Зула согнулась в ритуальном поклоне. Учитывая, что она стояла на коленях, ее круглый, голенький зад наводил определённые мысли. Девушка разогнулась, села на пятки.
- Алекс, ты теперь мой господин! Вообще-то принимать в свой клан при этом ритуале не было нужды, но я рада, что ты это сделал. Я не посрамлю честь твоего клана. Я даже не мечтала о таком. Ты видел - Единый подтвердил нашу клятву!? Смотри.
Девушка указала на то место , где была моя ладонь. На ее груди красовалась татуировка. Треугольник с вписанным во внутрь кругом. Я посмотрел на себя. Такая же татуировка была и на мне, и именно в том месте, куда приложила свою ладонь Зула.
- Ничего себе! - озадаченно сказал я - Всё так серьёзно?
- Ты о чём?
- Об этом - ткнул я пальцем в рисунок. Даже потёр его. Не стирается.
- Саша, так всегда бывает - улыбнулась девушка - я не знаю, что этот знак значит, но можно спросить у нашего колдуна. Он растолкует.
Зула, как кошка выгибая спину, подползала ко мне. Думаю Арвенды наблюдавшие за нами, а я в этом не сомневался, были довольны. Еще час сексуальных игр. И опять лежим на траве, раскинув руки.
- Зула, можно вопрос?
- Конечно.
- Ты только не обижайся, я ведь не орк и многого не знаю. А зачем тебе это нужно?
- Что это? - не поняла девушка.
- Ну вот это... Господин, рабыня. Зачем все это?
- А вон ты про что, - Зула легла на бок опершись головой о руку - В пятнадцать орчанка должна стать женщиной. В восемнадцать родить первенца.
- И что это проблема?
- Иногда проблема - грустно сказала Зула - я бы не хотела про это говорить.
- Извини, - тут же сказал я, - а какие у господина обязанности и права. Я ведь совсем ничего не знаю. Расскажи, хотя бы в общих чертах.
- Обычные. Господин заботится чтобы было жилище, а рабыня следит за порядком в этом жилище. Заботится о господине, воспитывает детей, учит их ...
- Постой, дай угадаю! - перебил я, - господин заботится не только о жилище, но и о том чтобы в коте была пища. Так?
Зула рассмеялась. Какой приятный у неё смех.
- Нет, о пище заботится рабыня. Дело господина принести в дом мясо.
- Собственно, я это и имел ввиду - буркнул я - продолжай.
- Ну не знаю. Если господин пошёл в поход, он может взять рабыню с собой, чтобы она согревала его постель. Либо оставить её дома, воспитывать детей и ждать.
- А у меня может быть еще одна рабыня?
- Конечно, - кивнула Зула, - тогда, она будет младшей.
- И как вы будете с ней ладить? Или раз ты старшая, то она должна тебя слушаться?
- По-разному бывает, - задумчиво сказала Зула - если младшая лучше готовит, то будет готовить она. Если у старшей лучше получается следить за порядком в доме, то она и будет прибираться. Все зависит, что у кого лучше получается.
- Ну хорошо, - не сдавался я, - предположим что у младшей лучше получается готовить, следить за порядком, воспитывать детей, делать заготовки впрок. Ну вот лучше получается, и все тут. Такое же может быть?
- Конечно. Я вот не умею шить. Да и готовлю не очень, - виновато проговорила Зула.
- Так вот, - продолжил я, - получается, что младшая все будет делать. А что тогда остаётся старшей? Она ничего не будет делать?
- Но ведь старшая несёт ответственность перед господином. А это не мало!
- Поясни, - попросил я.
- Ну например, если господин сел есть, а каша пересоленная, то в челюсть получит старшая, - рассмеялась Зула, - а может и плётки получить. Это смотря какое настроение у господина...
- Ну да, - кивнул я, - а потом старшая пойдёт и в челюсть даст младшей!
- Ты что? - возмутилась Зула - старшая сама виновата, что кашу не попробовала и дала господину. Причём тут младшая? Она же не специально!
- Скажи, Зулёнок. Ты хотела бы оказаться на месте младшей, которая все делает. Вообще все. А старшая ничего не делает, так время от времени легонько плёткой по спине стукнут и все. Да и то любя, так сказать, совсем не больно. А?
Девушка долго молчала. Потом сказала:
- Это не правильно. Я бы пожаловалась господину. Он должен рассудить.
- А если господин отмахнулся? - не унимался я, - Решайте, мол, сами. Ему-то какая разница, кто еду готовит, а кто за детьми смотрит. У него других дел хватает.
- Тогда я порошу сделать мне отдельное жилище. Заберу своих детей и буду сама все делать и плётку сама получать. Но это не правильно. Семья должна жить вместе! В семье каждый делает то, что может, и не должен считать, кто и сколько сделал. Как только начинают считать, значит семьи уже нет.
- Если ты старшая не можешь поладить с младшей, то я, как господин что могу сделать? Разбираться в ваших склоках? Оно мне нужно?
- Ты можешь наказать обеих и приказать помириться!
- Эх, легко сказать, - я потянулся - а какая разница между женой и рабыней? Получается никакой?
- Ну что ты! - не согласилась Зула, - дети рабыни не могут ничего наследовать. Дети от жены выше по положению, чем дети от рабыни. И это не зависит от возраста. Дети рабыни, всегда подчиняются детям жены!
- Даже так? - удивился я, - и зачем тогда ты так просилась в рабыни?
- Потому что, жену орк... мужчина, выбирает всегда сам, - совсем тихо проговорила Зула. Упс! Вот в чем дело. Значит женщина может попроситься только в рабыни, с расчётом что когда-нибудь её возьмут в жены. А Зула-то не так проста, продуманная. И место заняла и ежели чего, до жён рукой подать. Неужто у неё с мужиками такой напряг? Я притянул Зулу к себе и чмокнул в щеку.
Время - 16-10. Аппетит разгулялся не на шутку.
- Рабыня, хочу есть! - пафосно сказал я, подняв руку вверх.
- Слушаюсь, мой господин! - Зула нависла надомной так, что сосок груди оказался напротив лица.
- Откушу и скажу, что так и было! - я вывернулся, сел, - нет, правда, есть охота.
- Попроси котов, пусть принесут чего-нибудь, - невинно проговорила девушка.
- Я-то попрошу, а ты есть будешь?
- Буду, мой господин.
- Да? И к чему такая жертва?
- Это не жертва, - рассмеялась Зула, - орки едят сырое мясо, а в бою могут вырвать и съесть печень врага. Так, что я получаю удовольствие от сырого мяса не меньше, чем ты.
Вот те раз! Ну я-то удовольствие не получаю, или может быть это пока?
- Ты когда с котами на поляне утром ел, я чуть слюной не подавилась. Мог бы и позвать, вон какая гора у вас была, жадина! - укорила меня Зула.
- Это было в воспитательных целях, - парировал я, - но сейчас пойдем к костру, Саймон обидится, мы и так злоупотребляем его расположением.
Мы поднялись и побежали к воде, вошли в реку, подняв кучу брызг. Искупавшись, я высушил нас обоих и мы стали одеваться.
- Саша, у меня контракт с Саймоном, но теперь я твоя рабыня, и ты можешь не пустить меня. Тогда придется компенсировать ему 20 золотых.
