— Да вы тогда пейте вино, пейте, — улыбнулась вторая. — Мы согласны, если вы нас не убьете!
— Грех перед богиней Сугнуной убивать красивых женщин, — сказал Харкл. — А этих двух вояк вы где подобрали, милашки?
— Да, — презрительно скривила губы вторая женщина, — подрядились нас охранять, а сами оказались пьяные, в фургоне с утра валяются, до сих пор не проспались. Да вы пейте вино, пейте. Оно ж очень вкусное!..
Дружные одобрительные покрякивания и выкрики подтвердили, что вино действительно добротное. Разбойники сгрудились у бочки и двух нагих красавиц.
— Сейчас? — по-орнейски прошептал Силамар.
— Подожди, — сказал Варрос:
— У нас будет одна-единственная возможность. Надо действовать наверняка.
— Эй, — вдруг воскликнул один из тех разбойников, что привязывал Силамара к колесу, — эти переговариваются между собой. И руками дергают, чтоб веревки распутать.
Паук отстранил женщину и, держа в руке кубок с вином, подошел к связанному Варросу. Придирчиво осмотрел веревки и крикнул:
— Выпей еще вина, Шишак, а то тебе мерещится то, чего и нет. Куда они от нас денутся? Пусть пока на солнце повялятся. Хочешь вина, герой?
Паук ткнул краем кубка в губы Варроса, от удара выступила кровь, вино потекло по лицу короля.
Варрос посмотрел в глаза разбойника и плюнул ему в лицо.
— Ах ты гнида!..
Паук с силой врезал Варросу в грудь — тысяча солнц взорвалась в глазах короля. Следующий удар был направлен в подбородок — легко попасть точно, когда противник привязан. Еще один удар пришелся в бок, где печень.
Варрос стиснул зубы, чтобы не застонать и не доставить разбойнику удовольствия.
— Считай это разминкой, — злорадно усмехнулся Харкл. — Но будет и полноценное представление. Некогда мне с тобой сейчас заниматься, есть дела поважнее. Кавалеры первых обслуживают дам. Но ты не расстраивайся, твой час придет. Попрейте пока оба.
Солнце действительно палило нещадно, но ко всему привычные бойцы не обращали на это внимания, они ждали удобного мгновения, моля Зирива-ваната и Сугнуну об одном — чтобы послали шанс. Один-единственный. Все остальное они сделают сами.
— Да вы пейте вино, пейте, оно очень вкусное, — тем временем приговаривали, натужно улыбаясь, женщины.
Паук подошел к фургону сзади, откинул полог и заглянул внутрь.
— Мухобой, Винтарь, ну-ка выкатите бочки, — приказал он. — Все там побываем. По очереди…
— Паук, что с тобой? — воскликнул один из разбойников, указывая на Главаря.
— Что? О чем ты, Носарь? — удивленно спросил Харкл-паук и вдруг схватился руками за голову.
Волосинки с бровей летали в воздухе, как пушинки, жирные, Давно не мытые волосы посыпались, словно сено из-под шляпы огородного чучела.
— Давай! — шепнул Варрос Силамару, и они, напрягая мускулы, упираясь спинами в дерево колес, что есть мочи рванули путы.
Варрос порвал веревки на правой руке, как и предполагал, Силамар — на обоих. Варрос сразу хотел кинуться на бандитов, но Силамар дернул его за рукав, указывая на мертвых стражников и уже не нужные им мечи.
Несколько мгновений — и оба были вооружены. Резко развернулись к разбойникам, которые, не замечая ничего, с ужасом смотрели на своего предводителя.
— Отойдите… купцы! — крикнул Варрос.
Как обращаться к женщинам, он просто не знал, но раз уж подрядился охранять их за две медные монеты, то обязан защищать их. Так или иначе, ему надо было по-своему поговорить с этим Пауком и вырвать его вместе с паутиной из солнечного мира этих гор.
Голос короля потонул в воплях ужаса — один из разбойников упал, держась за живот, другой схватился за глаза, и меж пальцев его текла кровь, кто-то трясся, словно в безумной лихорадке. И все кричали от боли, кто визжал, хуже женщины, кто рычал, как раненый зверь.
— Не подходите к ним! — закричала Варросу и Силамару одна из женщин, и обе отбежали от фургона. — Не подходите… — тихо повторила она.
— Что это с ними? — глухо спросил Силамар.
— Это не вино, — сказала медноволосая. — Это — кровь Мертвых Богов. Мы везем его из Храма, куда простым смертным вход воспрещен…
— Стойте здесь, — жестко сказала вторая женщина и потянула подругу за локоть.
Обе скрылись в первом фургоне, но Варрос даже не обратил на них внимания, он не мог отвести взгляда от разбойников, корчившихся подле бочки с таким притягательным на вид красным вином. Силамар стоял рядом, сжимая в руке меч — пораженный, он даже открыл от удивления рот, подобного он не видел никогда в жизни.
Страшное зелье, такое сладкое на вкус, действовало на испивших его по-разному. Кого-то адское пламя сжигало изнутри, и у него проступили на потемневшем лбу кровавые капли пота; у кого-то вытекли глаза и кожа, словно отяжелев в тысячи раз, стекала вниз, оставляя голый скелет с вываливающимися внутренностями; одного из разбойников раздуло до невероятных размеров, он стал похож на мыльный пузырь, его оторвало от земли, приподняло на несколько ярдов, и, наконец, он лопнул, забрызгивая вонючими ошметками фургон и окружающих; кто-то превратился в чавкающую кашу, потеряв всякую форму, и громко лопались вздувающиеся в луже, где плавали одежды, отвратительные пузыри.
Харкл-Паук, который больше всех успел выпить вина и с которым первым начались метаморфозы, уже совершенно не был похож на человека — черный, ставший вроде даже на голову выше, с горящими желтым огнем глазами (точно, как у уродцев во сне Варроса), он сжимал в руке меч, из его рта стекала ядовитая тягучая слюна.
Он уставился на Варроса и пошел на него, приподняв меч для удара и не замечая, как с него кусками отваливается плоть.
Женщины, успевшие надеть какие-то странные широкие шаровары и куртки, плотно закрывающие шею и руки, выскочили из фургона.
— Не вступай с ним в бой! — закричала медноволосая Варросу. — Отступи!..
Чудовище, некогда бывшее предводителем разбойников Харклом-Пауком, тупо и неумолимо надвигалось на короля. Варрос поднял для защиты меч, взятый у мертвого стражника. Никудышный, надо сказать, меч, но все лучше, чем голые руки.
— Бегите же! — кричали уже обе женщины, державшиеся на безопасном расстоянии и в любое мгновение готовые отбежать еще дальше. — Бегите, любое его прикосновение может оказаться смертельным!
Но Варрос не желал отступать. Тем более что Паук отобрал у него драгоценную реликвию, которую следовало вернуть во что бы то ни стало. Дело даже не в реликвии — пронеслось в голове — а в том, что он король и не может позволить, чтобы этакое чудище шлялось по горам Лунгарзии.
Варрос прыгнул вперед и влево, желая зайти чудовищу с тыла, но бывший разбойник неожиданно проворно развернулся и взмахнул клинком — металл просвистел в нескольких дюймах от груди короля.
