вокруг неодобрительно загудела.
— Вставай! Ну же! Быстрее, если ты не встанешь, я буду должен Гарту еще больше! — надрывно заорал кто-то над самым ухом.
Подернутая ледком грязь и в самом деле была не лучшим местом для отдыха. Но кто такой Гарт и какое дело, вообще, должно быть упавшему человеку до чужих долгов?
— Семь! Шесть! Пять! — десятка два глоток дружно отсчитывали мгновения до победы в поединке. Но только победит не тот, кто валяется на земле, а тот, кто стоит на ногах.
— Вставай же! Покажи ему! В последнее время ты только и делаешь, что проигрываешь.
— Тогда зачем ты каждый раз на меня ставишь? — криво улыбнулся Гитерис. — Мне нет дела до твоих долгов.
Как же воина все достали. Как же ему надоела отвратительная погода и паршивая еда. А еще чувство неопределенности и неуверенности в том, что будет дальше. Бойцу хотелось выдернуть из толпы орущего неудачника и пересчитать ему все ребра. Но если Гитерис встанет, то удары противника посыплются с новой силой, поединок продолжится до тех пор, пока кто-то из соперников снова не рухнет в грязь. С выскочкой он разберется позже, сейчас важно не это, сейчас важно выиграть всего лишь какой-то кулачный поединок!
— Четыре! Три!
Воин плюнул на все и вскочил на ноги. Публика вокруг импровизированной арены — начерченного на земле круга — тут же оживилась. Люди радостно загалдели, подбадривая бойцов.
Противником Гитериса был молодой крепкий пехотинец. Он не разделял восторга толпы, он просто стоял, разминая шею, и ждал, пока его соперник встанет. Или не встанет. Драка порядком измотала обоих бойцов: из разбитых носов сочилась кровь, лица и волосы были мокрыми от пота.
Соперники сошлись вновь — очередная порция веселья толпе. Несмотря на холодную погоду оба воина были лишь в одних штанах и сапогах. Чтобы выиграть, требовалось свалить противника на землю и выждать десять секунд. Если в течение этого времени упавший не поднимался на ноги, то признавался проигравшим. В общем-то, никаких заумных или непонятных правил тут не существовало. Запрещались удары ногами, использование каких-либо средств, кроме собственных кулаков. Так же нельзя было бить лежащего. Вот, собственно, и все.
Обычные кулачные сражения среди солдат являлись распространенной забавой и хорошей тренировкой. Кто-то умудрялся на этом заработать или же наоборот подарить кому-то свои денежки.
Гитерис поднял уставшие руки и до хруста сжал кулаки. Если он хотел выиграть бой, ему следовало экономить силы и не сломаться психологически прежде, чем сломается его тело. А хотел ли он его выиграть? Или ему ровным счетом было наплевать?
Сколько Гитерис себя помнил, ему всегда легче давались удары в спину, исподтишка. Подкрасться незамеченным и убить противника быстро, без лишнего шума — это у него получалось лучше всего. С такими умениями молодому воину была прямая дорога в подразделение войск, которое называлось ветродельня, а не в пехоту или отряд боевых магов.
