Если в самом начале в душе теплилось хоть немного наивной надежды выбраться своими силами, теперь и её поглотила ненасытная тьма. Не выберется. В этом месте крыло не заживёт, и хорошо ещё, если оно сможет оправиться впоследствии. Тьма для такой раны словно грязь, зараза.
Сильена прижала колени к груди и попыталась унять дрожь. По ощущениям прошла вечность, но, скорее всего, дня три. Всё не так плохо. Пока что есть возможность дожить до помощи. Надо только сохранить веру. Сохранить рассудок. И ни в коем случае не вслушиваться, ведь каждую минуту то ближе, то дальше порождения тьмы пытались изничтожить друг друга. Рождались одни и умирали другие. Хруст костей, мерзкое чавканье, рыки, крики, агония. Слишком страшная сказка для феи, пришедшей из мира, не знавшего насилия.
И путь для бегства лишь один — в грёзы. Даже если засыпать сложно, даже если очередной сон окажется пустышкой, лучше не видеть и не слышать ничего, чем сталкиваться с реальностью. Считать ли это проявлением слабости или же благоразумия?
У не пустых снов всё-такие имелось преимущество. Казалось, что они тянулись дольше, а ещё в них был шанс кого-нибудь встретить. Даже понимая, что собеседник — лишь порождение разума, Сильена немного успокаивалась в компании. Ей очень-очень не хватало хоть кого-нибудь рядом. Услышать, увидеть, почувствовать, что она не осталась наедине с бедой. В тумане сна рука отчаянно потянулась вперёд, но, вырвавшись из марева, Сильена обнаружила себя на утренней лесной опушке.
По земле ещё тянулся туман, подкрашенный тёплыми лучами, от яркости зелени почти болели глаза. Такой знакомый пейзаж, что хотелось расплакаться. Дом. В пути Сильена никогда не чувствовала до слёз сильной тоски по родному миру, ведь знала, что пути назад почти нет, ведь с малых лет готова была однажды его покинуть, ведь верила, что дом — это где близкие люди. Но сейчас ей бесконечно сильно хотелось вернуться в это сказочно умиротворённое место, где каждый куст, каждый цветок искрился магией. В место, где свет.
— Вот ты где, мышонок, — раздался за спиной воркующий — нет, скорее мурчащий — голос.
Сильена тут же развернулась и посмотрела на Кошку со смесью радости и удивления.
— Т-ты настоящая? — пробормотала дрожащим от неверия голосом.
— Среди снов я даже более настоящая, чем ты, — отметила Кошка, подходя ближе и оглядываясь. — Симпатичное место, не припоминаю, чтобы бывала в таком.
— Моя родина, — пояснила Сильена.
Даже если обычно она относилась к Кошке с насторожённостью, чувствуя опасность затаившегося хищника, в этот момент очень хотелось наброситься с объятьями. Сильена всеми силами подавляла в себе это желание, вцепляясь то в одежду, то ногтями в ладони. Кошка заметила это и с добродушной улыбкой потрепала по сиреневой макушке.
— Не нервничай так, — попробовала успокоить, неверно истолковав поведение. — Я пришла не из-за приказа, не для того, чтобы навредить или напугать. Просто беспокоилась. Я не так бессердечна, как демоны, мне бывает жаль попавшихся в ловушку мышек. Скажи-ка, куда ты пропала?
— Я не знаю. — Сильена прикрыла глаза и напряжённо выдохнула. Быть найденной слугами Февния — не лучший исход, но в такой ситуации она бы предпочла признаться и понадеяться как-то выкарабкаться после, чем умирать в томительной неизбежности. — Я где-то во тьме. Может, в расщелине. Точно не знаю, потому что не могу выбраться — мне проткнули крыло. Там очень страшно. Почти не попадает свет, поэтому я не могу восстановится. И, скорее всего, надолго меня не хватит.
— Маг уже напал на твой след, так что скоро мы сможем до тебя добраться.
Закусив губу, Сильена ответила кривой улыбкой. Вроде и обнадёживает, а вроде и надеждой не пахнет.
— Вам ведь просто гримуар нужен, а с моей смертью он никуда не денется, — печально ответила она, отведя взгляд.
— Нужен гримуар, — кивок, — но если ты умрёшь, той ещё занозой станет вернуть ему первоначальный размер. Хозяин и так не в восторге, так что нам же лучше вытащить тебя живой.
