– Конюх, где конюх?! Лошадь выводи! – кричал Каспар. Он решил ехать верхом, ведь телега была слишком тихоходна. Из-за угла выбежал перепуганный босой конюх, таща на поводу лошадь Каспара – тот узнал ее по седельной сумке с торчавшим из нее луком.
Выхватил поводья, Каспар с трудом забрался в седло и, лишь ощутив ступнями холодные рифленые стремена, понял, что сумеет уйти.
Лакоб уже держал вожжи, и беглецы были готовы выскочить через узкий проулок на выщербленную мостовую, когда из задней двери выбежал Котлета.
На нем была кружевная шляпа, немыслимого розового цвета женская кофта и белые сапожки, а в руках он держал увесистый кожаный мешок. Вслед за вором выскочили трое стражников с алебардами – одного из них Каспар уже бил на лестнице.
– Хозяин! Спаси, хозяин! – крикнул Котлета и побежал к телеге, но тяжелая ноша делал его медлительным.
Один из стражников подцепил вора алебардой, он споткнулся и в следующее мгновение получил удар огромным лезвием. Голова вора раскололась как переспелый арбуз, и брызнула красным на мостовую. Тяжелый мешочек упал, во все стороны запрыгали медные монеты.
– Человека убили! – заголосила из окна работница.
Убивший вора стражник бросился на Каспара, надеясь на столь же быструю победу, но тот со злости зашиб его ударом сверху, да так сильно, что от рукояти алебарды полетели щепки.
Остальные стражники попятились назад, а телега, громыхая, вырвалась на улицу. За ней, недобро оглядываясь на стражников, рысью поехал Каспар.
Заслышав грохочущую телегу и увидев голого всадника с мечом в руках, прохожие прижимались к стенам, а экипажи принимали в сторону. Дороги Каспар не знал и был вынужден следовать за Лакобом.
Телега свернула налево, Каспар – за ней и тут же услышал раздававшиеся сзади крики. Он оглянулся и узнал своих воров – Красавчика, Свинчатку, Слизня и Рыпу. Они скакали верхом в таких же жутких нарядах, какой был на убитом Котлете.
«Дамского портного ограбили», – догадался Каспар.
– Хозяин, ты живой!
– Ура хозяину! – кричали они, нагоняя Каспара.
Впереди показались ворота и двое часовых. То ли им сообщили о бегстве преступников, то ли они были напуганы грохотом телеги, но сейчас же выставили перед собой алебарды и приготовились обороняться.
Лакоб вильнул в сторону, Каспар его обогнал и, выставив меч, помчался на ворота.
Столь отчаянная атака абсолютно голого человека напугала стражников, и они стали пятиться.
Каспар отбил удар алебарды, ловко перехватил ее за древко и вырвал из рук владельца, затем бросил во второго стражника и сбил его с моста – в ров.
Воры закричали «ура!», и копыта лошадей загрохотали по мосту. Отряд вырвался на свободу.
Они проскакали с полмили, затем перешли на шаг, и Лакоб остановил телегу, чтобы Каспар смог одеться.
– Уф, хозяин, как хорошо, что ты не помер! – вытирая со лба пот, сказал Слизень.
– Да, мы думали, твое дело труба, – признался Рыпа.
Стоя на телеге, Каспар надел чистую пару, сделал из разорванного одеяла портянки и надел сапоги. Затем нацепил доспехи, тщательно приладил шлем и застегнул пояс с оружием.
После этого он вернулся в седло и, заметив, что воры, привставая в седлах, высматривают что-то на дороге, спросил:
– Кого ждете?
– Котлету! – ответил Рыпа.
– Он не приедет.
– Приедет, – возразил Красавчик. – Котлета – он шустрый, обязательно вывернется.
– Не в этот раз. Ему алебардой голову раскроили.
– Как раскроили? – Все воры повернулись к Каспару.
– Обыкновенно, во внутреннем дворе, у нас с Лакобом на глазах.
– Но ведь у него было наше золото! – в отчаянии воскликнул Красавчик.
– Да не золото это было… – Каспар усмехнулся. – Вы стащили мешок с медью, за него даже доброго коня не купишь.
– Врешь, Фрай! Откуда ты знаешь, что там медь была?
– Когда Котлета упал, мешочек открылся и все монеты разлетелись по двору, наверное, стражники их до сих пор собирают.
Воры угрюмо молчали, их лошади тоже опустили головы и били по земле копытами.
– Вы где эти тряпки взяли? – спросил Каспар.
– В мастерской у «барсука» одного, – сказал Рыпа. – Мы бы и тебе захватили, но, хозяин… – Он развел руками. – Думали, ты помрешь.
– Вы ограбили дамского портного и выглядите как полные дураки.
Воры стали посматривать друг на друга, и постепенно до них стало доходить, что Каспар прав – это была женская одежда.
Осознав это в полной мере, они стали с ругательствами срывать с себя цветные наряды и нежные кружева, вскоре оставшись все в тех же прогоревших штанах и куртках.
– Ну а доспехи где? Оружие?
– Все здесь, – ответил Свинчатка, вынимая из седельной сумки свою амуницию.
– Хорошо хоть лошадей не пропили, – сказал Каспар со вздохом.
– А мы и пропили! – похвастался Слизень. – Вернее, проиграли! Но потом нам подфартило и лошадки снова наши стали.
Поймав на себя укоризненный взгляд Каспара, Слизень пожал плечами:
– Хозяин, ну мы думали, тебя уже нет, чего их жалеть, лошадей-то? Зато я арбалеты сохранил – гляди!
И он продемонстрировал два готовых к стрельбе арбалета.
– Молодец, хороший из тебя мог бы выйти солдат, если б не был дурнем.
– А с меня? – ревниво спросил Рыпа.
– И с тебя – из всех вас могли получиться солдаты, только вы по другой дорожке пошли… Ладно, поехали, а пока расскажите, как вам лавку удалось ограбить?
– А это запросто! – оживился Рыпа, погоняя лошадь.
Но прежде чем он начал рассказ, Каспар в который раз удивился тому, как быстро они забывают своих погибших товарищей. Впрочем, наверное, этому было свое объяснение, ведь банды постоянно воевали друг с другом, несли потери, набирали новых рекрутов и снова воевали, потому и привыкли воры к потерям.
– Приехали мы к этой лавке и встали неподалеку, возле кожевенной мастерской, – начал Рыпа. – Вонь из нее такая прет, прямо хоть беги, но уходить нельзя – мы на разведку приехали.
– Ага, Красавчик говорит мне: иди ты, у тебя харя добрая, – добавил Свинчатка, и все рассмеялись. – Ну я пошел, гляжу: дверь дубовая, вся набойками внахлест закреплена – такую ни в жизнь не высадишь, а в двери узкое окошко и оттуда какая-то сволочь подозрительно меня глазом сверлит, мол, что за клиент неизвестный? Спрашивает: что вам угодно? А я говорю: серебро на золото менять хочу, а он – двадцать пятую берем за обмен. Я говорю: дорого, а он – сколько у вас? Ну я не стал говорить, что хозяин мне один рилли на вино выдал, а так хитро ему подмигиваю, мол, побеседовать лучше без свидетелей. Я-то, дурак, думал, он дверь откроет, я ему по башке и ребятам свистну – враз лавку обнесем, да не тут-то было! Дверь открыл, а там – мама дорогая!– кругом решетки, а вокруг, как волкодавы, пятеро молотобойцев с дубинами стоят и глаз с меня не спускают.
