Таня такое оружие и не видела никогда: узкий черный клинок, будто прокопченный в дыму, округлая гарда и длинная рукоять из голубовато-стального металла, за которую Лютогор схватился двумя руками, – наверное, меч был тяжелым даже для него. Чтобы довершить зловещее впечатление, клинок вспыхнул и налился густым, ядовито-зеленым светом.
Виртус тоже не терял времени: несколько замысловатых движений проворными ладонями – и перед остальными членами экспедиции выросла прозрачная, словно горный хрусталь, стена. У Шелла вырвался долгий стон, за ним тихо выругался и младший Вордак: парни явно желали поучаствовать в предстоящем сражении с неведомым зверем. Но Марк, вместе со всеми подошедший ближе, не проявлял особой заинтересованности. Наоборот, он скучающим взором оглядывал горные пейзажи, делая вид, что ему все безразлично.
Между тем грозное рычание больше не повторялось.
Тогда и Вордак извлек из-под своего плаща Скипетр. Меч в руках Лютогора даже не дрогнул, хотя наверняка предводитель диких не прочь был бы сразиться с Вордаком за обладание Скипетром. И наверняка куда охотнее, чем с драконом.
Тане стало интересно, как же проявит себя карпатский символ власти. Если Венец делает сильные иллюзии, а Держава ослабляет их, то Скипетр…
– Карпатский Скипетр убивает, разя быстрее молнии, – шепнул полудух, своим неожиданным появлением изрядно напугавший девушку. По всей видимости, Рик Стригой не собирался участвовать в битве. Он стоял, заложив руки за спину, и с интересом разглядывал длинный меч в руках Лютогора. – Ничто не устоит против его разрушительной магии… Хм, мне кажется, или у предводителя диких меч старой мольфарской работы… Уж не от Великого ли Мольфара подарок?
– Кажется, Великий Мольфар славно потрудился в свое время, – едва разжимая губы, прошептала Таня. – Куда ни глянь, у всех от него подарки.
Рик ухмыльнулся:
– О да, он изрядно поработал на благо чародольских магов… Да и скука – лучший стимул для творчества.
– Скука?
– Ну да, – кивнул полудух. – Скучно сидеть на цепи в полном одиночестве и ничего не делать. Вот и мастерил одну вещь за другой.
Таня раскрыла рот, чтобы потребовать более детальные подробности жизни Великого Мольфара, который, оказывается, на цепи сидел, бедняга! Но была грубо прервана всеобщим волнением. Оказывается, польский маг воздел руки к небу, приготавливаясь к некому творению.
Прошло некоторое время. От преграды, разделявшей людей и невидимого пока дракона, начали отделяться камни. Сначала посыпались небольшие обломки, освобождая увесистые пласты пород с острыми ступенчатыми краями. Вскоре пришел черед и самых больших камней – крепких, гладко обтесанных валунов, на которых и держалась вся стена, – они медленно вылезали друг из-под друга, словно огромные неповоротливые крабы. Через несколько мгновений вся преграда рассыпалась, изойдя серой пылью.
И тогда Таня увидела самое необычное существо, которое только могло водиться на славной карпатской земле.
Черный и блестящий, словно его кожа была покрыта дорогим лаком, дракон о трех головах смотрел на людей с нескрываемой злобой. Мощное, приземистое тело поддерживали мозолистые лапы, странно и нелепо напоминающие куриные когтистые ножки. Но если бы вам вздумалось над этим посмеяться, улыбка бы застыла на ваших губах, взгляни вы на три огромные бесформенные головы, качающиеся на длинных чешуйчатых шеях. Тупоносые морды были усеяны острыми хищными клыками, которые дракон не уставал демонстрировать окружающим. Позади грозно трепетали громадные, но тонкие, словно листы бумаги, черные крылья.
– Чадр… – пронеслось в толпе магов.
Дракон зарычал и пыхнул в людей предупредительным огнем на два метра. Виртус легко отразил атаку – пламя опало на землю. Запахло паленой смолой, будто подожгли вонючие еловые ветки.
– Это же не иллюзия… – дрожащими губами прошептала Татьяна.
Полудух не ответил. Девушка оглянулась – Рика нигде не было.
Между тем Вордак не сводил взгляда с могучей твари, но и не спешил начинать бой.
Лютогор понял намек, холодно и презрительно усмехнулся и первым шагнул к дракону, одновременно замахиваясь тяжелым мечом.
Дикий, нечеловеческий вой накрыл поляну. Как только Лютогор перешагнул один из камней разваленной преграды, небо словно окрасилось в густой черный цвет. Тысячи птиц распахнули в полете свои крылья. В некоторых из этих странных пернатых тварей Таня с ужасом распознала всадниц, недавних своих знакомых – диких, лесных мар. Девушки с взлохмаченными волосами и телами, покрытыми кожей, не скрывающей внутренности, голосили и улюлюкали громкими, хриплыми голосами.
Брызнула тысячью осколков хрустальная стена, укрывавшая остальных магов, – защита Виртуса перестала работать.
Кто-то закричал, замелькали вспышки. Девушка в ужасе оглянулась, не зная, атаковать или защищаться. Неожиданно ее дернули за руку – это Виртус приказал прятаться в укрытие… Но куда?! Вокруг простиралась лишь голая, каменная пустошь…
И вновь ее дернули за руку.
– Сотвори знак «суб», быстро! Я приказываю тебе!
Оценив серьезность тона полудуха, Таня мгновенно послушалась – пальцы сами сплелись в нужную фигуру.
Мягкий, призрачный шепот легко проник в уши и заполонил сознание. Где-то гулко били часы, но не привычно, а медленно, растянуто, словно мощные удары церковного набата. Таня пошла вперед, и ее шаги звучали в этой странной тишине, как далекие раскаты грома.
Повсюду катились клубки. Огромные и неповоротливые, из разноцветных ниток, переваливались медленно, словно катки для укладки асфальта. Между ними прыгали маленькие клубочки, преимущественно серые или черные. Иногда, словно вспышки тусклого света, мелькали золотые и серебряные комочки ниток, но какие-то пыльные, будто старые и потрепавшиеся.
– Каве… – дохнуло над ухом. – Каве!
Таня остановилась. Казалось, воздушное пространство вокруг нее, густое и вязкое, остановилось и закачалось вместе с ней.
– Каве.
Девушка оглянулась и увидела Карпатский Скипетр. Его тень казалась расплывчатой и нереальной, однако не узнать очертания великого карпатского символа было невозможно.
– Поговори с Великим Мольфаром, Каве.
Таня могла заложить свой браслет, что разговаривает со Скипетром.
– Где мне его найти? – выкрикнула она. Однако голос свой даже не услышала.
Но шорохи призрачного мира принесли ей тихие слова:
– Каменный Клык даст тебе ответ…
– А если не даст? – все так же беззвучно спросила Таня.
– Даст, – последовал лаконичный ответ.
Густой и липкий, словно паучья сеть, страх мягкими волнами проникал в душу: Тане все труднее становилось находиться в этом месте. Мрачное впечатление усиливали чистые и робкие хоровые голоса, пение которых разносилось будто во сне – точными, аккуратными толчками, чередой прерывающихся звуков, словно где-то рядом проходило торжественное шествие ангелов. Возможно, на этой горе находились предметы, связанные с церковью, они и распространяли столь мощные звуковые сигналы. Как известно, в субастрале оживают вещи, мысли, воспоминания, впечатления, и даже могут разговаривать призраки погибших на Земле…