Тихий вздох. Хотелось бы верить, но укол под лопаткой остро намекнул, что боль из реальности начала просачиваться в сны. Значит, скоро тело впадёт в принудительный анабиоз — ещё более беззащитное состояние, из которого сложно выйти. Кошка тоже вздохнула и выглядела так, словно собиралась уйти. Не успев осознать свои действия, Сильена подалась вперёд и схватила её за руку, с мольбой посмотрела в глаза.
— П-пожалуйста... Останься здесь ещё ненадолго. Т-ты ведь можешь?..
Очередная минутная слабость, за которую будет стыдно, но которой нет сил сопротивляться. Желание чуть дольше побыть рядом хоть с кем-нибудь. Ухватиться за руку того, кто сильнее, и ощутить немного спокойствия. Просто страх одиночества и следующей за ним одинокой же смерти.
— Мышонок, что-то ты в этот раз совсем раскисшая, — с беспокойством заметила Кошка. — Тебе там настолько плохо? Я задержусь тут ещё, а ты расскажи, что тебя беспокоит.
Она мягко провела пальцами по щекам, стирая тихие слёзы. Здесь и сейчас, когда точно не вмешается ни хозяин, ни другие демоны, можно ненадолго позволить себе побыть мягкосердечной. Каждая понимала — это не изменит отношений при личной встрече, есть обстоятельства сильнее личных предпочтений. Сильена доверчиво прижалась к Кошке, пряча лицо. Острые ногти пробежались по голове — аккуратно, немного щекотно.
— Ты ведь знаешь, что я фея — ребёнок природной магии, — начала Сильена, взяв себя в руки. — И живём мы, в общем-то, за счёт неё. Мы можем подпитываться не только солнцем и водой, но если истощим резерв... Для остальных это слабость и невозможность колдовать, но для нас — смерть. Тьма — противоположность нашей природе, наш яд. Среди неё у меня есть лишь тот резерв, с которым я переместилась. Но часть уходит на крыло, а другая выжигается, пытаясь бороться с тьмой. Я не могу использовать магию, даже для защиты — едва ли. Но и так... Чувствую, что скоро не проснусь. Сон — ещё не смерть, но выйти из него... Не всегда возможно. Ты видишь мой мир, — она обвела рукой опушку, — ничего общего с демоническим. Хах, неспроста ведь до сих пор неизвестно ни об одной фее, которая бы вернулась от демонов. Слишком разные у нас натуры.
— Но ты всё равно отправилась к ним. Стоило ли оно того? — поинтересовалась Кошка, беря за правую руку, на которой появился браслет с разбитым камнем — артефакт для перемещения.
— Конечно. Каким бы безрассудным ни был мой поступок, я бы не приняла другое решение. Просто, возможно, иначе поступила бы на месте. Да, я здесь ради демона, но он среди своих чужой.
— Тот, кто бродил по снам? А на вид и не скажешь, что какой-то особенный, разве то умный — много защит обошёл.
Сильена не ответила, но тут и без слов всё понятно. Кошка усмехнулась и провела пальцами по камню — тот начал бледно светиться, наполняясь магией.
— Это немного, да и силы у меня своеобразные, но надеюсь, что поможет. Всё же, как я и сказала, мне бы хотелось найти тебя живой. И проснувшейся.
— Спасибо. — Сильена накрыла камень ладошкой и улыбнулась. — Я постараюсь продержаться. Но тогда не обещаю, что охотно дамся вам в руки!
— Вот такой настрой мне нравится больше. Выше нос, мышка. — И Кошка со смешком ткнула её в кончик носа. — А пока мы ещё здесь, покажи немного свой мир.
— Покажу. Насколько это позволит сон. И всё же меня зовут Синель.
***
В другом мире все эти дни тоже активно шли поиски. Нильс и Сигдис почти не покидали кабинета, обложившись справочниками, картами и прошлыми расшифровками. Впрочем, нет, Нильс жил на две комнаты, смены деятельности ради иногда убегая к себе.
Как только они примерно определили, что фея пропала в Шерре-эн-Охан, которая слишком длинная, чтобы обойтись только этими данными, Нильс сразу понял, что состояние Синель будет варьироваться от плачевного до очень плачевного. Даже на поверхности она выдерживала не больше трёх дней, после чего требовался отвод тьмы, что уж говорить про эту червоточину первородного концентрата? Быстро помочь на месте почти невозможно, особенно если речь шла о таком месте. И как же отвратительно работать почти вслепую!
