Каллем заглушил двигатель. Эдди последовал его примеру. Теперь они слышали лишь легкий плеск воды, шелест ветра в кронах сосен да пение птиц. Посмотрев направо, Эдди увидел, что стрелок сидит, умиротворенно сложив на коленях так много умеющие, с длинными пальцами руки.
— Как тебе тут? — спросил Эдди.
— Тихо.
— Кто-нибудь есть?
— Думаю, да.
— Опасность?
— Йя-я. Рядом со мной.
Эдди нахмурился, не отрывая от стрелка глаз.
— Ты, Эдди. Ты хочешь убить его, не так ли?
Через секунду-другую Эдди признал, что так оно и есть. От этой стороны собственного характера, дикой и необузданной, ему иной раз становилось не по себе, но он не мог отрицать, что она имеет место быть. И, кто, в конце концов, извлек ее на поверхность и заточил, как бритву? Роланд кивнул.
— Однажды, после долгих лет странствий в одиночестве по пустыни, в моей жизни появился хныкающий и занятый только собой молодой человек, жизненные устремления которого состояли только в одном: принять очередную дозу наркотика, от которой ему хотелось разве что чихать да спать. Этот самодовольный, эгоистичный, горластый позер не вызывал положительных эмоций…
— Но симпатичный, — перебил его Эдди. — Не забывай об этом. Парень-то был симпатичный, настоящий секс-символ.
Роланд посмотрел на него, без тени улыбки.
— Если я смог не убить тебя тогда, Эдди из Нью-Йорка, сегодня ты сможешь не убить Келвина Тауэра, — с этим Роланд открыл дверцу со стороны пассажирского сидения и вылез из кабины.
— Ну, раз ты так говоришь, — сказал Эдди салону легковушки Каллема, и открыл свою дверцу.
3Каллем еще сидел за рулем грузовичка, когда сначала Роланд, а потом Эдди присоединились к нему.
— Мне кажется, в доме никого нет, — заметил он, — но на кухне горит свет.
— Это точно, — кивнул Эдди. — Джон, у меня…
— Только не говори, что у тебя еще один вопрос. Только один человек, из тех, кого я знаю, задает больше вопросов, чем ты. Это мой внучатый племянник, Айдан. Ему как раз исполнилось три года. Не томи душу, спрашивай.
— Можете вы указать конкретное место, где в последние несколько лет приходящие появлялись наиболее часто?
Каллем задумался, но ненадолго.
— Тэтлбек-лейн[61], в Лоувелле.
— Чувствуется, вы в этом уверены.
— Уверен. Помнишь, я упоминал моего приятеля, Донни Рассерта, профессора истории из колледжа Вандербилта?
Эдди кивнул.
— Так вот, лично столкнувшись с одним их приходящих, он заинтересовался этим феноменом. Написал несколько статей, хотя и говорил, что ни один респектабельный журнал не опубликует их, какими бы документами не подтверждались приведенные в статьях факты. Потом он признался мне, что статьи о появлении приходящих в западном Мэне научили ему одной простой истине, хотя он и представить себе не мог, что в столь почтенном возрасте жизнь может еще чему-то научить: есть такое, во что люди не хотят верить, даже если ты выложишь перед ними все необходимые доказательства. Он еще процитировал какого-то греческого поэта: «В колонне истины есть дыра». Так или иначе, у себя в кабинете он повесил карту района, в котором расположены эти семь городков: Стоунэм, Ист-Стоунэм, Уотерфорд, Лоувелл, Суиден, Фрайбург и Ист-Фрайбург. И стал вкалывать булавки в те места, где видели приходящих, понимаете?
— Понимаю вас очень хорошо, сэй, говорю, спасибо вам, — кивнул Эдди.
— Так вот, как я уже сказал… да, на Тэтлбек-лейн они появлялись чаще всего, в нее Донни воткнул шесть или восемь булавок, а длиной Тэтлбек-лейн не больше двух миль. Начинается от дороги 7, петлей огибает озеро Кезар и возвращается к дороге 7.
Роланд, который смотрел на дом, повернулся влево, замер, положил левую руку на сандаловую рукоятку револьвера.
— Джон, я рад, что мы встретились, но теперь тебе пора уезжать.
— Ты уверен?
Роланд кивнул.
— Мужчины, которые приехали сюда, дураки. Тут все еще пахнет дурью, вот почему я знаю, что никуда они не съехали. Ты — не такой, как они.
Джон Каллем чуть улыбнулся.
— Хотел бы на это надеяться, но все равно, спасибо за комплимент, — он замолчал, почесал седую голову. — Если это комплимент.
— Не возвращайся на главную дорогу и начинай думать о том, что мои слова — всего лишь слова. А еще лучше, что нас здесь и не было и тебе все привиделось. Не возвращайся в свой дом даже за чистой рубашкой. Там тебя может поджидать опасность. Уезжай куда-нибудь. Как минимум, в три раза дальше горизонта.
Каллем прищурил глаз, начал что-то прикидывать.
— В пятидесятых я проработал десять лет охранником в тюрьме штата Мэн. О них и вспоминать не хочется, но там я встретил замечательного человека, которого звали…
Роланд покачал головой и прижал к губам два оставшихся пальца правой руки. Каллем кивнул.
— Имя его я запамятовал, но живет он в Вермонте, и я уверен, что имя вспомню, может, даже дорогу к его дому, к тому моменту, как перееду границу Нью-Гэмпшира.
Эдди показалось, что в этой речи прозвучала фальшивая нота, но выделить ее не смог и решил, что у него просто паранойя. Уж за Джоном Каллемом лжи не замечалось… или он ошибался?
— Счастливого вам пути, — Эдди пожал Каллему руку. — Долгих дней и приятных ночей.
— И вам того же, парни, — и пожал правую руку Роланда, задержав ее в своей. — Как ты думаешь, там Бог спас мою жизнь? Когда засвистели пули?
— Йя-я, — ответил стрелок. — Если тебе так нравится. И пусть он и дальше пребывает с тобой.
— Что же касается моего старого «форда»…
— Он останется здесь или где-то неподалеку, — ответил Эдди. — Вы его найдете, а может, кто-то другой. Не волнуйтесь.
Каллем улыбнулся.
— Именно это я и хотел тебе сказать.
— Vaya con Dios[62], — сказал Эдди. Улыбка Каллема стала шире.
— Именно так, сынок. Остерегайтесь этих приходящих, — он помолчал. — Некоторые из них неприятные личности. Судя по свидетельствам тех, кто с ними сталкивался.
Каллем сел за руль, включил двигатель и уехал. Роланд проводил его взглядом, разлепил губы: «Дан-тет».
Эдди кивнул. Дан-тет. Маленький спаситель. Джону Каллему это определение подходило как нельзя больше. Теперь он ушел из их жизни, как ушли старики Речного Перекрестка, как ушли другие люди. А он ушел, не так ли? Хотя, когда он говорил о своем друге в Вермонте, что-то…
Паранойя. Обычная паранойя. И Эдди выбросил эти мысли из головы.
4Поскольку автомобиль около дома не стоял и, следовательно, заглянуть под коврик у водительского сидения не представлялось возможным, Эдди решил исследовать пространство под нижней ступенькой крыльца. Но, едва он шагнул к дому, Роланд ухватил его за плечо одной рукой, а другой указал на заросший кустами склон, спускающийся к воде и крышу, скорее всего, еще одного эллинга. Выкрашенную зеленой краской кровельную дранку засыпали опавшие сосновые иголки.
