— Итак, ты нас покидаешь, милашка, — заявил Сатана, неожиданно возникая у нее на пути.
— Отправляйся в Преисподнюю, — резко сказала Ниоба.
— Ты слишком долго была возмутительным бельмом у меня на глазу, — беспечно продолжал он. — Я с удовольствием с тобой расстанусь.
— Иди, прокляни сам себя.
— Знаешь, я с удовольствием развлекусь с твоей преемницей, привередливая моя.
Ниоба остановилась:
— И почему же ты в этом так уверен. Повелитель Мух? Может быть, ты не хочешь, чтобы я покинула свой пост?
Сатана выдохнул клуб дыма.
— Конечно, хочу! — воскликнул он.
— Потому что мне суждено родить ребенка, — кивнув, проговорила Ниоба, — который доставит тебе кучу неприятностей.
В ответ она не услышала ни унизительных, ни циничных комментариев, которых ожидала. Ее удивило, что Сатана вдруг задумался.
— Существуют течения судьбы, понятные, возможно, только одному Богу, — сказал он наконец. — Картины будущего, которые нам дано увидеть, мимолетны и несовершенны. Я изучил, что ждет твою дочь, и понял лишь, что примерно через сорок лет возникнет страшная буря и она окажется в самом ее эпицентре — как, впрочем, и я. Мне не известно, чем все это закончится.
Ниоба вдруг похолодела.
— Одна, возможно, выйдет за Смерть, а другая возьмет в мужья Зло, — проговорила она, вспомнив пророчество.
— Я являюсь воплощением Зла! — напомнил ей Сатана. — Может быть, скажешь, зачем мне связываться со смертной женщиной?
— Она станет воплощением.
Сатана повернулся и, опустив голову, принялся расхаживать прямо по воздуху. В этот момент глубоких раздумий он был почти красив.
— И какая же женщина, будь она смертной или воплощением, согласится связаться со мной?
Он задал серьезный вопрос.
— Только та, в душе которой живет зло, — ответила Ниоба.
— Ты собираешься родить и воспитать такую женщину?
— Нет, конечно!
— Нет, конечно, — согласился он. — Потому что ты не только красивая женщина, но еще и не знающая зла. Твоя дочь должна стать моим врагом. Однако предсказание…
Сатана был явно обеспокоен!
— Что ты хочешь мне сказать?
Он посмотрел на нее, и в его глазах не было ни жестокости, ни насмешки.
— Только одно: скоро в твоей пряже возникнет путаница; ни ты, ни я не понимаем ее значения. Я никогда не стану иметь дело с женщиной, в чьей душе нет зла, как и такая женщина — со мной. Грядут неожиданные события. Давай не будем это сейчас обсуждать, а вернемся на знакомую почву. Оставайся аспектом Судьбы, о, прекрасная женщина! Не давай жизнь этому ребенку!
Ниоба была потрясена.
— Ты молишь меня оказать тебе услугу — и отказаться от своей любви?
— Боюсь, что так, Клото. Я способен предложить тебе компенсацию, если пожелаешь. Я приму обличье твоего…
— Ты сошел с ума!
— Нет, я несу в себе зло, а не безумие, — вздохнув, проговорил Сатана.
— Я просто получил очередное подтверждение того, что ни одна приличная женщина не примет меня, если будет знать, кто я такой, как бы я ни стал рядиться. Тебе знакома моя сущность, и ты Отказываешь мне в том, что добровольно давала Хроносу.
Ниоба в изумлении уставилась на него:
— Ты… жаждешь моей благосклонности?
— Именно.
Ей стало почти жаль его. А потом вернулась память о Седрике, и Ниоба разозлилась:
— Так вот знай: не видать тебе меня как своих ушей!
— Это мне прекрасно известно. И тем не менее я предпочел бы, чтобы ты осталась на своем месте.
— Не думала я, что ты такой глупец!
— Ты не выполнишь мою просьбу?
— И не подумаю!
Сатану окутало ослепительное сияние, так он рассвирепел.
— Я попытался вести себя разумно! И быть честным, хотя это причиняет мне боль! У меня не очень хорошо получается, но я старался. Теперь ты узнаешь, что такое мой гнев!
— Отправляйся в Ад, Сатана! — мягко проговорила Ниоба.
— Твой ребенок тоже будет страдать! Ты и те, кто тебе близок, еще вспомнят о нашем разговоре!
Он исчез, и Ниоба поняла, что дрожит. Совершила ли она ошибку, отказавшись заключить с Сатаной сделку? Он выглядел необычно задумчивым и, похоже, сказал правду о том, что желает ее. Сатана, вне всякого сомнения, получал всех женщин, каких только хотел, во всех видах, на какие ему хватало фантазии — у себя в Преисподней. Однако среди них не было ни одной, в чьей душе не пустило бы свои ростки зло — по определению. Может быть, ему как раз нравятся женщины совсем другого типа? Может быть, даже в Князе Тьмы есть крупицы хорошего?
Нет, конечно! В замыслах Сатаны всегда присутствует зло — тоже по определению. Она пошла против него и, по всей видимости, поступила правильно. Разозлив врага, Ниоба должна радоваться. Она давным-давно пообещала себе отомстить Сатане, и ее время пришло.
Однако всем известно, что Сатана отличается изощренным коварством. Лукавый умеет обманывать, не только прибегая к откровенной лжи. Зачем он обратился к ней со своей просьбой и почему не стал скрывать гнева, когда она отклонила его предложение? Получалось, будто он играл очередную роль, а она делает как раз то, что ему нужно.
Ниоба покачала головой. Безопаснее всего продолжать двигаться по намеченному пути и никоим образом не позволить Сатане повлиять на ее решение.
Занимаясь своим делом в Пустоте, она все время думала о разговоре с Отцом Лжи. Будет ли она — и ее дочь — став смертной, уязвима для гнева Сатаны?
Следующим Ниоба навестила Хроноса. Помня о том, что его время идет в обратном направлении, она старательно продумала свои слова.
— Привет, Хронос. Я решила, что мне следует представиться, поскольку мы будем работать вместе в течение следующих трех лет. Я Клото, аспект Судьбы.
— Да ну тебя! — возмутился мальчишка. — Ты не Лиза!
— Естественно. Лиза стала смертной. Я Ниоба. — Она улыбнулась.
Сейчас Хроносу было восемь лет — в физическом и эмоциональном смысле. И он растаял, словно сосулька, в теплых лучах ее улыбки.
— Слушай, а ты симпатичная, Ниоба! Думаю, ты в порядке!
— Точно, — согласилась Ниоба. — Я тебя знаю, и у меня все хорошо. — Она взъерошила его волосы.
— Эй, подожди минутку! — запротестовал он. — Ты живешь вперед, а не назад, как я! Тебе уже все известно!
Ниоба снова улыбнулась, успокаивая парнишку:
— Умница! Да, я знаю тебя намного лучше, чем ты меня, хотя это изменится, когда ты доберешься до моего прошлого. Но когда время твоих полномочий подойдет к концу и тебе будет очень страшно, я приду и возьму тебя за руку. Так что, пожалуй, не стоит сердить меня понапрасну, верно?
— Фу! Странно — вот ты пришла ко мне и так много про меня знаешь! Лиза была робкая и милая, особенно в конце, когда она забыла мой язык. Я буду по ней скучать.
