— Ловушка ловушке рознь. Но! — он вдруг подмигнул мне. — Ты способный. Ангела сложно удержать в силках. И если у тебя получилось один раз, значит, получится и во второй. Пожалуй, я кое-чему тебя научу. Только, — Марк загадочно улыбнулся, не размыкая губ. — Ты должен не просто доверять мне, а доверить мне всё. В том числе и свою душу.
— Напоминает сделку с Диаволом, — я хмыкнул, мысленно дорисовывая господину Боргезову рога и хвост. Содрогнулся. Уж очень хороший из него выходил демон. Просто отменный!
— Не волнуйся, — он продолжал улыбаться, — твоя душа мне не нужна. По крайней мере, насовсем. Так ты согласен?
Что мне действительно не нравилось в Марке, так это то, что непонятно, когда он шутит, а когда серьёзен. За смерть ангела душу отдавать не хотелось. Но за Татьяну, за жизнь с ней, я бы не только свою душу отдал, но и души всех людей какого-нибудь небольшого государства.
— Согласен. — Я не изменял принятому ранее решению. — Согласен на что угодно. Что мне делать?
— Ничего. Я всё сделаю сам. А ты, — он внезапно поймал мой взгляд. Я понял, что так страшило меня, что заставляло без крайней нужды не находится рядом с Марком. Его глаза были бесцветными, водянистыми, почти белыми. В них читался голод и жажда. Вот только чего хотел Боргезов? — Ты постарайся не передумать. Не люблю отступников.
— Здесь мы похожи, — я выдержал его взгляд, не отвёл глаз, не ссутулился. На меня напал какой-то мрачный азарт. — Я тоже не люблю отступников. Если ты сказал, что окажешь поддержку, именно этого я буду ожидать.
Боргезов сначала улыбнулся, а потом расхохотался. Громко и весело.
— Кажется, я понимаю, почему Клод поставил именно на тебя. Ты тоже мне нравишься!
Отсмеявшись, Марк встал. Он пошёл к стене, из которой вышел я. Бросив через плечо «Жди тут!», он прошёл сквозь стену, как сквозь какую-то голограмму. Любопытство взяло вверх, и я тоже приблизился к этой стене. Медленно поднял к ней руку, коснулся. Ничего. Только приятная на ощупь деревянная панель. Вот что такое высшее колдовство в быту!
Восхищение с неприятным привкусом зависти зашевелились в душе. Смогу ли я когда-нибудь также?
Открыть замок, навести морок, уничтожить что-то для меня труда не составит. Но это? Я даже классифицировать подобное колдовство не мог. Здесь и воздействие на структуру предмета, и изменение собственной структуры тела, и ещё Хаос ведает что! Как же мало мы знаем о мире магии. Даже я, колдун, не вчера прошедший инициацию, порой чувствую себя глупым ребёнком.
Когда я уже отчаялся дождаться Марка, он появился в комнате. Я спиной почувствовал его присутствие. Словно в глубокой пещере побывал: неуютно и холодно. Обернувшись, я увидел, что он идёт ко мне, бережно неся в руках какой-то серый кубок. Чую, придётся мне пить какую-то гадость. Что ж, назвался груздем…
— Что это? — указал я на кубок.
В нём, правда, была жидкость. На вид, как смола. Почти не колыхалась от движения, чёрная и пахла чем-то резким.
— Это моя помощь, — объяснил Марк, ожидая мою реакцию. Я молчал.
— Тебе надо всё это выпить. До дна.
— И что потом?
— Я получу связь с твоей душой на какое-то время и передам силу, способную уничтожить ангела. Но я передумал, — без тени улыбки заявил Боргезов. — Платой будет не пятая часть силы бессмертной, а её кровь. Вся, которую сможешь достать.
Удивление я скрыть не пытался. Всё равно, не вышло б:
— Марк, в человеке в среднем пять литров крови. В Роксане где-то четыре. Как ты себе это представляешь?
— Странно, — задумался он. — Я думал, ты спросишь, зачем мне это…
— Для чего тебе кровь ангела, я примерно догадываюсь. Магия крови очень могущественна. Но повторю, как, по-твоему, мне сцедить её?
— Ты врач. Ты и придумай… — он приблизился ко мне вплотную. Я почти физически ощущал, как его сила давит на меня. — Или ты передумал? Отступил?..
— Я не беру своих слов обратно.
— Вот и замечательно, — улыбнулся Марк. — Тогда пей.
Загнав сомнения в самую глубокую и тёмную часть своей души, я взял кубок. Под пристальным взглядом холодных бесцветных глаз, я поднёс питьё к губам. В ноздри ударил резкий непонятный запах. Стараясь не морщиться, я сделал глоток. На вкус это было отвратительно. Нечто холодное, скользкое, как кисель, и горькое.
— Не останавливайся, — предупредил Боргезов. — Иначе эффект будет неполным.
Чтоб его!
Пришлось выпить всю эту дрянь. Видит Хаос, каких усилий мне стоило не выплюнуть всё. Но осуществление мечты стоило того, чтоб потерпеть.
Вернув кубок в руки Боргезова, я наклонился, опёршись руками о собственные ноги чуть выше колен. Голова кружилась. Поташнивало. Дышать приходилось ртом.
— Пойдём, — Марк потянул меня за руку.
Я не сопротивлялся. Разум немного помутился. В конце концов, раз я дал себя напоить этой гадостью, что теперь пасовать?
Боргезов заставил меня сесть в шезлонг и приказал:
— Ложись.
— Зачем? Так хуже будет.
— Хуже будет, если не ляжешь. Давай. Тебе предстоит открыть мне свою душу. А у меня ещё планы. Так что не задерживай нас обоих.
Пришлось подчиниться. Как только моя голова коснулась подушек, в разум, будто, тараном врезалось нечто. Казалось, от моих мыслей в моём же черепе не осталось и следа.
— Не сопротивляйся, — услышал я откуда-то издалека. — Ты ведь дал согласие…
Да, дал… и не жалею об этом.
Меня вихрем унесло в какой-то серый туман. Знаю, вихрь и туман несовместимы. Но для меня это было именно так. Сколько я пробыл в таком странном состоянии, не знаю. Постепенно сознание стало утекать, просачиваться сквозь приходящие смутные образы. Кажется, я уснул.
Голова болела, как после чьего-то Дня рождения. Сухость во рту и резь в горле. Желудок периодически подпрыгивал куда-то к сердцу, но, слава Хаосу, там и останавливался.
Что-то ещё было не так.
Я лежал всё в той же комнате, где и заснул. В странной библиотеке господина Боргезова, расположенной под театром. Кроме меня здесь никого не было. Интересно. Удалось ли Марку передать мне какую-то силу? И если да, что теперь? Как мне быть? Как понять, что изменилось?
Сидя на месте, ничего не узнаешь.
Что ж. Я встал, поднялся по ступеням из ниши, в которой стояли шезлонги и столик, направился к стене.
Во всём теле была непередаваемая лёгкость. Нет, не так. Только в мышцах. Голова по-прежнему гудела. И ещё кое-что. В руках я чувствовал странную опасную силу. Не физическую, колдовскую. Она чёрным туманом свернулась у меня в груди, но стоило только захотеть, она устремлялась к моей ладони. Эта сила напоминала чистую неразбавленную мыслями и прочим мусором мощь самого первого Хаоса, что царил до сотворения мира.
