Шаги. Головокружение. Он, наконец, сорвал с головы одеяло и обнаружил, что остался в коридоре один.
Первой мыслью Руди было: «Нельзя терять силы на ругань!» Яд страстоцвета, — растущего в Пенамбре и в Геттлсенде, но только не на севере, — в малых дозах приглушал магические способности, а в больших мог оказаться смертельным.
Гудящий серый шум, подобный тому, который Руди ощутил в сознании, когда в последний раз пытался связаться с Вотом, перекрыл все каналы чувств. Он больше не помнил, каким образом можно призвать силу и как провести ее через себя.
Отняв руку от раны, он взглянул на ладонь. Темно-красная, словно обмакнул ее в краску...
«Скверно...»
Торопливо Руди использовал все заклинания, на которые был еще способен: против яда, против шока, для исцеления внутренних ран. Он понятия не имел, все ли делает правильно. Сила вытекала из него стремительно, как кровь. Во рту пересохло, и он чувствовал жуткий холод. Окружающая вонь смешалась с запахом озона и меднистым, резким привкусом крови. Больше всего ему хотелось спать.
Где-то поблизости зашуршала одежда. Руди поднял голову и успел заметить какое-то шевеление в приоткрытых дверях одной из комнат.
Они прятались вокруг и ждали. Ждали, пока он лишится чувств.
— Будьте прокляты, — прошептал Руди, и ярость помогла ему прийти в себя. Он попытался подняться, но смог лишь встать на четвереньки. Когда Руди прополз мимо двери, то обернулся, чтобы заглянуть внутрь, — но никого не увидел.
Кто бы они ни были, они прятались от него, но он слышал их в коридоре, слышал шорохи и шепот повсюду вокруг.
Они ждали.
«Нет», — сказал себе Руди. Каждый вздох ему давался с трудом.
«Нет». В глазах мутилось. В какой-то момент ему показалось, что он видит пастушонка Геппи Нула и дочурку Линнет Тию, которые бегут от него по коридору; затем какие-то крохотные грызуны, словно сошедшие с рисунков Эшера, расползлись по стенам и потолкам на своих паучьих лапках, гоняясь за перепуганными мышами. Руди осознавал каждый удар сердца и чувствовал, как слабеют мышцы, но он не помнил чары, которые могли бы заставить его работать вновь.
«Ты единственный маг в Убежище. Альда умрет при родах, если ты сейчас сдашься...»
В душе его вновь вспыхнул гнев на этих незримых наблюдателей. Ее смерть будет на их совести, а им на это наплевать. Он сильнее почувствовал запах их одежды, их плоти. Сквозь стену услышал шорох одежды, звон оружия. С трудом поворачивая голову, он видел их, как тени на фоне тьмы. Вот блеснули глаза, а затем и клинок.
— Проклятье, — прошептал он. — Проклятье, проклятье...
Протянув руку, он повторил в уме слова и жесты, как это делал Парень с Кошками. Это было все равно, что вдохнуть радиоактивную звездную пыль или получить укол гиперпространственного топлива. Задохнувшись, Руди развернулся, метнул молнию в приближавшихся врагов, услышал чей-то крик и шум падения, ощутил запах горящей плоти, а затем, поднявшись на ноги, побежал на заплетающихся ногах по коридору. Сил не хватило надолго, и он вновь упал. Но неподалеку была лестница, — он видел собственные отметины на стене, указывающие путь. Он вновь попытался подняться и опять упал, но источник силы по-прежнему оставался доступен. Руди призвал на помощь магию, блокируя действие яда.
«Ну же, сердце, давай, работай».
Движением руки он создал маленький иллюзорный огненный шар и бросил его на пол.
— Ладно, Лэсси, — сказал он ему, — ищи Ледяного Сокола.
Огненный шарик покатился по коридору в облаке лиловых искр.
Руди прислушался.
Никого.
И он медленно пополз к лестнице.
Он сидел на деревянном возвышении в углу Убежища.
Убежище?
Его озарял сероватый холодный утренний свет. Руди казалось, он сидит на краю целого лабиринта деревянных лесов, простирающихся на многие мили в обоих направлениях, а впереди черные стены в тысячу футов высотой вздымались к розовеющим небесам. Под ногами он видел бездонную пропасть, откуда поднимались леса: доски и деревянные мостки, переплетенные между собой с помощью магии. На некоторых платформах работали механизмы, — непривычные черные машины со вставленными в них серебристыми кристаллами.
На всех этих мостках, платформах и переходах он видел спящих мужчин и женщин. Рядом с одним из них спали две кошки.
«Это Убежище, — подумал Руди. — Убежище, когда его только начали строить». Внезапно одна из женщин, с усталым видом сидевшая на черном помосте в центре фундамента, поднялась с места, — это была Лысая Дама. Возвышение, на котором сидел Руди, — он ощущал, как влажные доски врезаются в бедро, — находился достаточно близко, так, что он мог разглядеть ее лицо, когда она подняла голову, заслышав стук копыт, и увидел скрытую боль в ее глазах при виде мужчины, возникшего у входа.
Руди?
Голос Альды. Похоже, она была испугана.
И не без причины.
Он открыл глаза и увидел ее у своей постели, а затем вновь соскользнул во тьму, где сновали странные существа, похожие на безногих скорпионов, и, держась за руки, стояли мертвые ребятишки.
— Руди!
Голова болела так, словно ее раскололи надвое и переехали гусеницами. Он быстро перекатился набок, и кто-то успел поднести ведро, прежде чем накатила волна тошноты.
— И что проку его кормить? — заметил Ледяной Сокол.
Руди отмахнулся и наконец рискнул вновь открыть глаза. Он был у себя в комнате. Кто-то принес сюда с полдюжины световых кристаллов, так что помещение оказалось ярко освещено и, похоже, сюда набилось не меньше двух третей обитателей Убежища, включая епископа Майю, Варкиса Хогширера и его отвратительную дочурку, прядильщицу Филонис, — она была одной из целительниц Убежища, не владевших магией, и к ней обращались те, кому религиозные предрассудки не позволяли иметь дел с колдунами, — лорд и леди Скет, Корам Биггар и добрая половина Совета.
Все они говорили одновременно.
— Ты их видел? Ты знаешь, кто это был?
— Ледяной Сокол отыскал тебя у лестницы на пятом северном уровне, — пояснила Минальда. — Это безлюдное место. Янус всех опросил, но никто ничего не видел. Это ведь был не... габугу?
— А я вам говорю, что ничего подобного в Убежище нет! — рявкнул старик Виккет, и Биггар застонал:
— Только не просите опять обыскать весь наш ярус.
— Но кто еще способен на подобное?
— Я мог бы назвать пару имен.
Руди не смог разглядеть, кто в толпе отпустил эту реплику. Альда торопливо вмешалась:
— Кто бы это ни сделал, он знал, что без магов Убежище обречено.
— Обречено и так, и так, госпожа, простите за прямоту. — Лорд Фнак протолкался к Минальде в окружении свиты своих приспешников. — Я вам точно говорю: нет смысла оставаться здесь, и маги тут ни при чем.
