Джения посмотрела на прекрасное кольцо, и ее глаза вновь заслезились.
— Грейга все любили, — говорил Реген, надевая кольцо на ее палец. — Пусть этот дар станет символом памяти о нем. Продукты и деньги позволят вам с родителями еще долго жить безбедно. Может быть, вскоре ты подыщешь себе нового мужа и станешь Матерью. Однако коль настанут тяжелые времена, и ты захочешь продать кольцо, приди сначала ко мне, хорошо?
Джения кивнула, не поднимая глаз и гладя рукой ценный подарок.
— Обещай, — велел Вестник.
— Обещаю, — промолвила Джения.
Реген кивнул и в последний раз обнял ее.
— Загляну к тебе при возможности, — пообещал он.
Женщина продолжала плакать, прощаясь с ними. Арлен смотрел на нее, пока она не скрылась за поворотом.
— У тебя озадаченный вид, — проговорил Реген.
Арлен кивнул.
— Джения вышла из семьи Нищих, — стал объяснять Реген. — Ее отец слепой, а мать инвалид. Тем не менее им повезло. У них родилась здоровая и красивая дочь. Она подняла семью на два класса выше, выйдя замуж за Грейга. Он взял всех троих в свой дом и, хотя не ездил по избранным маршрутам, зарабатывал достаточно много, чтобы они не бедствовали и жили без печали. — Он покачал головой. — А вот теперь ей приходится платить арендную плату и кормить троих. Да и от дома нельзя отлучиться, так как родители полностью зависят от нее.
— Хорошо, что ты ей помогаешь, — сказал Арлен. — Она очень похорошела, когда улыбнулась.
— Каждому не поможешь, — произнес Реген, — но надо прилагать все усилия, чтобы облегчить участь ближнего.
Арлен кивнул.
Они поднимались в горы, пока не подъехали к большому особняку. Стена с воротами высотой в шесть футов окружала примыкающие к нему частные владения. В доме три этажа и дюжина застекленных окон, в которых отражается солнечный свет. Он больше дома собраний в Боггиновом Холме и смог бы принять всех гостей на пир в день летнего солнцестояния. Его стены расписаны яркими оберегами. Такое жилище, решил Арлен, достойно быть дворцом герцога.
— У моей мамы имелось заговоренное стекло, крепкое как сталь, — проговорил мальчик, глядя на окна, в то время как какой-то худой человек бежал через двор к воротам, чтобы открыть их. — Она прятала его, но порой, когда у нас собирались гости, вынимала и показывала, как оно блестит.
Путники миновали сад, не тронутый корелингами, где несколько человек копали грядки.
— Этот загородный дом — единственный в Милне с полностью застекленными окнами, — с гордостью заявил Реген.
Они проехали к конюшне, где их встретил конюх, который принял поводья Ночки. Он низко поклонился Регену и расшаркался перед ним, будто тот король из сказки.
— Я считал, мы останемся в твоем доме, прежде чем нанесем визит герцогу, — сказал Арлен.
Реген рассмеялся.
— Это и есть мой дом! Думаешь, я просто так рискую жизнью на большой дороге?
Арлен широко открытыми глазами посмотрел на особняк.
— Весь дом твой?..
— Весь, — заверил его Вестник. — Герцоги щедро платят тем, кто не боится корелингов.
— Но у Грейга такой маленький дом…
— Грейг был хороший человек, — объяснил Реген, — но посредственный Вестник. Он удовлетворялся тем, что совершал ежегодные путешествия в Тиббетов Ручей да попутно посещал мелкие деревушки. Такой человек может содержать семью и не более того. Джения оказалась в наваре лишь потому, что я заплатил из своего кармана за лишний товар, проданный мною Борову. Грейг брал деньги взаймы у Гильдии, и они сильно урезали пособие вдовы.
Высокий человек с каменным лицом, поклонившись, открыл парадную дверь. На нем выцветший кафтан из крашеной шерсти. Лицо и одежда чистые — в отличие от тех людей, которые снуют во дворе. Как только путники вошли, вскочил на ноги мальчик примерно того же возраста, что и Арлен. Он подбежал к веревке с колоколом у основания большой мраморной лестницы. Колокольный звон наполнил весь дом.
— Вижу, удача не оставила тебя и на сей раз, — раздался голос женщины.
У нее темные волосы и проницательные голубые глаза, шея и запястья украшены драгоценностями, а красивее платья Арлен в жизни не видел. Женщина холодно улыбается, рассматривая их с балкона над прихожей.
— Моя жена Эллиса, — тихо проговорил Реген. — Повод возвращаться домой… и отправляться в путешествие.
Арлен не понимал, шутит Вестник или нет. Женщина, похоже, не рада видеть их.
— Когда-нибудь корелинги все-таки доберутся до тебя, — говорила Эллиса, спускаясь вниз по лестнице, — и я наконец смогу выйти замуж за молодого любовника.
— Такому не суждено случиться, — улыбнулся в ответ Реген, привлекая к себе жену и целуя ее. Повернувшись к Арлену, он пояснил: — Эллиса мечтает о том дне, когда она наследует мое состояние. Я не поддаюсь демонам специально, чтобы ей досадить.
Эллиса засмеялась, и Арлен с облегчением вздохнул.
— Кто это? Бродяга, которого ты привел домой, дабы не трудиться над приобретением своего ребенка?
— Позволь представить тебе Арлена из Тиббетова Ручья. Я встретил его на дороге.
— На дороге? — удивилась Эллиса. — Он ведь ребенок.
— Я не ребенок! — вскричал Арлен и тотчас почувствовал себя идиотом.
Реген косо взглянул на него, и он опустил глаза.
Эллиса и бровью не повела.
— Сними одежду и прими ванну, — велела она мужу, — ты весь пропах потом. А я позабочусь о нашем госте.
После ухода Регена Эллиса позвала служанку и велела ей приготовить Арлену еду. Казалось, у Регена больше слуг, чем жителей в Ручье. Мальчику подали кусок холодной ветчины и большой ломоть хрустящего хлеба вместе со взбитыми сливками и молоком. Эллиса смотрела, как он ест. Арлен не знал, что сказать, и сосредоточил все внимание на тарелке.
Когда он приканчивал сливки, зашла служанка в синем платье и поклонилась Эллисе.
— Господин Реген ждет тебя наверху.
— Спасибо, Мать, — ответила Эллиса. На мгновение странное выражение появилось на ее лице, и она рассеянно провела пальцами по животу. Затем улыбнулась и посмотрела на Арлена. — Отведи нашего гостя в ванную и не выпускай оттуда, пока не увидишь, какой у него на самом деле цвет кожи. — Рассмеявшись, она стремительно удалилась из комнаты.
Арлен, привыкший мыться холодной водой из корыта, расстроился, увидев глубокую каменную ванну. Служанка, Маргрит, налила горячую воду. Она высокая, как и все жители Милна, с добрыми глазами и волосами цвета меда, среди которых видны седые пряди. Женщина отвернулась, когда Арлен начал раздеваться, а потом вошел в ванну. Увидев зашитые раны на его спине, Маргрит открыла рот от удивления и тотчас начала исследовать их.
